Страницы

вторник, 3 мая 2011 г.

Io, l'uomo nero. Глава 46




46. Сегодня


В первый раз я покинул тюрьму в 1997 году. Без наручников, без вооружённого конвоя. Первый раз за двадцать лет. Конечно, рядом со мной вышагивали сопровождающие, следившие за каждым моим шагом. Я шёл несколько сотен метров от «Реббибии» до «приписного участка», где я работал садовником. В течение той короткой прогулки, я испытал, как и все бывшие заключённые, настоящий шок от увиденного: тысячи мопедов носились по улицам, хаотичная торговля, немереное количество автомобилей. Я видел прохожих, разговаривавших по мобильным телефонам. До этого я лишь видел их в телевизоре. Более того – я наблюдал людей, которые разговаривали сами с собой. «Боже, сколько сумасшедших» - подумал я. И лишь через некоторое время я понял, что они разговаривали через гарнитуру мобильных телефонов. От моего ареста до первого появления на улице прошло более двух десятилетий. Вечность.

Io, l'uomo nero. Глава 45



45. Возвращение к «нормальному» тюремному заключению

Эпоха «braccetti» закончилась в 1987 году. Это было очень медленное возвращение к «нормальному» заключению через ряд промежуточных этапов: первые прогулки в обществе «обычных» заключённых, первые работы и первые деньги, «нормальные» соседи по камере, первые встречи с родственниками без стеклянных перегородок и без наручников на руках, возможность переписки.

Io, l'uomo nero. Глава 44



44. «Braccetti»

«Здесь не курят»

Категорический тон охранника не оставлял места для возражений. Это был приказ. «А где я могу подымить?» - «В медицинском пункте. Ты можешь курить только там». Я подошёл к стене, и со всего размаху ударился об неё головой. Очень сильно. «Я буду биться, пока не пробью себе череп, и вы не отнесёте меня в медпункт, где я смогу покурить» - пояснил я. Ошарашенные агенты вернули мне мои «Gauloises» и зажигалку. Я закурил сигарету и глубоко затянулся. Потом бригадир вновь забрал пачку и сказал: «Когда захочешь курить, позови нас».

Io, l'uomo nero. Глава 43




43. Убийство Кармине Палладино

Через несколько месяцев после убийства Франчиса Турателло, я вновь был переведён в «Новару». Пошла «обычная» жизнь: болтовня с другими заключёнными, идеологические дебаты, обеды и ужины в камерах с товарищами. Вместе с такими, как Джанфранко Ферро или Леле Макки1. Это были мои друзья. Пресса, тем временем, формировала в обществе мнение, что я – человек-волк, огромный, но совершенно безмозглый бычара. Дурак, в чёрном берете и с пистолетом за пазухой. В то время как даже самые жестокие красные были всего лишь юношами, требующими уважения к себе, несмотря на ошибки и трупы, оставшиеся за их спинами. Мы, фашисты, напротив, были жаждущими крови преступниками, опасными животными. Поэтому, я страдал. Я страдал, когда в судебных аудиториях, присяжные смотрели на меня с презрением и страхом. Они будто бы считали меня больным чумой. Эти взгляды, полные ненависти и ужаса, сильно ранили меня.

Io, l'uomo nero. Глава 42




42. В Нуоро с бригадисти, Лучано Лиджио и Франчисом Турателло


Меня перевели в Нуоро чтобы сломать. Тюрьма «Бад э Каррос» была наполнена членами левых террористических организаций, - главным образом, «Красных Бригад», - которые ненавидели меня и, по мнению полицейских, готовы были убить. Чтобы отомстить за своих товарищей, убитых фашистами на свободе. Но всё сложилось иначе.

Io, l'uomo nero. Глава 41



ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ТЮРЕМНОЕ БЕЗУМИЕ

41. Убийство Буцци

Именно в «Новаре» я получил прозвище «Приговорённый».

