MONTONEROS. Первые шаги

Селесте Бустос и Эвелина Рамирес

Введение

Углубляясь в историю вооружённого революционного движения «Montoneros», мы можем увидеть, что первые две акции, совершённые этой организацией в самом начале своей деятельности, были исполнены в Кордобе: ограбление отделения «Провинциального Банка Кордобы» 26 декабря 1969 года, и вооружённый захват города Ла Калера, расположенного в нескольких километрах от региональной столицы, произошедший 1 июля 1970 года.

Почему Ла Калера была избрана, как объект для захвата? Какое отношение «Montoneros» имели к этому городку? Для того, чтобы понять это, давайте сперва взглянем на ситуацию, в контексте которой родилась и действовала эта вооружённая формация.

*********************************************************************************

В 1955 году государственный переворот, названный «Освободительной Революцией», ставит крест на втором правительстве генерала Хуана Доминго Перона. Перон изгнан из страны, и находит приют в Парагвае, откуда затем едет в Каракас. После свержения его друга, генерала Маркоса Переса Хименеса, Перон в 1958 году отправляется в Мадрид, где и обитает вплоть до 1973 года.

Генерал Эдуардо Лонарди поначалу становится новым президентом, адмирал Исаак Рохас предстаёт в качестве его заместителя. Однако, по прошествии двух месяцев, Лонарди был заменён генералом Педро Эухенио Арамбуру. Именно Арамбуру подавляет попытку проперонистского государственного переворота, предпринятого генералом Хуаном Хосе Валье в июне 1956 года.

В 1958 году в стране проходят всеобщие выборы, в которых запрещёно участвовать любым перонистским или проперонистским силам. Находившийся в мадридской ссылке Перон призывает своих сторонников голосовать за Артуро Фрондиси – единственного альтернативного кандидата, выставленного «Радикальным Гражданским Союзом». В итоге Фрондиси триумфально побеждает, отстраняя от власти на некоторое время военную камарилью. Но ожиданий перонистов он не оправдал – спустя некоторое время вновь начинаются преследования сторонников беглого генерала. В 1962 году военные вновь совершают переворот, свергая Фрондиси: новой главой государства становится бывший президент Сената, доктор Хосе Мария Гвидо.

В 1963 году всеобщие выборы, в которых снова запрещено участвовать перонистам, приводят к триумфальному избранию Артуро Умберто Ильия, кандидата от всё того же альтернативного «Радикального Гражданского Союза».

В 1966 году – новый переворот, получивший парадоксальное название «Аргентинская Революция». Сместив Ильия, к власти приходит сформированное из представителей вооружённых сил правительство, возглавленное генерал-лейтенантом Хуаном Карлосом Онганиа.

Первыми шагами, сделанными хунтой, было увольнение глав провинций, разгон Национального Конгресса и всех провинциальных законодательных органов, отстранение неугодных членов Верховного суда, запрещение многих партий, и, наконец, установление правового статуса главенства «Аргентинской Революции», т.е., собственно – военной хунты.

Как указывает исследователь Марсело Кавароцци, переворот 66-ого олицетворял собой саму суть типично военной реакции, военщины. Мы имеем цели, и нам не важно, за какой срок мы их достигнем, сказал новый президент. Онганиа объявил, что наведение порядка в стране должно идти постепенно, согласно заданной последовательности. Хунтой перед страной был поставлен план «стабилизации, для устранения коммунистического влияния», состоящий из трёх «времён»: экономического, социального и политического. Причём, для главы государства «экономическое время», т.е. упор на экономические достижения, имел гораздо большее значение, нежели два остальных «времени». Более того, Онганиа заявил, что экономика будет приоритетным направлением до тех пор, пока в стране не наступит «социальный мир и стабильность», то есть, когда будут реализованы громадные инфраструктурные проекты по «модернизации страны», рационализации государственного управления, улучшение финансовой ситуации в провинции – факторы, которые заложат основу уважения к власти.


