Крах в Кайо Конфитес
Предыстория «Карибского Легиона» началась в 1946 году, когда
на Кубу прибыл изгнанный из Доминиканской Республики богатый скотовод и
латифундист, дон Хуан Родригес. Обладавший авантюристским складом характера, он
тотчас же развил бурную деятельность в рядах доминиканской эмиграции, предложив
пожертвовать на организацию вооружённой экспедиции против тирании Рафаэля
Трухильо всё своё состояние. На призыв откликнулось множество эмигрантов,
десятками прибывающих на родину Марти из Венесуэлы, Пуэрто-Рико и Соединённых
Штатов. Дюжина кубинских интеллектуалов и демократически настроенных
общественных деятелей так же выразили поддержку освободительному проекту. Среди
местной молодёжи возникло множество организаций солидарности, горящих желанием
помочь делу освобождения Доминиканской Республики.
Когда же Хуан Родригес начал делать первые шаги в деле
организации экспедиции, расходуя собственные деньги, ему на помощь пришла
латиноамериканская солидарность. Товарищ Родригеса, Хуан Бош, посланный в
Венесуэлу для агитации местной доминиканской диаспоры, вернулся на Кубу с
карманами, буквально набитыми долларами: на дело освобождения жертвовали не
только проживавшие в Каракасе соотечественники, но и местные последователи находившегося у власти
«Демократического Действия», радикалы, популисты и националисты. Так же принял
участие в финансировании проекта гаитянский президент Эли Леско, надеявшийся с
помощью доминиканских оппозиционеров свести счёты со своим конфликтным соседом.
 |
| Хуан Родригес |
Вскоре Хуан Родригес оснастил экспедиционный
контингент. У Соединённых Штатов были закуплены три списанных корабля времён
Второй Мировой (получившие названия «Призрак», «Антонио Масео» и «Аврора») и
восемь старых боевых самолётов (пять Р-38 и три Р-51). Кроме того, на деньги,
привезённые Бошем доминиканцы купили ещё два двухмоторных «Дугласа» DC-3.
Сотни молодых кубинцев (в их числе Фидель Кастро Рус)
изъявили желание непосредственно принять участие в экспедиции, вступив в
революционный отряд, обосновавшийся с разрешения кубинского
правительства на острове Кайо Конфитес в начале 1947. Более того, сами
кубинские власти в лице министра образования Хосе Алемара ассигновала на
покупку оружия для повстанцев несколько миллионов долларов: почти всё оно было приобретено у
аргентинского правительства генерала Перона, так же выразившего поддержку
вторжению, при посредничестве гватемальских официальных лиц, уполномоченных президентом
этой страны Хуаном Аревало.
В общей сложности, на острове Кайо Конфитес вскоре было
сконцентрировано около 1200 человек – бойцов будущей «Освободительной
Доминиканской Армии» (Ejército de Liberación Dominicano). Подавляющее
большинство составляли доминиканцы и кубинцы, но здесь так же присутствовали
граждане Венесуэлы, Гватемалы, Пуэрто-Рико, многочисленные ветераны Гражданской
Войны в Испании…
Понятно, что, благодаря такому количеству людей, подготовку
к вторжению недолго удавалось хранить в тайне. Вскоре в прессе появились первые
сообщения о ситуации в Кайо Конфитес. Узнавший обо всём Трухильо пришёл в ужас.
Он пытался воздействовать на Кубу, но президент Грау Сан-Мартин юлил и
уклонялся от прямого ответа. Не сумев запугать кубинского президента, доминиканский диктатор через своих
эмиссаров, при посредничестве североамериканских друзей, просто подкупил
генерала Геновево Переса Дамера, руководителя вооружённых сил Кубы, и
полковника Фабио Руиса Рохаса, шефа Национальной Полиции.
21 сентября 1947 года руководители экспедиции отдали приказ
об отплытии. Суда «Призрак» и «Антонио Масео» даже не успели покинуть
территориальных вод Кубы, как были перехвачены патрульными кораблями кубинских
ВМФ. Матросы арестовали всех находившихся на борту и чуть позже переправили их
для разбирательства в военный лагерь Коломбия, в Гаване. 21-летний Фидель
Кастро Рус избежал ареста, прыгнув вместе с несколькими своими друзьями в море.