Из пьемонтской тюрьмы сюда был переведён наш «товарищ» Эрманно Буцци, который, благодаря своим связям с полицией, был ненавидим практически всеми «чёрными» заключёнными Италии. Все знали, что Буцци, этот отвратительный прислужник врага, недолго проживёт: так или иначе, раньше или позже, но мы убили бы его. Он был осужден на смерть всеми. Я был убеждён, и многие товарищи соглашались со мною, что специальный антитеррористический отдел послал Буцци в «Новару» с одной единственной целью: сеять семена раздора в нашей среде, подслушивать, доносить, склонять других к сотрудничеству с властями. Отвратительная и подлая стратегия. Мы знали так же, что, когда он был арестован, он демонстрировал полиции членские билеты двух «соперничавших» политических партий: MSI и Христианско-Демократической Партии. Для меня подобного рода вещи были неприемлимы, я называл это «политической проституцией». Кроме того, на совести этого человека была смерть товарища из «Политического Движения Новый Порядок»1, который раскрыл его подлые связи с полицией и спецслужбами и передал эту информацию руководству Движения. Желая отомстить, Буцци передал товарищу пакет, якобы с листовками, которые на самом деле содержал в себе взрывчатое вещество. Наш товарищ взорвался в центре Брешии прямо во время движения мотоцикла.

Io, l'uomo nero. Глава 40




40. Побег, как несбыточная мечта

Со свободы таинственно сообщали, что я очень скоро покину тюремные стены. Говорилось, что это вопрос лишь нескольких недель. Мой старый товарищ Чиччо Манджиамели подготовил план побега вместе с другими соратниками: я должен был совершить «рывок» в Палермо, в местной тюрьме «Уччиардоне», куда меня собирались перевести для участия в очередном процессе. Это было лето 1978 года, лето чемпионата мира по футболу в Аргентине.

Io, l'uomo nero. Глава 39



39. Открытка с Асинары

Тюремная вонь отвратительна: смешанный запах мочи, пота, плесени и дезинфицирующих средств. Она преследовала меня повсюду: в «Вольтерре», «Уччиардоне», «Сан Джимильяно», Порто Адзурро и во всех тюрьмах, в которых я побывал за тридцать лет. Всегда одна и та же неприятная вонь. На Асинаре, в секции «Форнелли», напротив, этого запаха не было. Здесь вообще все ароматы перекрывали резкие запахи, шедшие из кухни. Даже запах моря, располагавшегося неподалёку, не доходил до сюда.

Io, l'uomo nero. Глава 38



38. Избиения

После получения пожизненного приговора, я вернулся на Асинару: в камеру к Карло Фумагалли.

На свободе, тем временем, внутри неофашистского лагеря произошли некоторые изменения. Новое поколение молодёжи делало всё для того, чтобы держаться подальше от «старой гвардии»: бывших лидеров «Политического Движения Новый Порядок», вроде Паоло Синьорелли, и «Национального Авангарда» Стефано делле Кьяйе. Но эти новые «плохие ребята», называвшие себя «национал-революционерами», несмотря на попытки привнести в свою идеологию и методологию какие-то прогрессивные тенденции, по-прежнему варились в старом котле: как большинство авангардисти и ординовисти, они так же были болтунами и робкими фантазёрами.

Io, l'uomo nero. Глава 37



37. Процессы и приговоры

Процесс против «Политического Движением Новый Порядок», проходивший в Риме, закончился довольно неожиданно. Обвинения против меня, как и против других товарищей, принимавших участие в вооружённой борьбе, были сняты. Председатель Суда Вирджинио Анедда, я должен это признать, демонстрировал завидное мужество: несмотря на давление прессы, общественного мнения и политических сил, Анедда был абсолютно независимым в своих суждениях, и не опасался принимать «неправильных», с точки зрения общества, решений. Это и для меня стало удивительным фактом. Я это говорю не потому, что был оправдан. Судья должен был решить, действительно ли мы намеревались восстановить фашистскую партию. Он посчитал, что нет. Я подчёркиваю, он не судил нас за убийства и грабежи, - преступления, безусловно, гораздо более серьёзные. Анедда рассматривал только нашу деятельность в контексте «восстановления фашистской партии», которое само по себе является крайне абстрактным преступлением.

