6. ПРАВИТЕЛЬСТВО ПРОТИВ «ТУПАМАРОС»
6.1. 1962-70
Период с 1962 по 1970 гг. был временем консолидации и роста
«Движения за Национальное Освобождение – Тупамарос». Как уже говорилось,
формально организация возникла в 1962 году как небольшой коллектив
интеллектуалов из Монтевидео, к которому присоединились несколько крестьян из
северных провинций, несколько профсоюзных активистов, а так же друзья Рауля
Сендика.
С 62 по 68 года деятельность организации не была особо
заметной: это был период проб и ошибок, когда закладывалась основа будущей
материально-технической схемы, городской тактики и политической стратегии.
На этом отрезке истории организации, очевидно, превалировала
тактическая деятельность по самообеспечению: медленное, но неуклонное
накопление оружия, взрывчатых веществ, денег, информации и разведданных. Кражи
и нападения использовались довольно редко, при этом «Тупамарос», как правило,
избегали лишней «рекламы». Столкновения с властями носили случайный характер, о
чём свидетельствует, например, тот факт, что первую потерю организация понесла
лишь 22 декабря 1966 года, когда во время погони полицией был убит Карлос Флорес.
Несмотря на то, что «Тупамарос» в этот период осуществили несколько подрывов и
нападений с применением «коктейлей Молотова» против имущества иностранных
компаний и домов местных олигархов и политиков, можно отметить, что все они так
же носили спонтанный характер и осуществлялись больше с целью практики,
накопления боевого опыта.
Приход к власти в декабре 1967 Хорхе Пачеко Ареко
кардинальным образом изменил ситуацию. Тотчас же после вступления в должность,
Ареко запретил шесть мелких левых партий (якобы за поддержку вооруженной
борьбы) и развернул борьбу против «враждебного» Конгресса. Страна стремительно понеслась
в пучину тёмной диктатуры с введением 3 июля 1968 года чрезвычайного положения.
24 сентября того же года официально была введена цензура.
Вообразив, что ситуация находится под полным контролем,
Пачеко Ареко испытал настоящий шок, когда «Тупамарос» вновь громко заявили о
себе, похитив ведущего банкира страны Г.Пеллигрини Джанпьетро (9 сентября 1969)
и захватив на несколько часов городок Пандо, приурочив акцию ко второй
годовщине гибели Че Гевары (8 октября 1969). После этого «Тупамарос»
систематически наращивают динамику своих вооружённых действий, осуществляя
качественный скачок. Экспроприации с целью получения денег и оружия стали
ежемесячными, а затем – практически ежедневными событиями. Чреда похищений
сопровождалась десятками акций вооружённой пропаганды; эскалация политического
насилия привела к тому, что к концу 1969 года имя «Тупамарос» стало практически
нарицательным.
В ответ на это президент усиливает цензуру (30 ноября),
запрещая даже упоминать имя «Тупамарос» (так же, как и слова «ячейка»,
террорист», «саботаж» и т.д.; в прессе комбатанты упоминаются лишь как
«неизвестные лица»), а так же вводит ряд драконовских мер, вызывающих острое
недовольство населения (например, обыски целых кварталов от дома к дому,
массовые задержания «подозрительных лиц» и т.д.). В дальнейшем, цензура только
усиливалась – в апреле 71 в новостях было запрещено сообщать не только о
вооружённых действиях, но даже о стачках и забастовках, в августе введена
цензура почты, а спустя несколько дней принят запрет на чтение и
распространение любой литературы, повествующей о политическом насилии, вооружённых
восстаниях, а так же материалов, изданных в «недемократических» и
«тоталитарных» странах (в первую очередь, на Кубе).
Деятельность полиции по борьбе с подпольем не приносила
никаких существенных результатов. Напротив, на любое действие правоохранительных
органов, «Тупамарос» наносили симметричный удар. Именно в 1970 году широко
начала использоваться практика запугиваний и репрессий в ответ на применение
пыток к арестованным боевикам, приносящая довольно эффективные результаты.
Например, только в июне 1970 года были арестованы 46 полицейских, отказавшихся
ходить в форме от работы до дома, чего требовал устав. Очевидно, что отказ от
ношения мундира был продиктован страхом подвергнуться нападению комбатантов.
Вкупе с осуществлением десятков пропагандистских акций,
побегов и нападений, а так же налаживанием деятельности собственных средств
массовой информации, «Тупамарос» постепенно стали центральной фигурой
политической жизни Уругвая. Структура общества зашаталась, сила и авторитет
правительства начали ставиться под сомнение.
