1977 стал годом первых формально свободных выборов. Однако
помимо этого, в октябре произошло ещё одно эпохальное событие: под давлением общественности
правительство Суареса вынуждено было пообещать проведение всеобщей амнистии. 17
октября выпущен акт о помиловании всех, находившихся в заключении по обвинению
в преступлениях с политическим подтекстом, совершённых до декабря 1976 года. Но
на практике, с освобождением политических заключённых не были ликвидированы те причины, толкнувшие их к преступному действию, поэтому не следовало сомневаться,
что тюрьмы вновь будут заполнены политическими узниками.
Правда, в краткосрочной перспективе действительно,
практически все политзаключённые Государства покинули тюремные стены. Вместе с
этим треснули те общественно-политические структуры, чья программа базировалась
в первую очередь на требовании проведения амнистии: банально растворились
многочисленные реформистские группы, серьёзно пошатнулись позиции EIA.
Вслед за этим, в декабре 1977, опять же под давлением
общественности, Мадрид выпустил проект закона о муниципальных выборах в Стране
Басков в контексте переходного периода к автономии. ЭТА отозвалась на все эти
инициативы правительства выпуском 30 января 1978 года новой версии
Альтернативной программы KAS,
включавшей в себя 5 пунктов и фактически, с некоторыми изменениями,
остававшейся в силе вплоть до 1995 года:
1. Тотальная амнистия;
2. Легализация всех политических партий, в том числе
сепаратистских;
3. Вывод из Страны Басков Гражданской Гвардии, Вооружённой
Полиции (структуры, созданной франкистским режимом после Гражданской войны) и
Генерального Корпуса Полиции (так же созданного франкизмом аналога политической
полиции);
4. Осуществление мер по улучшению жизни народных масс, и в
первую очередь, рабочего класса. Удовлетворение социальных и экономических
требований трудящихся, выраженных их представительными органами;
5. Предоставление Стране Басков автономии, базирующейся, как
минимум, на следующих позициях:
а) Баскский язык объявляется официальным и приоритетным;
б) Силы гражданской обороны, созданные и зависимые от
Баскского Правительства, должны заменить нынешние репрессивные органы;
в) Вооружённые силы, размещённые в Стране Басков, должны
перейти под контроль Баскского Правительства;
г) Народ должен быть наделен достаточными полномочиями для
того, чтобы самому решать, какие социальные, экономические и политические
структуры наиболее подходящи для его прогресса и благосостояния.
Параллельно с публикацией программы требований, однозначно
указывающей на невозможность отказа от вооружённой борьбы на данном этапе,
«этаррас» продолжили свои боевые действия. Только за первый месяц 1978 года трое
боевиков ЭТА погибли. 11 числа Хокин Перес и Сеферино Сарасола были убиты в
перестрелке с полицией в Памплоне, в ходе которой так же были застрелен
полицейский инспектор. Причём, констатируя результаты этого всколыхнувшего
город боя, министр внутренних дел Мартин Вилья иронично и совершенно
неподобающе заметил: «Два к одному в нашу пользу».
Несколькими днями спустя в госпитале умер комбатант ЭТА
Давид Альварес Пенья, получивший тяжёлые ранения в ходе нападения на охрану
центральной атомной станции в Лемонисе 18 декабря 1977 в контексте поддержки
народной кампании, направленной против реактора. Это было первым, но далеко не
последним нападением «этаррас» на злополучную станцию, работа которой вызывала
опасения не только экологов, но и жителей окрестных баскских городков. Уже 17
марта 1978 ЭТА подрывает прямо на станции мощную бомбу, вызывая гибель двух
рабочих. В дальнейшем, атаки с применением оружия против «экологического
загрязнения» испанским колониализмом Страны Басков продолжались вплоть до 1982
года, вызвав раскол в среде антиядерного движения, часть которого, напуганная
столь решительными действиями, постепенно разошлась по домам, в то время как
другая, гораздо меньшая часть, значительно радикализировалась, став социальной
базой поддержки ЭТА.
Нужно заметить, что в этот же момент обострения протестов
против атомной станции, в публичный свет вышла новая вооружённая организация,
позднее получившая название «Автономные Антикапиталистические Команды» (Komando
Autonomo Antikapitalistak). Эта новая структура формально не являлась продуктом
очередного раскола в ЭТА, однако большинство её активистов происходили как раз
из рядов «этаррас».