Io, l'uomo nero. Глава 36



ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ОСТРОВ


36. Последний поезд в Юма. Два голодных фашиста.

Мы приземлились на старом, взрыхленном футбольном поле. Вокруг было масса проволочных заграждений, все выходы с поля охранялись конными полицейскими. Натуральная картина лагеря военнопленных времён Первой Мировой войны. Сцена из фильма. Кинематографичности способствовали и некоторые всадники: недельная щетина, серая грязная рубашка, карабин 91, прикреплённый к седлу. Атмосфера вестерна, в лучших традициях Серджио Леоне. Спектакль по мотивам фильма Текса Виллера «Последний поезд в Юма». Асинара приветствовала меня, демонстрируя свой самый жуткий облик.

Io, l'uomo nero. Глава 35



35. Великий несостоявшийся побег

Нас переводили из тюрьмы в тюрьму так же и для того, чтобы уменьшить возможность организованного побега: никто из нас не должен был оставаться слишком долго в одной и той же тюрьме. Летом я был переведён в римскую «Реббибию», поскольку намечался новый судебный процесс над «Политическим Движением Новый Порядок»: я был одним из многих обвиняемых членов MPON. Как обычно в таких случаях, нам всем вменялось «восстановление фашистской партии».

Io, l'uomo nero. Глава 34




34. В Порто Адзурро вместе с Марио Тути и ливанскими фалангистами

В Порто Адзурро меня встретили четыре взволнованных товарища, вытягивавшие руки в римском салюте. Они стояли за воротами близ дороги, по которой я шёл. Трое из них, как я узнал позже, были христианами-маронитами, членами Ливанской Фаланги и представителями мощной семьи из долины реки Бекаа. Настоящие ливанские мафиози. Для них я был «генералом». «Генерал! Генерал!» - выкрикивали они на плохом итальянском, чтобы привлечь моё внимание. Четвёртым, в огромных очках в роговой оправе, был Марио Тути.

Io, l'uomo nero. Глава 33



33. В заключении

Между 1977 и 1978 годами я неустанно перемещался из тюрьмы в тюрьму, поэтому сегодня я с большим трудом вспоминаю какие-то детали, имена, события. Перемещение за перемещением, перевод за переводом. Нескончаемое путешествие. Непонятные маршруты, которые могли свести с ума. Причинами моих «поездок», по крайней мере, поначалу, являлись процессы и допросы. Ведь за те три года, что я вёл вооружённую борьбу, наследить я успел по всей Италии.

Io, l'uomo nero. Глава 32



32. Политический заключённый

Я бы убеждён в том, что в тюрьме задержусь не особо надолго. Может быть, восемь, девять месяцев. В самом крайнем случае – год. Никак не больше. Несмотря на приговор к пожизненному заключению, который висел над моей головой, я был уверен, что, так или иначе, мне удастся бежать с помощью товарищей, находившихся на свободе. Оказавшись на воле, я вновь бы продолжил свой путь вооружённой борьбы в подполье.

Io, l'uomo nero. Глава 31



31. Арест

Полиция застала меня в кровати ранним утром 13 февраля 1977 года. Адская неразбериха. Агенты пытались выломать дверь, крича во всю глотку: «Открой! Открой немедленно!». Я проснулся, быстро поднялся и взглянул в окно. С улицы кто-то пустил очередь. Меня спасло лишь бронированное стекло, которое мы загодя установили, опасаясь штурма. Я крикнул: «Не пытайтесь шутить! Я взорву весь дом! У меня тут достаточно взрывчатки и боеприпасов!»

Io, l'uomo nero. Глава 30



30. Предательство

Я боялся предательства. Очень боялся. Я отдавал себе отчёт в том, что сейчас сложились все условия для того, чтобы мог произойти донос. Но я пытался гнать от себя подобные мысли, бодрился как мог, хотя предательство, как показали события, было самой конкретной опасностью, нависшей надо мной.

