Отец Хуан Карлос Саффарони
Movimiento de Liberacion Nacional - Tupamaros
Прошло 10 лет с тех пор, как молодой марксист из Восточного Берлина сказал нам, группе латиноамериканских священников: «Я всегда признавал за христианами честность и добрую волю, но, я не знаю почему, никогда я не доверял им. Наверное потому, что, если вдруг в один прекрасный день я начну тонуть и просить о помощи, вы, вместо того, чтобы протянуть мне руку, будете стоять на берегу и молить Бога чтобы он спас меня».
Эта фраза и этот образ глубоко застряли у меня в голове, и каждый раз я вновь вспоминаю о нём, когда получаю информацию об отношении многих христиан к великим требованиям человечества.
Почему большинство христиан избегают активного участия в актах насилия? Если насилие является «повивальной бабкой истории», не случится ли так, что христиане вместе со своей религией останутся на краю общественной жизни, а затем и вообще сойдут со сцены истории?
Я думаю, что важно рассеять все предрассудки, касающиеся этого вопроса.
Предрассудки христиан против насилия
В майские дни этого года, когда Париж полыхал, а улицы были перекрыты баррикадами, Католический Университет и другие духовные заведения столицы Франции продолжали работать в нормальном режиме. 16 мая прошло собрание «Католической Студенческой Молодёжи», которое, под предлогом «пересмотра жизненной позиции», сделало следующее заявление:
«Многие христиане выступают против студенческих демонстраций, потому что они считают насилие возмутительной, недопустимой вещью. Они отказываются принимать участие в борьбе, потому что не признают те средства, с помощью которых она ведётся».
Это отвержение насилия является необходимым для христианства?
Католический студент университета в Нанфере, где и начались волнения, на встрече 18 мая сказал:
«Думаю, что христиане должны противостоять подобным манифестациям. Как часть структуры, поддерживающей порядок».
Такое отношение, повторяющееся на протяжении долгих лет, вызвало обоснованные подозрения в среде социальных бойцов в сторону христиан. Это неудивительно. Примеры весьма красноречивы. Кажется, что вы не можете положиться на христиан в трудные времена, потому что они будут лишь молиться, когда вас будут убивать в бою, тогда как, по словам Че, «нужно не желать успеха жертвам агрессии, а разделить их судьбу, идти вместе с ними к смерти или к победе».
Это в полной мере касается европейских христиан.
Но латиноамериканские католики готовы опровергнуть подобные утверждения. Они уже продемонстрировали это в борьбе за независимость Идальго и Морелос, в Монтерросо, в Ламасе, Фарадиньяне. Сегодня служители нашего Бога продолжают сражаться: мы видели их в Сьерра-Маэстре, мы помним погибшего священника-партизана «Армии Национального Освобождения» Колумбии Камило Торреса Рестрепо, мы поддерживаем Соломона Боло Идальго, создателя «Фронта Национального Освобождения», томящегося в перуанской тюрьме за «подрывные действия» и Франсиску Луже, изгнанного из Бразилии…
Отвращение христиан к насилию не основывается на каких-либо убедительных аргументах, и единственное, чем можно объяснить отказ от насилия – отсутствие подлинной любви к тем, кому они обязаны нести свет веры. В большинстве случаев эти христиане прибегают к насилию только тогда, когда затрагиваются исключительно интересы церкви, то есть, их собственные интересы. Мы помним, какое исключительно грандиозное насилие развязала Церковь в Аргентине, когда встал вопрос об урезании её прав. Я наблюдал эту вакханалию лично, - в Буэнос-Айресе и Кордобе, - когда толпы фанатиков атаковали «перонистских безбожников», выступавших с антиклерикальными лозунгами. Отсутствие какой-либо внятной реакции Церкви на повсеместное притеснение народов Латинской Америки со стороны правящего меньшинства обозначает лишь одно: сами же служители культа не идентифицируют себя с народом, они не слышат чаяний бедных и обездоленных, они не желают освобождения народов.