Впоследствии, объявивший голодовку Хуан Бош добился
освобождения всех задержанных. Теперь нужно было решить судьбу оружия.
Правительство наотрез отказалось возвращать его, и тогда в дело вступил
гватемальский президент Хуан Аревало. Заявив, что оружие является
собственностью Гватемальской Республики, он добился его возвращения.
«Карибский Легион»
Хотя экспедиция закончилась полным фиаско, именно она
заложила основу солидарности карибских демократов, что впоследствии вылилось в созыв общего
собрания в столице Гватемалы в декабре того же года.
Переговоры о дальнейшем сотрудничестве завершились
подписанием 16 декабря 1947 года «Карибского Пакта». Со стороны Гватемалы договор заверил президент Хуан Хосе Аревало, от имени народа Доминиканской Республики
подписался Хуан Родригес Гарсия, от Коста-Рики – Хосе Фигерес и от Никарагуа
подписи под пактом поставила целая делегация – Эмилиано Чаморро, Густаво
Мансанарес, Педро Хосе Сепеда и Росендо Аргуэльо. Кроме того, в частном порядке
здесь присутствовали делегаты от Мексики, Кубы, Венесуэлы и даже Перу.
Главным пунктом соглашение являлось «намерение нанести поражение каждой из трёх карибских диктатур»,
сформировав для этого «единый
революционный организм, обладающий собственными экономическими, военными и
человеческими ресурсами», который посредством вооружённых действий «установит конституционный порядок,
справедливость и демократию».
Поражение фашизма в Европе вызвало небывалый демократический
подъём во всём мире, и Латинская Америка не стала исключением. Под ударами
прогрессивно настроенной общественности и военных националистов в первые годы
после окончания Второй Мировой пали олигархические диктатуры в Эль Сальвадоре,
Гватемале, Венесуэле, Аргентине, Бразилии…Именно в контексте этого
демократического подъёма и была образована коалиция революционных демократов,
заботу о которой взял на себя лично руководитель Первого Революционного Правительства Гватемалы
Хосе Аревало.
Председателем Высшего Революционного Совета коалиции был
избран доминиканский патриот Хуан Родригес Гарсия, пустивший на развитие
революционной деятельности практически все свои сбережения. Вследствие своих «исключительных качеств, духа
самопожертвования, щедрости и помощи в получении оружия», он так же был
назначен «главнокомандующим Союзными
Армиями».
 |
| Хуан Хосе Аревало |
В каждой из трёх стран (Коста-Рика, Доминиканская Республика
и Никарагуа), являвшихся территориями будущей борьбы, были образованы
Правительственные Хунты, действующие автономно, в соответствии с внутренними
условиями своих стран, но обязанные координировать свою работу с Высшим Советом
«до самого уничтожения диктатур». Все
лица, поставившие подписи под «Карибским Пактом» кульминацией своей
деятельности рассматривали воссоздание Центральноамериканской Республики –
федерации карибских государств, образованной латиноамериканским патриотом
Франсиско Морасаном в 1823 году и окончательно распавшейся в 1839 году под
ударами консервативной олигархии.
«Сумасшедшие» Хуана Родригеса и его союзники стремились к
возвеличению Карибского региона, к уничтожению модели «банановых республик»,
полностью подчинённых чуждым интересам. Предполагалось создание
Демократического Карибского Альянса, куда войдут освобождённые
центральноамериканские государства и Доминиканская Республика. В перспективе, к
Альянсу «по исключительным мотивам»
должны были присоединиться так же Эль Сальвадор и Эквадор.
Этот региональный блок имел перед собой множество стратегических
целей: установление и развитие демократии, экономическую, политическую и
военную защиту независимости каждой из стран посредством создания единого
организма обороны, проведение индустриализации, борьбу с иностранным экономическим влиянием, наносящим ущерб
Карибам, поддержание добрых отношений со всеми другими странами континента.