Io, l'uomo nero. Глава 29




29. Кризис

Оперативные трудности были очевидны. Организация была в кризисе, я это прекрасно понимал, но надеялся, что мне удастся оправиться от первого удара, нанесённого Государством. Поэтому, после осенних арестов 1976 года я придумал GAO – «Gruppi d’Azione Ordinovista» (Группы действия ординовисти). Это должен был быть способ реорганизовать движение, которое теперь было практически полностью рассеяно. GAO должны были стать логическим продолжением маршрута MPON. Разобщённая структура, распространившаяся по всей Италии, которая должна была способствовать вытеснению «товарищей», которые, из-за своей никчёмности, не имели право на участие в организации. Ячейки, маленькие и лёгкие, способные быстро приступить к действиям. Но у GAO так же была и другая цель: удаление возможных инфильтратов и агентов Государства, о существовании которых я уже подозревал. Короче говоря, это должны были быть маленькие фабрики неофашистской вооружённой борьбы, которые со временем, путём деления, могли преобразиться в огромную структуру. Только GAO имели право действовать от имени MPON и говорить от имени Движения. Первая акция GAO должна была состояться в очередную годовщину роспуска MPON. Хотя бы даже и бескровная, она могла бы быть освещена множеством СМИ: говорилось о захвате автобуса, с целью распространения листовок. Мы попались в ловушку эффективности ради эффективности: делать что-то, чтобы о нас говорили, чтобы доказать кому-то, что мы существуем. Ошибочная стратегическая линия, я это понял очень скоро. В любом случае, мы не смогли сделать ничего, потому что у нас не было людей для осуществления подобной акции.

Io, l'uomo nero. Глава 29




29. Кризис

Оперативные трудности были очевидны. Организация была в кризисе, я это прекрасно понимал, но надеялся, что мне удастся оправиться от первого удара, нанесённого Государством. Поэтому, после осенних арестов 1976 года я придумал GAO – «Gruppi d’Azione Ordinovista» (Группы действия ординовисти). Это должен был быть способ реорганизовать движение, которое теперь было практически полностью рассеяно. GAO должны были стать логическим продолжением маршрута MPON. Разобщённая структура, распространившаяся по всей Италии, которая должна была способствовать вытеснению «товарищей», которые, из-за своей никчёмности, не имели право на участие в организации. Ячейки, маленькие и лёгкие, способные быстро приступить к действиям. Но у GAO так же была и другая цель: удаление возможных инфильтратов и агентов Государства, о существовании которых я уже подозревал. Короче говоря, это должны были быть маленькие фабрики неофашистской вооружённой борьбы, которые со временем, путём деления, могли преобразиться в огромную структуру. Только GAO имели право действовать от имени MPON и говорить от имени Движения. Первая акция GAO должна была состояться в очередную годовщину роспуска MPON. Хотя бы даже и бескровная, она могла бы быть освещена множеством СМИ: говорилось о захвате автобуса, с целью распространения листовок. Мы попались в ловушку эффективности ради эффективности: делать что-то, чтобы о нас говорили, чтобы доказать кому-то, что мы существуем. Ошибочная стратегическая линия, я это понял очень скоро. В любом случае, мы не смогли сделать ничего, потому что у нас не было людей для осуществления подобной акции.

Io, l'uomo nero. Глава 28




28. Начало конца. Первые аресты и изоляция


Во Франции я договорился с Альбером Спажьяри1 об организации нескольких акций самофинансирования: речь шла, естественно, об ограблениях и кражах. Когда я вернулся в Италию, здесь уже шли первые аресты: некоторые товарищи из организации оказались в тюрьме. Это были первые результаты расследования убийства Витторио Оккорсио.

понедельник, 2 мая 2011 г.

Io, l'uomo nero. Глава 27



27. «Каникулы» во Франции

Тем летом, особенно в августе 1976 года, итальянские города опустели. Это было время каникул – люди уезжали на море или в горы, и для меня, одного из самых опасных и разыскиваемых преступников Италии, это было отрицательным фактором. Рим мог стать для меня опасной ловушкой: в этот период я мог быть индивидуализирован достаточно легко. Кроме того, стало очень трудно ходить с пистолетом по одной простой причине: я не знал, где его прятать в такую жару. Летом все носят джинсы и футболки, или же рубашки с коротким рукавом. Где я мог спрятать «Кольт» 45? Это было очень трудно. По этой банальной причине даже «Красные Бригады» приостанавливали летом свою деятельность.