Идеологически KAA принадлежала к так называемому «автономному» движению,
использующему в качестве теоретической базы марксизм (исторический и
диалектический материализм), но организационно базировавшемся на анархистских
принципах децентрализации и коллективного управления. Группа политических
эмигрантов в Бельгии, сформировавшаяся вокруг журнала «Gatazka», являлась фактически
единственной выразительницей подобных принципов в ЭТА, да и то, в 1974 году,
выразив несогласие с «авторитарно-марксистским уклоном», эта группа вынуждена
была покинуть организацию. Тем не менее, философия «автономизма» широко
проникала в ряды «этаррас» и прочих левых националистов, не создавая до поры до
времени отдельной тенденции.
Своим созданием «Автономные Команды» обязаны объединению
четырёх различных течений. В первую очередь, костяк KAA составляли диссидентские группы ЭТА Sexta, не принявшие ни «испаньолизма»,
ни троцкизма, которые продолжали связывать своё будущее с развитием рабочей
борьбы. Во-вторых, здесь были представлены малочисленные радикалы из
LAIA, противостоявшие
как программе KAS, так
и её альтернативе, сформулированной ЭТА (m). Так же к организации присоединились локальные группы
независимых активистов, считавших что социальные требования должны быть
непременно подкреплены вооружённым действием. И, в конечном итоге, в KAA оказался диссидентский
сектор «Bereziak»,
отказавшийся от объединения с «milis».
Последняя группа сыграла решающую роль в формировании
организации, поскольку «Bereziak»
являлись единственными, кто имел реальный опыт вооружённой борьбы, и они же
укрепили «автономную» доктрину с помощью модели военно-политической
организации, усвоенной ими в ЭТА (p-m). Не
случайно, что конкретные действия по объединению различных автономных групп в
единую сеть начались в сентябре 1977 года, немногим после того, как основной
сектор «Bereziak»
воссоединился с ЭТА (m).
Идеологической осью новой организации стала борьба за
независимую, самоуправляемую с помощью ассамблей, социалистическую Страну
Басков. В соответствии со своими «антиавторитарными» принципами KAA не признавали ни партий,
не профсоюзов, представляя собой сеть связанных друг с другом автономных групп,
реализовавших, после нескольких операций самоснабжения, свои первые «акции
прямого действия».
Дебютом KAA
стало слегка аляповатое нападение на офис металлургической компании «Adegui» в Сан-Себастьяне,
недавно заключившей, с помощью жёлтого профсоюза, довольно невыгодный для
трудящихся коллективный договор. Ночью 15 апреля 1978 года активисты KAA попытались установить
бомбу близ представительства, однако та сработала в руках одного из
злоумышленников, бывшего члена LAIA
Висенте Альдалура. После чего началось паническое бегство, в ходе которого
троица боевиков разделилась. Раненый Альдалур, украв такси, помчался прямиком к
границе. Пробившись сквозь испанские таможенные посты, он достиг французского
города Сен-Жан-де-Люз, где и явился в полицейский участок, откуда был
перенаправлен в госпиталь.
Позднее, к длинному списку врагов KAA прибавились так же партии и
профсоюзы, признанные «автономами» реформистскими, что вызвало конфронтацию с
ЭТА. Дело в том, что в глазах обывателей ЭТА ассоциировалась с вооружённой
борьбой баскского народа в общем, и когда деятели KAA начали осуществлять акции, не
укладывавшиеся в концепцию борьбы ЭТА, прикрываясь при этом именем «Автономных
Команд ЭТА (m)», у
«этаррас» начали возникать закономерные вопросы.
Тем временем, 17 апреля 1978 был опубликован проект новой
конституции, остудивший пыл тех, кто всё ещё думал, что в контексте новой
политической ситуации баски могут быть признаны нацией. Уже в первой статье
этого документа указано не только, что «носителем национального суверенитета
является испанский народ», но и что «политической формой Испанского государства
является парламентская монархия».
То есть, проект новой конституции, следуя путём франкизма,
провозглашал Испанию мононациональным государством, отвергая существование иных
наций. Кроме того, неотъемлемой частью политической системы «демократической»
Испании была названа монархия, фактически восстановленная франкистским режимом.