Несомненно, по своему идеологическому характеру этот альянс был
весьма разношёрстной компанией. Синтез различных концепций, - начиная от апризма
(Мануэль Сеоане, Виктор Рауль Айя де ла Торре) и революционного национализма
(Хуан Бош), заканчивая «духовным социализмом» (Хуан Аревало), левым либерализмом (Хорхе Эльесер Гайтан) и «народной
демократией» (Ромуло Бетанкур), - привёл к рождению самобытной идеологической
тенденции, - так называемой «Демократической Левой».
Вдохновлённые самыми высокими идеалами, последователи «Демократической
Левой» видели основной своей целью построение «демократии для всех»:
справедливого общества без угнетения и эксплуатации, без войны и насилия.
Причём главным методом достижения демократии являлся не электоральный путь, и
не «классический» для стран Южной Америки путь военного переворота, а всенародная
вооружённая борьба. Очевидно что при выборе методологии на руководителей
«Карибского Легиона» (это имя центральноамериканским интернационалистам в 1948 году дали журналисты североамериканского издания «Time») оказала большое влияние деятельность движения
Сопротивления в оккупированных нацистами странах в период Второй Мировой, а так
же ознакомление с опытом Испанской Гражданской Войны, многие ветераны которой,
эмигрировавшие за океан, присоединились к работе «Легиона» (по их почину, например,
«официальная» униформа боевых соединений «Legión del Caribe» была частью скопирована с республиканской формы). Свою роль сыграли, конечно же, и «местные» события –
вооружённая борьба мексиканских революционных демократов в годы Гражданской
Войны (1910-17), а так же широко освещавшаяся по всему континенту борьба
бразильских «тенентистов»: демократически настроенных молодых военных,
инспирировавших в 20-х годах серию вооружённых выступлений против
олигархического правительства, кульминацией которых стал знаменитый поход
«Бессмертной Колонны» Луиса Карлоса Престеса по Бразилии 1925-27 гг.
Претендуя быть наследниками революционных либералов 19 века,
вроде Бенито Хуареса, Франсиско Морасана или Элоя Альфаро, «левые демократы»
винили во всех бедах консервативную олигархию; именно она, по мнению членов
«Карибского Легиона», стояла за спинами карибских диктаторов.
Стоит упомянуть здесь о политической недальновидности «Демократической
Левой». Не придавая особого значения гибельному влиянию финансовых кругов
Соединённых Штатов на развивающиеся страны Карибского бассейна, позабыв о
«политике канонерок» и «доктрине Монро», идеалистически настроенные карибские
демократы очень рассчитывали в своей борьбе на помощь США, даже не подозревая,
что сами по себе диктатуры Сомосы, Трухильо или Переса Хименеса выгодны американскому
империализму, что тираны полностью зависят от него. Напротив, очарованные миролюбивыми
заявлениями Рузвельта, многие из видных деятелей «Легиона» наивно видели в
североамериканском гиганте оплот демократии и свободы, своеобразный маяк, на
который необходимо ориентироваться поборникам справедливого мира. Поэтому
развитие двусторонних тесных отношений Центральноамериканской Республики с
Соединёнными Штатами было особо прописано в одном из пунктов «Карибского
Пакта».
К чему привела эта позиция карибских демократов известно. После начала Холодной
Войны, когда североамериканцами были преданы забвению прошлые демократические
проповеди, многие из революционных демократов, вставших на сторону народа,
горько поплатились за свои убеждения.
В апреле 1948 года в Боготе был застрелен кандидат на
президентский пост Хорхе Гайтан – яркий представитель левого либерализма, несущий,
по мнению ЦРУ, серьёзную опасность для интересов североамериканского
империализма, возбуждающий своими речами о социальной справедливости и
национальной независимости беднейшие слои колумбийского общества. Инцидент 9
апреля 48 стал первым ударом, нанесённым по левому лагерю в контексте Холодной
Войны.
Президент Гватемалы Хакобо Арбенс, сменивший Хуана Аревало,
и руководитель Доминиканской Республики Хуан Бош были свергнуты силами
североамериканского империализма в 1954 и 1963 соответственно, как только начали проводить действительно
независимую от США политику в собственных национальных интересах.
 |
| Хорхе Эльесер Гайтан |
Иные представители интернационального карибского движения двинулись по пути соглашательства и непротивления.