Более того, имя «Тупамарос» стало широко известно за рубежом
- не только благодаря своим дерзким и инновационным акциям, но и за счёт
похищения двух американских чиновников и одного бразильского дипломата.
6.2. 1971-72
1971 и 72 являлись решающими годами как для «Тупамарос», так
и для всего Уругвая в целом. Городская герилья в этот период достигла зенита
своего развития, правительство и полиция признали неспособность бороться с подпольным
движением, вследствие чего функции правоохранительных органов взяли на себя
вооружённые силы. С этого момента участие армии в политической жизни страны
усиливается день ото дня.
Примерно в сентябре 1971 года «Тупамарос» объявляют об
одностороннем прекращении огня на срок не менее 5 месяцев, дабы несколько
смягчить политический климат перед национальными выборами (28 ноября 71). Между
тем, армия, невзирая не умиротворение, продолжает усиливать своё влияние на
правительство. Режим чрезвычайного положения не был снят, и выборы проходят на
фоне цензуры, строгого паспортного контроля и других ограничений. Задокументированные
свидетельства массовых фальсификаций остались без ответа, и власть перешла от
Пачеко Ареко к его приемнику – Хуану Бордаберри, который победил с небольшим
преимуществом. Немногим более чем через месяц после инаугурации нового
президента, «Тупамарос» инициировали новую военную кампанию, которой суждено
было стать последней атакой на правительство. Новая эскалация была встречена
властью объявлением в стране режима «внутренней войны», в соответствии с
которым отменялись все личностные свободы, приостанавливалось действие
Конституции, а вооружённые силы получали карт-бланш на любые антиповстанческие
действия. Таким образом, к концу 1972 года «Тупамарос» были практически
уничтожены.
Для «Тупамарос» 1971 год начался с похищения британского
посла Д.Джексона (8 января), а затем продолжился пятью другими похищениями,
десятками грабежей и многими другими акциями. В мае того же года лондонский
журнал «The Economist»
оценивает сложившееся положение следующим образом: «Уругвайская городская герилья «Тупамарос» не может рассматриваться как
действия группы романтических заговорщиков, не обладающих связями с народом. В
столице страны Монтевидео «Тупамарос» действуют фактически как параллельное
правительство, страна стоит перед реальной угрозой вооружённого захвата власти
революционерами».
Действительно, к тому моменту «Тупамарос» в целом удалось
создать систему двоевластия, качественно используя её в своей военной
стратегии. В политической стратегии по-прежнему использовалась секторальная и
всеобщая мобилизация. После грандиозного побега более ста заключённых
«тупамарос» из тюрьмы максимально строгого содержания «Пунта Карретас» 6
сентября 1971 года, «Тупамарос» объявили об одностороннем прекращении огня,
дабы выборы нового президента могли пройти в относительно спокойной обстановке.
Они подтверждали свою позицию по поводу электорального фарса, который никак не
мог привести к революционным изменениям в стране, но в то же время выражали
надежду на то, что правительство не станет отменять или откладывать выборы, и
выражали поддержку коалиции либеральных и левых сил (т.н. «Широкому фронту»).
1971 год стал временем появления на политической сцене
Уругвая новых организаций, проповедовавших применение политического насилия
ради переустройства общества и социальной системы. В первую очередь, это
«Восточные Вооружённые Революционные Силы» (Fuerzas Armadas Revolucionarias
Orientales, вооружённое крыло «Революционного Восточного Движения») и «Народная
Революционная Организация 33» (Organización Popular Revolucionaria 33, вооружённая
структура «Федерации Уругвайских Анархистов»). Множество боевиков этих групп
являлись бывшими «тупамарос», покинувшими организацию из-за несогласия с её
стратегией, тактикой и целями. Среди них были и анархисты, и маоисты, и
последователи более колоритных и оригинальных политических концепций. Обе эти
группы так же внесли свою лепту в эскалацию политического насилия, обе они
могли похвастаться осуществлением грабежей и даже похищений. Так, анархисты из OPR-33 были
ответственны за захват четырёх крупных бизнесменов, вступивших в острые
трудовые конфликты с профсоюзами.
С другой стороны, в 1971 году начался рост организованного
насилия со стороны крайне правых групп. Это, в первую очередь, «Поднявшаяся
Уругвайская Молодёжь» (Juventud Uruguaya de Pie) и «Команда Охотников на
Тупамарос» (Comando Caza Tupamaros). Эти группы были созданы при
непосредственной поддержке Министерства Внутренних Дел и различных должностных
лиц правоохранительных органов.