Io, l'uomo nero. Глава 26


 
26. Трагедия в Тиволи


Ограбление Министерства Труда и Социального Обеспечения с военной точки зрения было исполнено идеально. Газеты говорили об этом грандиозном налёте в течение нескольких недель. Цель была достигнута: мы захватили почти полмиллиарда лир, не сделав ни одного выстрела. Никаких невинных жертв. Это был настоящий успех организации.

Тремя днями ранее, 23 июля, нам напротив, не удалось избежать ненужных смертей.

Io, l'uomo nero. Глава 25



25. Ограбление Министерства Труда

Ограбление офиса Министерства Труда и Социального Обеспечения было типичной акцией самофинансирования. Нанесение экономического удара по режиму являлось лишь второстепенной целью. Прежде всего, нам нужны были деньги на продолжение вооружённой борьбы: для покупки оружия, аренды домов и квартир, для логистики. Для совершения этой акции, я выбрал себе в помощники своих старых товарищей с юга, избегая самой возможности обращения к римским боевикам, привыкшим к сплетням и пустой болтовне.

воскресенье, 1 мая 2011 г.

Io, l'uomo nero. Глава 24



24. После Оккорсио


После того, как были сожжены абсолютно все мосты назад, я принял решение приостановить деятельность организации, дабы оценить эффект, произведённый покушением. Не имея больше никаких связей с легальностью, мы шли вперёд на ощупь и были как тот ученик колдуна, чьим основным правилом было «сделать, а потом посмотреть, что произойдёт». Это было естественно для нас – хорошенько подумать, что делать дальше и куда двигаться. Мы должны были продолжать борьбу. В этом нам очень помогли неповоротливость противника, неподготовленность к такого рода вещам полиции, которая казалась дезорганизованной, и которая не знала даже, в какой стороне нас искать. Силы правопорядка, долгое время твердившие о «чёрной угрозе», убеждавшие общество в существовании международного центра неофашистского саботажа, абсолютно не были готовы к борьбе с новым доморощенным «врагом», который встал на один уровень с «Красными Бригадами», который продемонстрировал возможность осуществления не менее серьёзных акций, нежели те, что проводили «бригадисти». Власть недооценила нас. Власть находилась в затруднении, и мы должны были воспользоваться этим недоумением.

Io, l'uomo nero. Глава 23


   
23. Акция


Операцию готовил я сам, от начала до конца, с крайней тщательностью и щепетильностью. Не могло быть иначе: я был военным руководителем «Политического Движения Новый Порядок», и не мог посылать вперёд своих товарищей, возможно, на верную смерть. Я не мог стоять в стороне и смотреть, как молодые парни рискуют своими жизнями, или, по крайней мере, долгими годами свободы. Я был их руководителем, только я представлял, куда нужно было двигаться, и моей прямой обязанностью было всегда идти впереди.

Io, l'uomo nero. Глава 22



22. Почему Оккорсио

Я всегда брал и беру на себя  всю полноту политической, материальной и моральной ответственности за убийство Витторио Оккорсио. Я это говорю прямо и твёрдо, дабы прекратить все инсинуации сторонников «теории заговора». Я был единственным автором этой акции. В то же время, я был и организатором, и физическим исполнителем убийства. Я говорю это в лицо тем, кто утверждает, что за моей спиной тем июльским утром 1976 года стояли масоны, спецслужбы и прочие интриганы. Например, утверждается, что в Ницце незадолго до акции прошло крупное собрание неофашистской «верхушки», которая утвердила смертный приговор, вынесенный Оккорсио. Ложь. Байка. Необходимая, чтобы оправдать шквал повальных репрессий, последовавших за смертью судьи, когда за решётку были брошены десятки товарищей, обвинённые в причастности к этому преступлению, хотя на самом деле, никакого отношения они к нему не имели.