Хосе Фигерес, председатель Революционной Хунты и неоднократный
президент Коста-Рики, некогда следовавший идеям утопического социализма (чем и
объясняется, например, полная ликвидация в стране национальных вооружённых
сил), постепенно трансформировался в «борца с красной угрозой». При его
правлении была разогнана Всеобщая Конфедерация Трудящихся и запрещена
деятельность коммунистических групп. Принявший с восторгом победу Кубинской
Революции (Фигерес на личные средства снабдил 3 самолёта с оружием
для повстанцев Сьерра-Маэстры), он был очень раздосадован переориентацией
Острова Свободы на социалистический лагерь, полагая, что только альянс с Вашингтоном может помочь завоеванию подлинной независимости. Хотя в целом Фигерес сохранял строгий нейтралитет и продолжал морально поддерживать борьбу с латиноамериканскими диктатурами, год от года его проамериканский курс становился всё более очевиден.
Ромуло Бетанкур, занявший президентский пост в Венесуэле
после свержения в 1958 «Патриотической Хунтой» Маркоса Переса Хименеса, пошёл
ещё дальше. Борясь против правительства Кастро, привечая в своей стране кубинских
контрреволюционеров, он установил режим личной диктатуры и развернул репрессии
не только против коммунистов, но и сторонников левых взглядов в рядах
собственной политической организации «Демократическое Действие». В итоге,
левонационалистическое крыло «Acción Democrática» покидает ряды партии
Бетанкура и в 1960 году формирует «Левое Революционное Движение» (Movimiento de Izquierda Revolucionaria), принявшее
активное участие в партизанской войне против «демократического правительства»,
развернувшейся в Венесуэле в 1962 году.
Виктор Рауль Айя де ла Торре, один из наиболее видных
латиноамериканских интеллектуалов, «духовный маэстро» «Карибского Легиона»,
видевший в нём развитие своей теории «Латиноамериканского Революционного Интернационала»,
в 50-х годах, после краха всех авантюрно-революционных замыслов APRA, покатился
по наклонной. В 1956 году, в обмен на легализацию своей партии, он отказывается
от всех своих прошлых антиимпериалистических принципов, провозглашая курс на сближение
с североамериканским капиталом и построение демократии либерального, западного
образца. В дальнейшем, крен вправо лишь усиливался: Айя де ла Торре, сошедшийся
во взглядах со ставленниками перуанской олигархии, не просто осуждал Кубинскую
революцию, но и прямо заявлял о необходимости освобождения острова от «диктатуры»
Фиделя Кастро силами Соединённых Штатов.
Гражданская война в
Коста-Рике
Из всех стран, демократизация которых являлась целью
«Карибского Пакта» (и, соответственно, «Карибского Легиона»), лишь в Коста-Рике
антиправительственной оппозиции удалось достичь успеха.
В 1944 году к власти в стране приходит Теодоро Пикадо
Михальски, сменивший на президентском посту Кальдерона Гуардию,
«коста-риканского Батисту». Деятеля, который, с одной стороны, проводил
ограниченно-прогрессивную социальную политику, за что был поддержан просоветской
«Партией Народного Авангарда» (коммунистами) в контексте сталинской стратегии
«Народного Фронта», а с другой стороны – имевшего диктаторские замашки,
поддерживавшего отличные отношения с никарагуанским тираном Сомосой и
Соединёнными Штатами. Оппозиция квалифицирует выборы как «фарс», Теодоро Пикадо
объявлен «марионеткой Кальдерона». К этому добавляются другие нелицеприятные
факты: произвол уличных банд, находившихся под влиянием коммунистов, коррупция,
кумовство. Кроме того, обещанного повышения уровня жизни так и не произошло.