JUP
стала хорошо известна своими многочисленными нападениями на столичные школы,
где боевики организации избивали подростков только лишь за сочувствие
«Тупамарос». Ситуация с неофашистским террором достигла апогея в середине года,
когда 1 июня из-за систематических столкновений левых подростков с «молодыми
героями» (как именовали себя участники JUP) были закрыты 11 из 30 школ
Монтевидео. Так же JUP
была ответственна за преследования семей осужденных «тупамарос» и лиц,
выпущенных из-под ареста.
CCT
являлась более воинственной организацией. Она представляла собой подпольную
неофашистскую структуру, занимавшуюся жестокими избиениями лиц, якобы
причастных к «Тупамарос». На совести CCT смерти, по крайней мере, двух молодых людей, обвиненных в
связях с партизанами.
Кроме того, в период 1970-71 гг. как минимум 15 абсолютно
невиновных людей были по ошибке убиты полицейскими и солдатами в ходе
проведения патрульных мероприятий, обысков и облав. Все эти акты насилия,
естественно, способствовали установлению в уругвайском обществе режима
беззакония, произвола и беспорядка.
После того, как электоральная кампания завершилась, и
Бардаберри вступил в президентскую должность, «Тупамарос» похитили полицейского
фотографа Н.Бардесио (24 февраля 1972). На допросах офицер признал, что, по
приказу сверху, он являлся активным членом крайне правых антиповстанческих
групп. Кроме того, он снабдил «Тупамарос» подробнейшими письменными
показаниями, сопровождёнными фотоматериалами, из которых следовало, что высшие
правительственные офицеры практически напрямую снабжают неофашистские
группировки оружием и деньгами, а так же предоставляют обучение. Все эти
сведения «Тупамарос» направили в газеты и Конгресс, однако никакого результата
всё это не дало.
Несколько недель спустя, 14 апреля 1972 года, «Тупамарос»
опубликовали коммюнике, содержащее смертные приговоры вынесенные полицейским,
армейским и морским офицерам, а так же одному бывшему чиновнику правительства
за коллективную поддержку, оказываемую головорезам из CCT. В течение нескольких часов после
публикации, четверо из приговорённых были убиты прямо близ собственных домов по
дороге на работу.
Тем временем, на политическую арену вышли вооружённые силы,
взявшие на себя прямую ответственность за антипартизанскую борьбу. Всё то
время, когда страна была занята политическими дебатами и агитацией в преддверии
выборов, а «Тупамарос» временно прекратили огонь (сентябрь 1971 – февраль
1972), армия, пользовавшаяся репутацией одной из самых аполитичных сил в
Латинской Америке, готовилась нанести смертельный удар по партизанскому
движению. Именно после убийств 14 апреля военные потребовали от Конгресса введения
режима «внутренней войны» и передаче функций правоохранительных органов
непосредственно вооружённым силам.
И после того, как «Тупамарос» возобновили свою борьбу, они
неожиданно для себя открыли, что армия, доселе исполнявшая лишь второстепенные
роли, теперь является авангардом политической системы страны в деле сражения с
революционерами.
После 14 апреля 1972 года «Тупамарос» ввязываются в серию
настоящих уличных боёв с армейскими силами, в результате чего только за 4 дня
погибли 19 человек. Режим «внутренней войны», объявленный Конгрессом под
давлением генералитета, содействовал тому, что ко 2 июня организация понесла
тяжелейшие потери: 30 человек было убито, множество ранено, более 500
комбатантов и симпатизантов вооружённого движения оказались в тюрьмах. Суммы
вознаграждений, объявленных за информацию о членах организации, увеличивались в
геометрической прогрессии, составляя к середине 1972 года сумму в 8 тысяч
долларов. Ещё больше власти обещали за сведения, которые могли бы спасти
похищенных организацией лиц: с 20 тысяч долларов в начале 72, до 90 тысяч в
июне месяце.
По состоянию на конец 1972 года, более 5000 человек брошены за
решётку военными по обвинению в сотрудничестве с «Тупамарос». Организация в
Уругвае фактически уничтожена.
Успешные методы вооружённых сил в борьбе против повстанцев
были основаны, главным образом, на систематическом использовании пыток. Армия
гораздо более серьёзно, нежели полиция относилась к допросам задержанных. В
зависимости от политического влияния или известности арестованного боевика,
полиция применяла обычно короткий, но жестокий допрос. Вооружённые силы, в
ведение которых были переданы не только функции правоохранительных органов, но
и вся пенитенциарная система, учиняли более длительные, систематические и
«сложные» дознания.
