6. Надежда умирает
Следующие дни прошли в стиле, описанном
выше: тоскливые будни, в которых угол, сформированный двумя холмами, спускавшимися
к озеру, и оставлявший на виду лишь часть воды, обрамлённой горизонтом, казался
уже ненавистным.
Митудиди, несмотря на все свои
благие намерения, не мог найти способ, чтобы дать нам работу, тормозившуюся,
вероятно, по прямому указанию Кабилы, и с тревогой ожидал его прибытия. Все мы
ждали этого с той же тоской, а между тем проходили дни, - один за другим, - безо
всяких изменений для экспедиции.
Мойя вернулся из разведывательной
поездки в Бараку, Физь и Люлимбу. Впечатление, которое эти места оставили в его
душе, было действительно катастрофическим. Несмотря на восторженный приём
населения и очень корректное отношение со стороны командующих, он подметил
несколько опасных симптомов. Во-первых, была заметна очевидная враждебность, с
которой тамошние командиры говорили как о Кабиле и Масенго, так и о Митудиди; всех их
обвиняли, с большей или меньшей страстью, в том, что они были здесь чужеземцами.
Заявлялось, что они простые путешественники, которые никогда не были там, где
народ в них нуждается. В этом регионе концентрировалось множество вооружённых
бойцов, но при этом наблюдалась жуткая дезорганизация, приводившая не только к
уже известным нам недостаткам, но и к более тяжёлым последствиям. Командующие
проводили дни таким образом, что пьяными падали прямо в лагере, не волнуясь
даже о том, чтобы скрыться от глаз своих подчинённых, ибо подобное считалось
нормальным делом для «мужчины». Благодаря возможностям, которые давало озеро в
деле транспортировки различных материалов, здесь имелось достаточно бензина, и поездки туда и обратно осуществлялись безо всякого контроля, и никто не мог угадать конкретные цели путешественников.