В начале 1948 года в Коста-Рике должны были состояться новые
выборы. Главными соперниками являются вновь выставивший свою кандидатуру
Кальдерон Гуардия, поддержанный коммунистами, и Отилио Улате Бланко, кандидат
от Национальной Оппозиции, в которую так же вошли сторонники вернувшегося в
страну прогрессивного националиста Хосе Фигероса, высланного в 1942 году
правительством Гуардии после критического выступления на радио.
 |
| Хосе Фигерес Феррер |
28 февраля ЦИК объявляет о победе оппозиционного кандидата,
но уже 1 марта парламент, где большинство составляли сторонники Гуардии,
аннулирует результаты, обвинив Бланко в массовых подтасовках.
В условиях политического хаоса, Хосе Фигерес, вокруг
которого уже сформировано довольно мощное полувоенное движение революционных
демократов и прогрессивных националистов, инициирует деятельность по подготовке вооружённого восстания, целью
которого, по его словам «не являлось смещение
одного правительства и приведение к власти другого, или же возвращение в
Коста-Рику электоральной законности», но учреждение нового государства, -
«Второй Республики», - которое полностью изменит экономическое и социальное
лицо Коста-Рики.
В этой напряжённой атмосфере вечером 1 марта полиция
врывается в штаб-квартиру оппозиционной «Объединённой Национальной Партии» в
столичном квартале Дон Боско. Завязывается интенсивная перестрелка в ходе
которой погибают два полицейских и видный член оппозиционного движения, доктор
Вальверде Вега. За этим инцидентом следуют ряд других, более мелких:
правительственные силы начинают активное преследование членов оппозиционных
групп.
Наблюдая за развитием ситуации, Хосе Фигерес принимает
решение начать активные действия. 11 марта он, вместе с группой верных
сподвижников, вооружённых кто чем придётся, покидает Сан-Хуан. В задачу этого
отряда, взявшего себе имя «Армия Национального Освобождения» (Ejército
de Liberación Nacional) входит исследование и укрепление в горной зоне
Сан-Кристобаля, где располагалось личное поместье Фигереса «La Lucha». Именно отсюда должно было начаться партизанское наступление на
прогнившую республику.
12 числа бойцы ELN захватывают Сан-Исидро-де-эль-Хенераль. Узнав о рейде,
правительство выдаёт ордер на арест Фигереса и его соратников, обвинённых в
незаконном обороте оружия. С целью подавления повстанцев, власти высылают Отряд
Специального Назначения – группу отлично вооружённых и подготовленных бойцов,
под командованием полковника Ригоберто Пачеко. 14 марта отряд был полностью
разгромлен, что стало первой блестящей победой революционных сил.
 |
| Отряд ELN в Сан-Исидро-де-эль-Хенераль |
После этого ряды ELN стали безостановочно пополняться. Бесчисленные колонны
добровольцев потянулись к Сан-Исидро, а потом и к Санта-Мария, где в одной из
местных школ был организован Генеральный Штаб ELN.
Причём, рядовой состав армии можно чётко разделить на две
группы: это уволенные в запас солдаты и народные добровольцы, большая часть
которых являлись неграмотными крестьянами, и т.н. «медалисты», - члены Центра
по Изучению Национальных Проблем (радикальной группировки, отколовшейся от
Социал-демократической Партии) и «Демократического Действия» (революционно-демократического
движения, возглавляемого самим Фигересом); люди более высокого социального
статуса и более культурно развитые.
Кроме того, с самого начала гражданской войны, в Коста-Рику
начали прибывать патриоты из других стран, члены «Карибского Легиона». Причём,
их участие ощущалось не только на локальном, но и на высшем уровне: так
доминиканцы Мигель Анхель Рамирес и Орасио Орнес входили в Генеральный Штаб
«Армии Национального Освобождения», а гражданин Гондураса Хорхе Ривас Монтес
стал начальником отдела планирования и разведки.
 |
| Мигель Анхель Рамирес |
Не секрет так же, что моральную поддержку повстанцам
оказывали Соединённые Штаты, видевшие, в условиях начавшейся Холодной Войны,
опасность для себя в альянсе республиканцев и коммунистов, который сформировал
вокруг своей персоны Кальдерон Гуардия.