Наиболее распространёнными пытками, которым подвергались
подозреваемые, являлись «саженец» (длительное стояние без пищи и воды),
«капюшон» (содержание под стражей с полностью завязанными глазами) и
«подводник» (систематическое погружение головой в воду вплоть до удушения с
интервалом в двадцать минут или менее). Во время допросов подозреваемых
избивали методами, не оставляющими следов – например, одновременными ударами по
ушам. Формы психологических пыток (прерывание сна, морение голодом, угрозы и
т.д.), так же часто использовались, как и лишение медицинского ухода. Хотя
считается, что последний метод не оставляет совершенно никаких «доказательств»,
множество арестованных в уругвайских тюрьмах и военных гарнизонах уже потеряли
здоровье. Среди наиболее известных жертв армейского произвола писатель М.
Росенхоф (церебральный паралич), врач Н.Бонилья (полный паралич) и Л.С. Баталья
(смерть).
Хотя тотальная цензура была восстановлена в апреле 1972
президентом Бордаберри, обвинения в применении пыток звучали в адрес
вооружённых сил практически на каждом заседании Конгресса. После смерти Батальи
депутаты потребовали не только наказать виновных, но и публично озвучить их
имена. В качестве примера растущего влияния армии на политику можно указать
следующее: столкнувшись с фактами депутатских запросов, более 600 военных
чиновников разработали и самостоятельно утвердили резолюцию, осуждающую любые
репрессивные меры (даже публичное разглашение имён) в отношении солдат и
офицеров, замешанных в нарушениях прав человека.
В деле борьбы против «Тупамарос» военным крайне помогло
раскаяние одного из лидеров организации Эктора Амодио Переса, который указал
расположение, по меньшей мере, 30 партизанских укрытий, главного медицинского
комплекса, множества арсеналов и подпольных типографий, а так же знаменитых
«народных тюрем», где содержались Перейра Ревербель и Фрик Дэвис. Это
предательство нанесло громадный ущерб организации, доказав ещё раз, что принцип
сепарации, так хорошо работавший на нижних ярусах организации, был абсолютно
бессмыслен в случае сотрудничества с властью главарей, обладавших всей полнотой
информации.
Ещё одним значительным успехом военных стала ликвидация
ячеек «Тупамарос» в сельской местности и маленьких городах. Как уже было
отмечено, в начале 1972 года организация начала проводить эксперимент по
расширению своей деятельности на маленькие города близ Монтевидео, а так же стратегические
пункты в сельской местности, дабы отвлечь армейские силы от столицы. Однако, в
мелких городах и провинции военным было значительно легче идентифицировать
«подозрительных», значительно успешнее выявлялись «подрывные действия», короче
говоря, здесь партизаны не чувствовали себя «как рыба в воде».
Наконец, большое значение в разрушении структуры «Тупамарос»
сыграли, как это не странно, успешные побеги из мест заключения. Как уже
указывалось, в период 1971-72 гг. организации удалось вызволить из тюрем более
180 боевиков, которые, в большинстве своём, вновь влились в организацию. Хотя
бегство из-под стражи было расценено «Тупамарос» как успешный пропагандистский
ход, в долгосрочной перспективе освобождённые товарищи представляли собой бомбу
замедленного действия. Ибо, за время заключения и подготовки к побегу, многие
успели близко узнать друг друга, и их возвращение в ряды «Тупамарос» полностью
опрокидывало концепцию безопасности сетевой структуры, фундаментальным правилом
которой являлась полная анонимность.
Таким образом, когда эти беглецы вновь начали попадать в
руки властей, военные довольно легко извлекали из них информацию о кадрах,
входящих в разные ячейки и колонны.
С другой стороны, возвращение бывших заключённых в
«Тупамарос» вызвало внутренней напряжение и острое соперничество. Так как среди
беглецов было много бывших руководителей, людей с богатым опытом, они не без
основания рассчитывали вернуть себе руководящие должности в ущерб тем, кто
занимал их теперь. Вполне возможно, что эти внутренние трения вызвали множество
предательств и доносов.
Медленно, но верно машина «Тупамарос» начала рушиться,
окончательно остановившись в конце 1972 года. Удивительная скорость крушения
громадной структуры объяснялась яростной контратакой вооружённых сил, не
стеснявшихся использовать самые жестокие методы допросов и пыток, а так же
стратегическим просчётом: ошибочными надеждами, которые «Тупамарос» возлагали
на свои сельские и провинциальные ячейки в деле отвлечения армии от Монтевидео.
«Тупамарос» прекратили свою деятельность, окончательно уйдя в глухое подполье.