Затем придёт момент для реализации второй стадии плана – «социального времени»: справедливое распределение прибылей, которое станет возможным только благодаря законам, установленным в течение «экономического времени». И, в конце концов, придёт час «политического времени» - именно оно станет кульминацией «аргентинской революции», передав всю полноту власти новым органам Государства. Онганиа понимал под этим достижение согласия между Государством и организованными народными сообществами.

Фундаментальная формула «Аргентинской революции», как видно, окрашена риторикой махрового корпоративизма, который рассматривался военной хунтой как универсальный ответ на экономические и социальные вопросы. Новый тип авторитарного Государства характеризовался так же, как крайне бюрократизированный. Переворот символизировал уничтожение всех демократических рычагов давления на власть, а так же подавление гражданского сознания в аргентинском обществе. Все общественные сектора были лишены возможности не просто отстаивать, но даже и доносить до правительства свои интересы.

Попытки военной хунты остановить общественную и политическую жизнь, закрыв любые механизмы влияния на государственные процессы, закончились тем, чем и должны были закончиться: взрывом народного недовольства. Кульминацией которого стало восстание в Кордобе – «Эль Кордобасо».

В то время исторически периферийная Кордоба быстро менялась, приобретая черты индустриальной столицы страны. Здесь размещалось большинство заводов по производству автомобилей Аргентины – современная промышленность, принадлежавшая мощным иностранным компаниям, таким как «Fiat» и «Renault». Рабочие Кордобы в большинстве своём получали зарплату куда большую, нежели трудящиеся в других частях страны, и даже в столице. Как результат всех этих факторов, в Кордобе ускорился процесс урбанизации, вырос новый класс индустриальных рабочих, усилилось влияние профсоюзов.

В мае 1969 года Национальный Исполнительный Комитет выпустил декрет, согласно которому отменялась оплата т.н. «английских суббот» - 4-часового рабочего дня, - в Мендосе, Сан Хуане, Тукумане и Кордобе. В тот же самый момент правительство приняло распоряжения о принудительном государственном арбитраже в ходе трудовых конфликтов, отмены коллективных договоров и упразднении минимума заработной платы.

Сии постановления, вкупе с предательской, проимпериалистической политикой хунты, окончательно взорвали аргентинское общество – начиная с середины мая по всей стране идут забастовки и стачки. Происходят рабоче-студенческие столкновения с властями в Росарио и Коррьентесе. Аналогично, но гораздо более мощно, закипает и Кордоба.

29 мая 1969 года кордобские рабочие и студенты выходят на улицы города. Региональные секции SMATA (Синдикат автомехаников и работников транспорта Аргентины) и UTA (Союз трамвайных водителей) возглавляют протест. Во время прохождения манифестации, учащиеся и горожане присоединяются к маршу. Полиция открывает огонь поверх голов демонстрантов и убивает одного рабочего. В ответ на это, вооружённые дубинами трудящиеся атакуют полицейские кордоны, разгоняя их по сторонам – с этого момента начинается настоящий городской мятеж, в который вовлечено практически всё население Кордобы.

Несмотря на последующее поражение, кордобское восстание воскресило традиции народной борьбы против угнетения, повлияв на дальнейшее устранение одиозного Онгании от власти.

Мятеж дал мощный импульс радикализации стоящей некогда на сугубо консервативных позициях Аргентинской Католической Церкви. Последователи «Теологии Освобождения» и поклонники Камило Торреса необычайно усилились и достигли здесь огромных успехов. Радикальные священники переезжали в наиболее нищие районы города, где занимались, помимо распространения своих идей, так же и обучением грамотности, и общественными работами иного характера.

В 1968 году как раз в Кордобе прошёл первый конгресс «Движения Священников Третьего Мира» - событие, ставшее настоящим «крещением» оформившегося радикально-революционного крыла католической церкви. Именно участники этого конгресса в дальнейшем вербовали сторонников среди учащихся католических институтов, призывая их укреплять свою политическую оппозицию как режиму в частности, так и империализму в целом. В итоге, по всей Аргентине как грибы после дождя возникают «христианско-революционные приходы», собирающие в своих стенах молодёжь самых разных идеологических оттенков – начиная от марксистов, и заканчивая националистами.