В свою очередь, брошенные на подавление выступлений ELN правительственные войска
состояли по большей части из мобилизованных рабочих и эмигрантов. Так,
например, в кантоне Перес Селедон правительственные силы практически полностью состояли
из никарагуанцев, многие из которых были связаны с Национальной Гвардией
Сомосы. Большое влияние в войсках имели и продолжающие поддерживать
правительство коммунисты, квалифицировавшие выступление Фигероса, как
инспирированный олигархией мятеж.
В течение первых 15 дней, вся страна была вовлечена в бои.
Открылись фронты в кантонах Санта-Мария-де-Дота (здесь расположился Генеральный
Штаб ELN),
Сан-Исидро-де-эль-Хенераль, Эль-Эмпальме, Эль-Техаре, Сан-Рамоне, Сан-Карлосе и
Лимоне. И повсюду правительственные силы терпели чувствительные поражения.
Захватив Сан-Исидро-де-эль-Хенераль, повстанцы окружили его
цепью укреплений и траншей. Именно здесь развернулись наиболее тяжёлые бои
первого периода войны, так как правительственные войска всеми силами пытались
выбить «фигеристас» из города. Дело в том, что уже 15 марта революционеры
установили воздушный мост между Сан-Исидро и гватемальским аэропортом Лос
Сипресалес, откуда к «Армии Национального Освобождения» поступало оружие и
боеприпасы, а так же добровольцы. В свою очередь, правительство не могло
получать подкрепление из-за рубежа, так как Соединённые Штаты, в соответствии
со своей политикой нейтралитета, запретили соседним странам оказывать
правительству Коста-Рики материальную поддержку.
Спустя месяц после начала войны, 12 апреля, подошёл к концу
«Марш призраков» - недельный переход основных сил ELN (около 600 бойцов) во главе с самим
главнокомандующим Хосе Фигеросом из горного района Санта-Мария к городу
Картаго, куда был перемещён Генеральный Штаб «Армии Национального Освобождения».
После пятидневных боёв «фигеристас» завладели городом. Это стало началом конца
правительства.
 |
| Легионеры и бойцы ELN празднуют падение Картаго |
В тот же самый момент повстанцами был захвачен Лимон,
столица одноимённой провинции, имевший особое значение благодаря выходу к морю
– именно через порт Лимона партизаны намеревались принимать грузы с оружием,
высылаемые Гватемалой. В захвате города большую роль сыграли бойцы «Карибского
Легиона», - гватемальские лётчики, подвергшие бомбардировкам позиции
правительственных сил, после чего со стороны пляжа в город вошёл
интернациональный корпус.
 |
| Торжественный парад интернационалистов в честь взятия Лимона |
13 апреля в городке Эль-Техар развернулось генеральное
сражение Гражданской Войны. Правительственные силы потерпели сокрушительное
поражение, потеряв убитыми около двухсот человек, тогда как со стороны ELN погибло лишь четыре
десятка бойцов.
Утрата своего Генерального Штаба заставила Пикадо начать
переговоры с повстанцами. Несмотря на просьбы о помощи у никарагуанского
диктатора, который действительно 16 апреля направил в поддержку
правительственным силам части своей Национальной Гвардии, 19 апреля повстанцы
успешно возвращают Сан-Исидро-де-эль-Хенераль. Сомосисты, последняя надежда
правительства, были обращены в бегство. Туда же, в Никарагуа, вынужден бежать и
Кальдерон Гуардия.
Разочаровавшиеся в своём бывшем союзнике коммунисты ещё
задолго до этого прекратили вооружённое сопротивление. Лидер «Партии Народного
Авангарда» Мануэль Мора Вальверде в местечке Очомого встречается с Фигеросом и,
в обмен на гарантии проведения новым правительством социальных реформ,
окончательно демобилизует коммунистические силы.
19 апреля в посольстве Мексики делегат ELN Бенхамин Нуньес и Теодоро Пикадо
подписывают пакт, положивший конец гражданскому конфликту. Пикадо, передав
власть третьему лицу, -Сантосу Леону Эррера, - так же уезжает в Никарагуа.
