5. Мораль люмпена
В трущобах и тёмных углах неокапиталистического мира группируются элементы, относительно нетронутые капиталистическим рынком; их связь с ним и его фетишами намного слабее, нежели у других людей; их образ жизни резок и неустойчив. Это изгои общества, люмпены. Многие из них становятся рабочими, другие нет, но решающим фактором становится именно социальное происхождение. Многие товарищи, принимавшие активное участие в стачках в Буэнос-Айресе не понаслышке знают о том, какой морали следуют эти элементы.
Нам не потребуются многотомные исследовательские труды: есть довольно небольшая книга, которая не только рассмотрела семьи этой группы лиц, но и сделала ряд важных выводов. Я имею в виду «Дети Санчеса» Оскара Льюиса.
Автор, после указания того, что его выводы можно применить к люмпенам и в крупных городах, говорит:
«Все желания сильно ориентированы на настоящее время, и, соответственно, имеется мало возможностей отложить свои желания и планы на будущее: этому мешают чувство покорности и фатализм, выработанный исходя из реалий их жизни».
«Исследователи, относящиеся в основном к среднему классу, как правило акцентируются на негативных аспектах культуры бедности, и склонны связывать эти факторы с превалированием конкретных ориентаций над абстрактными. Я не претендую на идеализацию этой культуры. Кто-то сказал: «Очень трудно хвалить бедность, в которой живёшь». Но мы не должны упускать из виду некоторые положительные черты, которые могут возникнуть из этих ориентаций. Жить в настоящем может способствовать развитию чувственных наслаждений и импульсов, которые зачастую задавлены в человеке среднего класса, ориентированном на будущее. Частое применение насилия способствует лёгкому выходу из враждебного круга, так что люди, живущие в культуре бедности, меньше страдают от физического или психического подавления, нежели люди среднего класса».
Льюис был наиболее именитым американским социологом, изучавшим этот феномен: очевидно, что его культура бедности не имеет ничего общего с марксистскими критериями, и является не более чем констатацией места и среды обитания.
Но он так же отличался чрезвычайной наблюдательностью, что сближает его в своих выводах с марксизмом: культура бедности, говорит он, распространяется исключительно среди индивидуумов, находящихся в самом низу социально-экономической шкалы: беднейших крестьян, трудящихся на плантациях, и беднейших же рабочих города, которых обычно именуют люмпен-пролетариатом.
«Я хочу провести чёткое различие между обнищанием и «культурой бедности».
Практически повторяя Маркса, он продолжает:
«Когда люмпены осознают свою принадлежность к рабочему классу и вступают в синдикальные организации, или когда они принимают интернационалистское видение мира, они выходят из рамок «культуры бедности», по-прежнему оставаясь крайне бедны».