Политическая жизнь и в целом общество вообще крайне радикализировались после «Кордобасо». Восстание как бы пробудило к жизни дремлющую в людях волю к свободе. Насилие уже не воспринималось как абсолютное зло, но как вынужденная мера в ответ на насилие власти. Военная хунта, пока ещё не понимая начавшихся процессов, пытается взять ситуацию под контроль, но безрезультатно. Наоборот – своими стараниями режим настраивает против себя ещё больше людей. Например, закрытие восьми университетов породило огромное недовольство студентов, а попытки урезать автономию учебных учреждений, вообще сделали из учащихся практически смертельных врагов хунты. Режим дал трещину. Именно в этой переломной для страны ситуации и возникают «Монтонерос».

*****************************************************************************

В то время «Montoneros» ещё не были единой структурированной организацией. Лукас Лануссе, один из боевиков первой кордобской группы, утверждает, что перед похищением Арамбуру, организация представляла собой несколько различных групп, действовавших в разных частях страны. Таким образом, мы можем говорить о «прото-Montoneros»: группе Кордобы, группе Санта Фе, группе «Reconquista», группе Сабино Наварро и группе Фернандо Абаля Медины. Все эти группы осуществляли широкий формат деятельности, и развивали борьбу в контексте стратегии «перонистских баз», с присутствием в рабочих районах и на заводах. Большинство из первых боевиков имели тесные связи с католической церковью и были ярыми последователями «Теологии Освобождения» и эдакого народного аргентинского национализма. Однако, это не даёт нам повода квалифицировать движение, как «ультраправое» или «фашистское». Мы можем утверждать, что «Montoneros» являли собой тот оригинальный латиноамериканский синтез марксизма, христианства и национализма, который можно видеть на примерах  «Сандинистского Фронта Национального Освобождения», колумбийской «Армии Национального Освобождения», уругвайского «Восточного Революционного Движения», сальвадорского «Фронта Национального Освобождения имени Фарабундо Марти», парагвайского «Движения 14 мая...

Ограбление «Провинциального Банка Кордобы»

Ограбление отделения «Провинциального Банка Кордобы» в Ла Калера, осуществлённое 26 декабря 1969 года, символизировало начало истории движения «Montoneros». Это была первая акция, совместно осуществлённая местной и столичной группой Фернандо Абаля Медины. В ней принимали участие сам Абаль Медина, Норма Арростито, Эмилио Маса, Игнасио Велес, Карлос Капуано Мартинес, Сусанна Лесгард, Алехандро Кофре и Кристина Липранди.

Восемь членов объединённой команды на борту двух ворованных автомобилей  проследовали к месторасположению отделения банка. В то время как одни обезвреживали охранников, стоящих близ дверей, другие ворвались внутрь, громко крича и размахивая пистолетами. Через несколько секунд, полицейский, заметивший неразбериху близ финансового учреждения, попытался предотвратить нападение, но в дверях был встречен выстрелами. Другие двое агентов, патрулировавших местность, пришли на помощь своему коллеге: завязалась перестрелка. В результате, все трое сотрудников получили ранения, а партизанам удалось скрыться.

После нападения боевики вынуждены были оставить один из своих автомобилей, всей толпой погрузившись в «Шевроле» 400. В Кордобу им нужно было возвращаться через зону, где располагались казармы Третьего Армейского Корпуса. Это было довольно опасно, тем более, что налёт на банк был совершён без всякой маскировки внешности. Так как новость об ограблении банка быстро распространилась по радио, боевики от греха подальше решили укрыться в одном из загородных церковных приходов, где служил священник, который привёл через «теологию освобождения» к вооружённой борьбе многих из них. Священнослужителя, сотрудничавшего с кордобской вооружённой группой, звали Эльвио Альберионе.