Утром 28 числа победившая «Армия Национального
Освобождения» триумфально входит в столицу. Немногим после, Фигерес подписывает
новый пакт с победившим на выборах Отилио Улате, в соответствии с которым вся
власть переходит к Революционной Хунте Второй Республики, председателем которой
был сам Фигерес, которая, не позднее, чем через 18 месяцев, проведя необходимые
конституционные реформы, обязуется вернуть руководство в руки победителя.
С этого момента Фигерес, ставший фактическим «революционным
каудильо» (до ноября 49), приступает к обещанным ранее радикальным переменам.
Наиболее значимым и знаменитым мероприятием этого процесса становится
торжественное упразднение армии. Шаг, к которому стремились многие политические
силы левого толка, но который был реализован на практике лишь в Коста-Рике.
1 декабря 1948 года генерал Фигерес кувалдой нанёс
несколько ударов по стене башни казарм Бельявиста, выбив несколько кирпичей.
Этот удар по символу коста-риканских вооружённых сил (впоследствии, старые
казармы были превращены в Национальный Музей) стал прощанием с эпохой
милитаризма. В октябре 1949 года упразднение вооружённых сил было официально
оформлено – в Конституцию Второй Республики внесена специальная поправка, что
позволило стране полностью отказаться от военного бюджета, пустив ранее
выделявшиеся на оборону деньги на развитие образования.
Другими важными мероприятиями Революционной Хунты стала
национализация банковского сектора, кофейной промышленности, введение налога на
крупный капитал и массовая электрификация страны. Кроме того, Фигерес отменил
дискриминационные положения 1934 года, ограничивавшие права чернокожих граждан
Коста-Рики, а так же даровал женщинам избирательное право.
Заложивший фундамент облика современной Коста-Рики, Фигерес
не забывал и о своих обязательствах, связанных с «Карибским Пактом»: в короткий
период нахождения у власти Революционной Хунты, территория страны, наряду с
Гватемалой, стала плацдармом для подготовки вооружённых групп «Карибского
Легиона», планировавших экспедиции для свержения никарагуанской и доминиканской
диктатур.
Так, практически сразу же после победы революции,
центральноамериканские «легионеры» приступили к подготовке новой революционной
кампании. На этот раз, в Никарагуа. Началось строительство «Никарагуанской Армии Национального
Освобождения», командование над которой взял на себя Росендо
Аргуэльо. В качестве его помощников, командиров среднего звена, выступали
ветераны Гражданской Войны в Испании Фернандо Соуса, Эстебан Ровира, Даниель
Ладо и Альберто Байо Хироуд.
Для вооружения нового контингента Хосе Родригес,
главнокомандующий «Карибского Легиона», передал всё оружие, которое ему с помощью правительства Гватемалы удалось
вернуть после краха операции в Кайо Конфитес: 800 винтовок, 223 тысячи патронов
к ним, 200 винтовок R,
16 пулемётов, 8 гранатомётов, а так же 450 ручных гранат, бомбы и детонаторы.
Сам Фигерес выделил для организации лагеря обучения
огромную кофейную плантацию. Тренировки были в самом разгаре, когда до Сомосы
дошли вести о подготовке в соседней стране революционного рейда. Под давлением сыновей, диктатор решает нанести превентивный удар.
Используя в качестве ударной силы соратников Кальдерона
Гуардии, нашедших пристанище в Никарагуа, Сомоса так же формирует ударный
контингент для нападения на Коста-Рику.
Таким образом, 12 декабря 1948 года происходит вторжение.
Группа хорошо вооружённых и отлично подготовленных коста-риканских
контрреволюционеров при непосредственном участии сомосистов переходит границу в
горном районе Ла Крус, атакует представительство Налоговой Полиции, и, не
встречая на своём пути практически никакого сопротивления, приближается к
городу Либерия, наиболее важному пункту региона.
Узнавший о случившемся Фигерес объявляет чрезвычайное
положение и проводит всеобщую мобилизацию ради защиты революции. Тысячи мужчин
и женщин являются на пункты вербовки для того, чтобы вступить в народную
милицию. Однако, рвущихся в бой интернационалистов из «Карибского Легиона»
Фигерес ввести в действие не мог, поскольку это могло нанести вред имиджу
Второй Республики в Организации Американских Государств. Поэтому база
подготовки «Никарагуанской Армии Национального Освобождения» была оперативно
ликвидирована, часть её бойцов влилась в ряды милиции, другая же часть убыла в
Гватемалу.