Предрассудки христиан против насилия, таким образом, в большинстве случаев объясняются социальными предрассудками пособников правящего класса. Очевидно что, если послания Христа доносились бы в подлинном виде, - в виде послания к угнетённым и неимущим, - большинство христиан Третьего Мира без колебания взяли бы в руки оружие, чтобы бороться с экономическим и культурным рабством, которые насаждают олигархия и империализм. Но происходит наоборот – многие христиане, по воле своих «пастухов», далеки от пролетариата, хотя, в большинстве своём, и пролетарии и христиане являются частью одного общества обездоленных, эксплуатируемого олигархией.
В то же время Церковь продолжает проводить свою политику умиротворения классовой борьбы, дабы никого не обидеть, потому что «все мы овцы Христовы». К сожалению, тем самым Церковь нарушает свой долг и напрямую предаёт Христа, который сказал: «Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю: не мир пришёл Я принести, но меч» (Евангелие от Матфея 10:34); меч который разделяет, ибо он вершит правосудие. Потому что нет мира с лжецом, лицемером, предателем. Для этих людей не может быть никакого мира, но только война. Хватит лжи, хватит лицемерия, хватит предательства. И лучшим способом служения Христу становится борьба с лжецами, лицемерами и предателями. Борьба без пощады.
Любовь это насилие
Павел VI предостерегает нас от опасности «теологии насилия» (Обращение к кардиналам 24 июня 1968), но в то же время напоминает, что насилие оправдано как крайняя мера в случае «длительной и жестокой тирании».
Мы считаем, что Латинская Америка находится в состоянии перманентной тирании последние 400 лет. Убеждение это мы выносим из официальной статистики, которая рассказывает нам о смертности населения, о нехватке продовольствия, о низком уровне здравоохранения, культуры, о коррупции, криминале и т.д. Нищета, голод, деградация не уменьшаются, а увеличиваются год от года. Экономические планы развития, а так же знаменитый план Союза ради прогресса оказались полным блефом. По официальным данным, с начала реализации плана Союза ради прогресса, чистый доход на душу населения снизился, зато внешний долг всех латиноамериканских стран вырос в разы. Это обозначает, что мы стоим перед новой формой эксплуатации, блестяще показанной Вижье и Вайсандом в работе «Научная революция или новый империализм», представленной на Культурном Конгрессе в Гаване в январе 1968.
Многие христиане думают, что процесс не достиг ещё той критической точки, перейдя которую необходимо применять насилие для освобождения Латинской Америки. Среди них большинство наших епископов. Это заблуждение.
При всём уважении к церковным иерархам, я думаю, что не им определять степень эксплуатации и угнетения народов континента, и не им выбирать пути следования или технические решения, которые будут использованы в процессе освобождения.
Лицемеры и лжецы противостоят насилию угнетённых, в то же самое время скрывая под маской цивилизованности собственный инстинкт убийцы. Война во Вьетнаме, вторжение в Доминиканскую Республику, резня в Панаме – всё это преподносится североамериканским империализмом как победа гуманизма.
Подлинный гуманизм и подлинная любовь – это насилие партизана, осуществляемое из любви к народу. Ненависть империалистов, олигархов, лжецов и лицемеров не может противостоять этому насилию любви. Насилие партизана – это глубокая форма любви к истине. Истине, которая делает человека свободным.
Иисус Христос встал против книжников, фарисеев и седдукеев, которые являлись реальной властью в теократическом Израиле. Его любовь к истине, привела Его к Кресту. Он был убит, потому что «возбуждает народ наш и запрещает подавать пОдать кесарю».
Итак, возьмите автомат так же, как взяли бы вы Крест. Камило Торрес погиб в горах Колумбии с автоматом в руках – этим новым образом распятого Христа.
Христианин, который не понимает этой новой формы любви к человечеству, может спастись хотя бы посредством почтительного молчания перед огромной жертвой любви, которую совершают так много честных людей по всему миру.
Cristianismo y Revolucion № 9, сентябрь 1968