Произошедшее в Ла Калера было не только оперативной акцией по добыче средств для дальнейшего действия, но и, в первую очередь, акцией, которая должна была связать в единой борьбе группу Кордобы Эмилио "Толстяка" Масы и столичную группу Абаля Медины.

Это был первый удар «Montoneros»: именно после ограбления банка началась постепенная интеграция различных групп в единую организацию.

Лануссе уточняет:

«Начиная с этих событий, кордобская и столичная группы инициировали серию переговоров, посвящённых перонизму и вооружённой борьбе, так как наши позиции по этим вопросам не были идентичны. Маса и Абаль Медина, хорошо знавшие друг друга со времён военного обучения на Кубе, быстро договорились о слиянии обоих коллективов. Мы как бы дополнили друг друга: к большому военному опыту столичной группы добавился наш опыт интенсивной политико-агитационной работы на платформе «перонистских баз»…

В тот же момент, группа Сабино так же начала процесс интеграции. Хосе Сабино Наварро и Фернандо Абаль Медина, - главари этих групп, - были знакомы ещё со времён сотрудничества с редакцией журнала «Христианство и Революция». В начале 1970 года, с помощью различных посредников, было принято решение строить единую организацию.

Группа Сабино, так же как и группа Кордобы, крайне способствовала развитию политической работы – фактора, полностью отсутствующего в группе Абаля Медины. Кроме того, Наварро имел много контактов внутри профсоюзов и революционного перонистского движения.

Идентичный процесс интеграции в последнюю неделю мая 1970 года начала и группа Санта Фе. Её главарь, Марио Эрнст, был сведён с Эмилио Масой священником Эльвио Альберионе».

Таким образом, в последующие месяцы группы Абаля Медины, Масы, Сабино Наварро и Марио Эрнста приступили к формированию единой военно-политической организации. Лануссе показывает, что в этом процессе немаловажную роль играла  католическая религия, сохранявшая центральное место, ставшая нитью, связывающей все оригинальные группы. «Символом этой нити, - констатирует автор, - был священник (Эльвио Альберионе), который оказал весьма большую помощь группе после перестрелки в Ла Калера, после которой двое наших товарищей вынуждены были скрыться в столичной семинарии».
 

Итак, мы видим, что произошедшее в конце 1969 года в Ла Калера незначительное событие, стало стартовой чертой вооружённого движения «Montoneros», открыв процесс слияния различных групп в единый организм.

В феврале 1970 года, члены групп Кордобы, Санта Фе и группы «Reconquista» провели общее собрание в Кордобе. На этой встрече была озвучена и встречена с энтузиазмом идея о создании единой организации общенационального характера. Здесь была выдвинута мысль назвать эту будущую организацию «Montoneros» - в честь исторического названия легко вооружённой кавалерии, в основном состоящей из сельских ополченцев, принимавшей участие в гражданских войнах в Аргентине и в войне против испанского владычества в Перу в течение 19 века. Парадоксально, но участники встречи тогда ещё не знали, что столичная группа Абаля Медины выбрала для своей маленькой организации то же самое имя. Столь удивительное совпадение не должно особо поражать: суть заключается в том, что эти молодые люди, вступившие на путь партизанской войны, искренне стремились восстановить традицию борьбы и чести, на которой базировалась сама сущность «монтонерас» - исторических партизан, борцов против угнетения властей . Кроме того, будучи, прежде всего, аргентинскими националистами, молодые люди с возмущением отвергали любые названия и имена, относящиеся к зарубежному опыту, к зарубежной истории, стремясь связать своё движение с родной землёй.

В те же дни, боевики первоначальных групп так же решили, что новая организация должна громко заявить о своём рождении через проведение оперативной акции в Буэнос-Айресе. Тем более, что разработка этой первой операции, - речь идёт о похищении Арамбуру, - была практически завершена. Вторая оперативная акция «Montoneros», демонстрирующая присутствие организации по всей стране, должна была быть реализована в Кордобе, третья – соответственно, в Санта Фе.