Вооружённые силы, согласно проекту, защищают целостность этого монархического
мононационального государства, что совершенно перечёркивало все надежды на
мирное разрешение баскского конфликта.
На самом деле, для правительства Испании ЭТА представляла
собой в тот момент наиболее важного противника, поскольку всё ещё сохранялась
опасность того, что вооружённые силы, используя борьбу с баскским движением как
предлог, осуществят переворот в Стране Басков, который может распространиться и
далее, в сторону Мадрида. Поэтому весной 1978 года центральные власти в очередной
раз пытаются выйти на контакт с ЭТА по вопросу о прекращении вооружённой
борьбы. Которая в тот момент переживала новую фазу подъёма: 5 марта в Виттории,
провинция Алава, «этаррас» выстрелами из засады убили двух агентов Вооружённой
Полиции, 10 числа в Адуне боевая команда атаковала патруль Гражданской гвардии,
убив одного из агентов, 16 марта был расстрелян бывший заместитель мэра Артэа,
а 30 в той же Виттории убит сотрудник Национального Корпуса полиции.
Однако переговоры с «этаррас» создавали существенные
проблемы для властей. В первую очередь, сам формат секретного диалога не
устраивал верхушку ЭТА, которая видела в этом неуважение к рядовому активу
организации; попытку кулуарно договориться, минуя мнение масс. Поэтому
«этаррас» требовали от правительства публичного освящения переговоров, на что
власти пойти не желали, ибо это обозначало признание ЭТА стороной конфликта,
которого официально не существовало.
Другой сложностью являлась неспособность правительства
предложить организации реальные методы изменения политической ситуации, ибо все
предложения сводились к пустому перемирию ради успешного завершения процесса
т.н. «перехода к демократическому правлению».
Таким образом, многочисленные попытки правительства выйти на
контакт с ЭТА посредством третьих лиц укрепили в обществе мнение о возможном
прекращении вооружённой борьбы в Стране Басков посредством переговоров, на что
ЭТА откликнулась специальным майским коммюнике, в котором открыто называла эти
т.н. «переговоры» «манипуляцией испанской буржуазии, направленной на то, чтобы
оттянуть время, необходимое для завершения реформ». Кроме того, указывают
«этаррас», под соусом «диалога» или «пактов» правительство стремится заставить
политические партии и профсоюзы положить конец рабочим и народным мобилизациям,
мешающим установлению псевдо-демократии, за фасадом которой на самом деле
скрывается реформированная военная дикататура.
После отказа правительства от ведения переговоров на
условиях ЭТА (то есть, в открытой форме), организация решила прекратить бестолковый
процесс серией очередных нападений, наиболее громкими из которых являлись
расстрел в Сан-Себастьяне 27 июня полицейского автомобиля, в результате чего
был убит сержант, и подрыв 28 июня в Бильбао автомобиля главного редактора
журнала «Hoja del Lunes»
Хосе Мария Портелла, обвинённого в работе на репрессивные органы.
Ответ властей был молниеносным: 2 июля трое неофашистских
наёмников расстреливают автомобиль, в салоне которого находился Хуанхо Эчабе,
известный своей посреднической ролью в переговорном процессе между ЭТА и
правительством. В итоге сам он получил тяжёлые ранения, а находившаяся рядом
жена убита. Надо отметить, что бывший военный руководитель ЭТА Эчабе страдал за
свои убеждения уже не в первый раз: в 1963 году один из его братьев был похищен
и убит гражданскими гвардейцами, а в 1975 членами той же структуры был
хладнокровно расстрелян и другой брат Иньяки, причём в тот же день сам Хуанхо
получил ранения после взрыва собственного автомобиля во французской части
Страны Басков.
Вслед за покушением «этаррас» получили откровенное
предупреждение о том, что, если они не примут условия диалога, предложенного
правительством, опасности подвергнутся находящиеся на виду деятели KAS и многочисленные
политэмигранты.
В таких условиях организация делает свой окончательный
выбор. Отклонив возможность уничижительного «диалога», отказавшись от
капитуляции, «этаррас» резко усиливают свою вооружённую кампанию. Начиная с
этого момента, насилие в Стране Басков достигает беспрецедентного уровня;
впервые со времён Гражданской Войны страна и общество вступают в тяжёлый
период, итогом которого станут сотни смертей в течение следующих нескольких
лет.
