Итак, освобождение Ревильи было использовано ЭТА для
очередного предложения правительству о перемирии в обмен на начало
двухстороннего диалога. В связи с молчанием властей, «этаррас» берут инициативу
в свои руки, объявив 8 января 1989 об одностороннем прекращении огня на период
в 15 дней. Правительство позитивно отнеслось к жесту доброй воли, однако
попросило публично озвучить решение о первом официальном перемирии в истории
организации.
14 января в Алжир вылетает правительственная делегация,
которая даёт согласие официальному представителю организации Эухенио Эчебесте
на переговоры и просит продлить перемирие. Таким образом, обе делегации
заключают пакт о взаимном прекращении огня на два месяца. «Herri Batasuna» всецело
поддерживает решение ЭТА, проведя 21 января в Бильбао грандиозную манифестацию
под лозунгом «С помощью переговоров придём к миру».
ЭТА разделяла процесс переговоров на три этапа. Первый,
предварительный этап, подготавливал технические условия для реализации других
двух. В понимании «этаррас» эта фаза длилась с конца 1986 года, - момента
первых встреч в Алжире «Чомина» Итурбе и правительственных представителей, -
вплоть до 14 января 1989. Второй этап должен был быть посвящён обсуждению
политических вопросов, вокруг которых и будут крутиться официальные переговоры
– собственно, третий этап. Возглавлявший делегацию «этаррас» Эчебесте, слабо
владеющий актуальной информацией о Стране Басков, не только взаимодействовал
напрямую с верхушкой организации, но и привлекал к выяснению того или иного
вопроса множество сторонних лиц.
Первая встреча между правительственными делегатами и
«этаррас» состоялась 25 января, затем последовали совещания 14 и 20 февраля, на
которых переговорщики анализировали множество аспектов национальной политики –
начиная от Конституции и статуса автономии, заканчивая экономической программой
правительства и деятельностью GAL.
Однако постепенно процесс переговоров наталкивался на всё новые и новые
трудности, создаваемые правительственными кругами, не желавшими разговаривать с
ЭТА на равных. 22 марта происходит пятая и последняя встреча в рамках
алжирского процесса, посвящённая поиску компромисса, который позволил бы
продолжить переговоры и предотвратить возвращение организации к вооружённой
борьбе. После 16 часов активных консультаций обеих сторон, был наконец
выработан проект двустороннего публичного согласия на продолжение и расширение
переговорного процесса.
Несмотря на многочисленные реверансы в адрес «разумного
решения» ЭТА о начале переговоров, правительство не намерено было
пересматривать ни Конституцию, ни статус автономии Страны Басков, о чём было
официально объявлено 28 марта. Спустя 4 часа после заявления, «этаррас»
выпустили коммюнике, в котором заявили об опасности, нависшей над переговорным
процессом, поскольку власти не желают идти на необходимый компромисс. Однако ни
призывы к руководителям Алжира и Франции с просьбой повлиять на Испанию, ни
устрашающее заявление от 31 марта с обещаниями вновь открыть все фронты борьбы,
никак не подействовали на Мадрид.
Власти в этот момент уже занимались другими вещами. В фокусе
было три цели: во-первых, сформировать в обществе убеждение в том, что именно
ЭТА является инициатором срыва переговоров; во-вторых, предотвратить возможные
контрвыпады «этаррас»; и, в-третьих, подготовить мероприятия по нейтрализации
боевых структур ЭТА в случае возобновления вооружённого действия. В контексте
последнего пункта, правительство принимает решение о возобновлении усиленного
полицейского контроля на трассах Страны Басков и Мадрида.
4 апреля, так и не дождавшись внятного ответа от Мадрида,
ЭТА официально заявляет об окончании перемирия. Уже 7 числа полиция перехватывает
несколько почтовых бомб, а 9 апреля одна из проскользнувших сквозь полицейское
решето бомба таки взрывается, убивая служащего столичной тюрьмы. 8 апреля
восемь мощных зарядов разносят несколько участков железнодорожной линии
Гастейс-Алцасу. 17 апреля правительство, при полной поддержке парламентских
партий, заявляет, что «не желает вести никаких политических переговоров с ЭТА».
В этот же день из Алжира в Доминиканскую Республику был выслан весь
переговорный контингент «этаррас».
В течение следующих недель комбатанты ЭТА исполнили 29
различных акций, жертвами которых стал один полицейский и один армейский
офицер.
В ответ на этот демарш правительство начинает кампанию по
массовому перемещению баскских политических заключённых, - чья численность к
тому моменту достигала пяти сотен человек, - в наиболее отдалённые тюрьмы
страны, вплоть до Канарских островов. «Этаррас» отвечают в предсказуемом стиле
– осуществлены несколько нападений на сотрудников пенитенциарной системы.
Впрочем, операции, направленные против испанского правительства, а так же
экономических интересов Франции, так же не останавливались. К двум смертельным
жертвам таких акций в апреле, в мае добавилось ещё пятеро, а затем – очередной
убитый полицейский в июне. 26 числа этого месяца мощнейшая бомба, заложенная в
канализационном канале, практически полностью разрушает казарму гражданской
гвардии в Лаудио. При этом, - по удивительной случайности, - ни один человек не
пострадал.
На протяжении оставшегося года ЭТА сохраняла динамику своих
боевых действий, время от времени нанося отдельные удары по тем или иным
объектам «врага». Тем не менее, на политическом уровне, «Herri Batasuna», являвшаяся, по
утверждениям правительства, «легальным крылом ЭТА», продолжала осуществлять
попытки возобновить диалог с властями, натыкаясь при этом на довольно активное
противодействие правых сил в высших кругах. Апофеозом этого противодействия
становится расстрел 20 ноября 1989 года в мадридском отеле группы
парламентариев от HB, в
результате чего был убит Хосу Мугуруса, и тяжёлое ранение получил Иньяки
Эснаола. Хотя Мугуруса не был известен широкой общественности, он, будучи
главным редактором журнала «Egin»,
в последние годы являлся одним из главных идеологов «националистической левой».
Преступление, на которое баскское общество откликнулось
всеобщей стачкой, было квалифицировано правительством как выступление
«неконтролируемых» сил, хотя левонационалистическая оппозиция однозначно
квалифицировала расстрел как попытку определённой правительственной фракции
предотвратить любую возможность переговоров.