Вооружённая активность первых месяцев 1970 года была интенсивной для большинства вошедших в организацию коллективов. Так, 25 февраля кордобская группа атаковала полицейский комиссариат в Парке Сикиман, захватив оружие, униформу и один полицейский передатчик. В тот же самый день участники вооружённого ядра Санта Фе совершили захват городка Прогресо, где был экспроприирован банк и полицейский комиссариат. Месяц спустя, кордобская группа вновь заявила о себе, напав на охрану Военного Госпиталя, где было захвачено несколько пистолетов и один автомат.

7 марта, переодевшись в священников, боевики столичной группы Абаля Медины совершили налёт на полицейский участок в Сан Игнасио, с целью завладения оружием и униформой. 15 апреля боевики Сабино Наварро, прикрываясь оперативным именем «Командо Эвита» экспроприировали полицейский участок в Сан Мартине. В конце месяца, объединившись, столичные и кордобские партизаны проводят серию нападений на банки, полицейские участки и гаражи в обоих городах…

Как нетрудно догадаться, генеральной целью этой кампании насилия стала добыча оружия, униформы и денежных средств для последующего развития военно-политического аппарата.

Что касается выбора средств борьбы, Ричард Джиллспай, автор книги «Солдаты Перона», пишет:

«Основатели организации «Montoneros» и те, кто присоединился к ним, были убеждены, что вооружённая борьба есть единственно эффективный метод, который мог быть использован прогрессивными, но малочисленными, слоями общества для борьбы против антинародной власти. По их словам, «вооружённая борьба есть ответ на вооружённую борьбу (диктатуры), осуществляемую Государством»

Действительно, репрессии, уничтожение любых демократических рычагов, посредством которых народ мог выразить свой протест, создали климат, благодаря которому и родилась вооружённая борьба в Аргентине. Безусловно, масла в огонь разгорающегося костра подлила и Кубинская революция, и боливийский опыт Гевары, благодаря которому по всему миру распространились идеи «фокизма», и радикальное крыло Католической Церкви, ярким примером которой служил колумбийский священник Камило Торрес, участвовавший в организации в Колумбии партизанской «Армии Национального Освобождения», и погибший с оружием в руках в первом же своём бою.

К этому всему можно добавить, что многие из боевиков «Montoneros» сами являлись военными. В случае Кордобы можно отметить, что большинство из членов местной группы получали образование в «Военном Лицее Генерал Пас».

«Арамбурасо»

Как уже было указано, в начале 1970 года было принято решение провести первую оперативную акцию новой организации в столице. Лануссе уточняет, что «Операцию Пиндапой» планировала и осуществила исключительно столичная группа Фернандо Абаля Медины. Из остальных групп, только главари знали о намечавшемся похищении. В любом случае, группа Кордобы принимала участие в политической дискуссии, посвящённой произошедшему, и оказывала некоторую материально-техническую поддержку. Кроме того, она занималась и распространением выпущенных организацией первых коммюнике. С другой стороны, группа Сабино Наварро брала на себя ответственность в оказании помощи похитителям, в случае, если они будут идентифицированы.

Датой, избранной для появления в публичном свете «Montoneros», было 29 мая, пятница: "День армии" и первая годовщина городского восстания в Кордобе. В то утро генерал Педро Эухенио Арамбуру был похищен и перевезён на ранчо «La Celma», расположенное в 350 километрах от Буэнос-Айреса. Там состоялся «революционный суд» и ночью 1 июня генерал Арамбуру был казнён.

В данном исследовании мы не будем останавливаться на этом факте, не умоляя, однако, его значимости и важности. Отметим лишь, что «Арамбурасо» является одним из главных событий в мифологии «Montoneros», событий, взорвавших политическую сцену Аргентины.

