2. Наша мораль и
рабочий класс
Эксплуатируемые классы, в том числе и наш рабочий класс, в
соответствии со своим уровнем сознательности и организации, так же имеет
различные формы морали. Например, мораль одного синдиката, одержавшего
множество триумфальных побед, отличается от морали других синдикатов,
испытывающих поражение за поражением. То же самое можно сказать и о крестьянах
разных регионов.
Моральные, идеологические, организационные и политические
различия между «герильеризмом» и «спонтанеизмом», так же соответствуют этому
утверждению, формируя различные уровни сознания и борьбы.
В то время как «спонтанеизм» отражает первую протестную
волну в Западной Европе после почти двух десятилетий застоя и упадка,
«герильеризм» отражает предреволюционную ситуацию, организационное сознание,
предшествующее гражданской войне, наивысшему проявлению классовой борьбы.
«Спонтанеизм» же напротив, отражает лишь ранние этапы борьбы.
Отсюда и глубокие различия между двумя этими концепциями, а
так же близость «герильеризма» к нашей моральной позиции, проистекающая из
принятия нами методов революционного действия, лозунга гражданской войны. Но на
этом наши позиции расходятся.
Например, мораль нашего рабочего класса крайне сильно
отличаются как от «герильеризма», так и от «спонтанеизма». Его уровень
организации и сознательности в значительной степени остаётся на уровне
профсоюзов и синдикатов. Он поддерживает мораль, сформированную десятилетиями профсоюзной
дисциплины, поддержки бастующих, столкновениями и т.д. Рабочие имеют мало
общего с «герильеристами» или «спонтанеистами», хотя сегодня некоторые молодые
рабочие, связанные так же со студенческим движением авангарда, дают начало
новой организации и соответственно новой морали, имеющими как
«спонтанеистские», так и «герильеристские» характеристики, которую можно было
бы охарактеризовать как «городской герильеризм».
Как представители партии национальной и мировой революции,
мы не можем оставаться в стороне от этих процессов, наблюдая за развитием
нового действия и новой морали. Но наше собственное действие должно
демонстрировать наше превосходство не столько в политической, сколько в
моральной плоскости. Для этого мы должны быть лучшими с их же собственной
моральной точки зрения. Об этом же говорил и Троцкий в своей знаменитой формуле
«мы должны быть лучшими солдатами, рабочими и профсоюзными активистами». То
есть, мы должны демонстрировать моральное превосходство всем секторам рабочего
класса – от самых низких, до самых высоких.
На фабриках лентяи не пользуются уважением, так как они
напрямую идут против морали рабочего класса; именно поэтому Троцкий делает
логический вывод, что, дабы с точки зрения морали рабочего класса выглядеть
достойно, нужно быть лучшими работниками, превосходя самих рабочих. Если в
какой-то момент классовой борьбы мы решаем более ничего не производить для
босса, в глазах заводовладельца мы тотчас же из лучших работников превращаемся
в худших. Однако, несмотря на то, что наши моральные принципы изменились под
воздействием объективных условий, это не мешает нам по-прежнему оставаться
лучшими представителями рабочего класса и его морали, способными бросить
открытый вызов начальнику.
Таким образом, нашей главной целью становится установление
моста между моралью рабочего класса и партийной моралью. Каждый партиец не
только должен следовать морали рабочего, но и комбинировать её с партийной
моралью, и в каждый момент своей жизни содействовать внутри рабочего класса
торжеству морали объединения и интернационализма. Мы должны стать не только
самыми лучшими рабочими, самыми дисциплинированными и боевитыми, но и теми, кто
увлекает трудящихся образом Че Гевары, кто воодушевляет трудящихся на
солидарность с вьетнамским народном или нашими собственными революционерами.
Каждый партиец является отражением партии в повседневной жизни, её
представителем, а не только представителем рабочего класса.