Захват Ла Калера

Тридцать дней спустя после похищения Арамбуру, новая акция «Montoneros» потрясла страну: вооружённый захват городка Ла Калера. Сесилио Сальгеро, боевик организации, отвечавший за логистику и подготовивший подробнейший анализ территории будущей операции, комментирует:

«К тому моменту структура «Montoneros» в Кордобе уже имела на своём счету ряд операций, проведённых в 1969 году. Прежде всего, это захват комиссариата в Вилья Карлос Пас, ограбление Федерального Тира, расположенного, кстати, недалеко от Ла Калера, и ограбление «Провинциального Банка Кордобы».

Далее Сальгеро свидетельствует:

«Мы выбрали Ла Калера потому что население этого городка в большинстве своём состояло из перонистов, которые активно участвовали в первом перонистском Сопротивлении в начале 60-х, когда проводилась кампания по возвращению Перона».

В соответствии с этой мыслью, Лануссе продолжает, что выбор Ла Калера как места первой операции «Montoneros» в Кордобе был продиктован символизмом: первое Сопротивление передаёт эстафету второму Сопротивлению: «Ла Калера сама по себе была символом последнего очага перонистского сопротивления, павшего под ударами Освободительной Революции».

Кроме того, захват города Прогресо, осуществлённый группой Санта Фе в провинции Омонима 25 февраля 1970 года, вселял уверенность в кордобских боевиков. Благодаря опыту товарищей, они преисполнились надежды на успешное осуществление акции подобного масштаба. В итоге, между двумя этими операциями можно найти много общего: в обоих случаях объектом атаки был городок с небольшим населением, и в Прогресо и в Ла Калера были перерезаны телефонные кабели, в обоих городках грабежу подверглись банк и полицейский комиссариат…Можно сказать, что «Montoneros» на практике доказали возможность исполнения подобных операций: в дальнейшем, их опыт будет взят на вооружение другими революционными организациями Аргентины.

В свою очередь, Джилспай указывает, что сама по себе идея захвата города была почерпнута «Montoneros» из опыта своих уругвайских товарищей из «Национально-Освободительного Движения Тупамарос», которые в октябре 1969 года осуществили захват города Пандо. Лануссе полностью подтверждает предположения Джилспая:

«Главари «Montoneros» ожидали, что основополагающая акция (похищение Арамбуру) может быть интерпретирована различными секторами общества как месть «либеральному» генералу со стороны ультраправой организации. Дабы предотвратить эти инсинуации, было решено провести вторую акцию, полностью опиравшуюся на опыт  левых уругвайских «Тупамарос», захвативших в конце 1969 года город Пандо».

Так же стоит упомянуть и о событии, произошедшем в Ла Калера 3 октября 1969 года. Газета «Los Principios» упоминает об этом инциденте в своём выпуске от 3 июля 1970 года:

«3 октября прошлого года в Ла Калера царило настоящее военное положение. Девятьсот парашютистов, высадившихся с самолёта «Геркулес» С130 и «Дуглас» DC3  окружили город, предотвратив возможность захвата зоны партизанами»

По-видимому, уже тогда власти имели сведения о том, что в провинции Кордоба действует отряд боевиков. Однако никаких мер принято не было, как честно об этом указано ниже:

«Уже давно «Montoneros» действуют в нашем городе. Тем не менее, некоторые круги ранее отказывались верить в это. До тех пор, пока экстремисты не выпустили свои коммюнике, полностью подтвердившие существование в городе вооружённой банды».

В любом случае, странный инцидент 3 октября был не более чем ложной тревогой, паранойей властей. Во второй раз, 1 июля 1970 года, власти уже не были столь бдительны.

В семь часов утра около 25 боевиков, чьей отличительной особенностью являлись нарукавные повязки цветов национального флага, въехали в город на нескольких автомобилях. Партизаны были разбиты на четыре группы: «Ева Перон», «Команданте Утурунко», «Генерал Хосе де Сан Мартин» и «29 мая». В течение часа боевики завладели центральной телефонной станцией, отделением «Провинциального Банка Кордобы», комиссариатом, почтой и зданием местной администрации. Были захвачены документы, оружие и деньги. В полицейском участке сотрудники были помещены в камеры: под прицелами пистолетов боевики заставляли их петь перонистские марши. В тот же момент, другие участники нападения расписывали центральные улицы города надписями «Montoneros» и «Peron  o muerte» (Перон или смерть). Все команды покинули город чёткой автоколонной, разбрасывая на своём пути гвозди, дабы предотвратить возможную погоню. Оригинальной деталью была оставленная на одной из улиц «бомба», которая в реальности оказалась проигрывателем с громкоговорителем, транслировавшем «Марш перонистской молодёжи». Эта инновация позволила завоевать особую симпатию местных жителей, открыто поддерживавших нападавших. После атаки, «Montoneros» распространили своё коммюнике, в котором указывались главные цели данного захвата. А именно:

А) Экспроприация финансовых средств;

Б) Экспроприация оружия;

В) Развитие вооружённой пропаганды;

Г) Совершение акта боевой солидарности с профсоюзом кордобских механиков, преследуемым как работодателями, так и режимом;

Д) Демонстрация возможности боевых действий крупного масштаба и уязвимости врага;

Е) Апробирование военного потенциала, дисциплины и ответственности боевиков непосредственным действием.

В отношении захвата, Джилспай так же упоминает следующий факт:

«Выбор места атаки, - Ла Калера, - расположенного вблизи базы Воздушно-Десантного Полка Кордобы, был не случаен. Благодаря тому, что персонал армейской базы не смог достаточно быстро среагировать, получив сообщение о нападении, армия режима была опозорена в глазах общества. Это был заранее рассчитанный удар, удар по моральному духу солдат».

Операция по захвату города прошла более чем успешно, если не сказать – идеально. Но, сосредоточившись на самом исполнении акции, боевики не сумели просчитать все возможные проблемы, связанные с отходом. Это и стало причиной дальнейшего краха кордобской группы. Получив широкую известность, группа дорого заплатила за неё, подвергнув опасности всю организацию. От полного разгрома её спасла, как ни парадоксально,  плохо налаженная коммуникация между группами. В итоге, не только СМИ, но даже и правоохранительные органы поначалу ставили под сомнения факт связи между группой Кордобы и группой, совершившей похищение Арамбуру.

Итак, после исполнения акции, в то время как боевики рассеялись при въезде в Кордобу, начались проблемы. Один из автомобилей заглох, поэтому, не долго думая, двое товарищей - Луис Лосада и Хосе Фьерро, - оставили его на обочине, а сами, нагрузившись сумками с оружием, отправились пешком в направлении конспиративного убежища. По дороге они были замечены полицейским патрулём. В итоге завязалась перестрелка, в которой оба были ранены и, в конечном итоге, арестованы. Сразу же получив информацию от одного из задержанных, агенты провели рейд в кордобском квартале Лас Наранхос, где был обнаружен дом, служивший оперативной базой местной вооружённой группы. Именно здесь были застигнуты два главаря боевиков, которые немедленно открыли огонь по полицейским. В перестрелке были тяжело ранены Игнасио Велес и Эмилио Маса. Последний скончался от полученных ранений несколькими часами спустя, став первым из почти пяти тысяч погибших членов организации.

В доме в ходе обыска сыщики нашли так же список ключевых членов местной группы, который был быстро расшифрован, и поддельное разрешение на управление автомобилем «Рено» 4, выданное Эмилио Масе Нормой Арростито, членом столичной группы Абаля Медины. В результате экспертизы выяснилось, что разрешение было напечатано на той же самой машинке, на которой составлялись коммюнике, информировавшее о похищении Арамбуру. Несколько дней спустя, жена генерала опознала в фотографии Масы одного из «армейских офицеров», забравших её мужа. Всё стало окончательно ясно.

Таким образом, полиция взяла след, позволивший идентифицировать большинство членов групп Буэнос-Айреса и Кордобы. Началась эпоха глубокого подполья, продолжавшаяся вплоть до окончательного крушения хунты в 1973 году и объявления всеобщей амнистии.