Стоит отметить, что изначально вторжение планировалось на 8
декабря – день выборов в Учредительное Собрание. Контрреволюционеры и наёмники
намеревались тем самым вызвать в стране хаос, сорвать демократические
преобразования. Однако в последний момент командующим контингента, майором
никарагуанской Национальной Гвардии Дэвидсоном, операция была перенесена на 11
число, потому что руководители просто забыли, что 8 декабря отмечается праздник
Непорочного Зачатия и вся Никарагуа буквально парализована из-за праздника и
сопровождающих его церемоний. В этих условиях всеобщего веселья властями страны
было рекомендовано отложить начало вторжения.
Контрреволюционеров быстро оттесняют от Либерии, загоняя в
тропические болота, полные москитов. 22 декабря после ожесточённой битвы,
правительственными силами был занят Эль Амо, где мятежники уже успели
организовать взлётно-посадочную полосу
для получения материальных ресурсов из Никарагуа. 24 числа Ла Крус так
же пал. Контрреволюционеры в панике бросились к бухте Санта-Елена, надеясь
покинуть Коста-Рику морским путём. Здесь они столкнулись с бригадой медиков
Бенхамина Круса. Несмотря на флаг с красным крестом и отсутствие оружия, все
шестеро членов медицинской команды, в том числе священник, были убиты.
Тем временем, поставленная в известность о происходящих
событиях Организация Американских Государств приказала Коста-Рике и Никарагуа
немедленно прекратить боевые действия. Игнорируя директивы международного
органа, солдаты армии вторжения продолжили сопротивление. В течение отхода, 25
декабря в Пуэрто-Солей им удаётся застать врасплох местный гарнизон
добровольцев. В скоротечном бою были убиты несколько бойцов милиции, тридцать
пять захваченных живыми были скованы и увезены в Никарагуа в качестве живого
щита.
Под новый 1949 год вторжение окончательно захлебнулось.
Разрозненные группы контрреволюционеров и сомосистских гвардейцев различными
путями возвращались в Никарагуа. Трубивший на весь регион о начале вторжения «войск законно избранного президента
Кальдерона Гуардии», теперь Сомоса хранил молчание. Перед лицом ОАГ, он
вынужден был открещиваться от поддержки, оказываемой контрреволюционерам
никарагуанской стороной. Более того, вскоре Сомоса высылает самого Гуардию в
Мехико, обвинив его в «организации
преступной авантюры, унёсшей жизни десятков мирных граждан Коста-Рики и
Никарагуа». Всю ответственность за преступления, совершённые
контрреволюционерами, Сомоса возложил на горемычного экс-президента.
Потерпевший поражение диктатор затаил злобу лично на Хосе
Фигереса. И в 1955 году происходит второе вторжение на территорию Коста-Рики.
Сомоса на этот раз получил поддержку диктатора Трухильо,
давно точившего зуб на Фигереса за его активную поддержку революционной
экспедиции «Карибского Легиона» в Доминиканскую Республику в 1949, и Маркоса
Переса Хименеса, опасавшегося влияния коста-риканского президента на
венесуэльское «Демократическое Действие», так же развернувшее борьбу с
фашистской тиранией.
Воодушевлённые свержением революционно-демократического
правительства Хакобо Арбенса в Гватемале в 1954 году, троица диктаторов таким
же точно образом решила отнять власть у ненавистного им Хосе Фигереса, всенародно избранного вторым президентом Коста-Рики в 1953 году.
Вновь эмиссарами Сомосы были налажены контакты с проживающим
в Мехико Кальдероном Гуардией, который предоставил в распоряжение тирана более
тысячи своих сторонников, переброшенных на юг Никарагуа. Полную моральную, а
так же частью и материальную поддержку вторжению оказывало ЦРУ и специалисты «United Fruit Co», уже получившие бесценный
опыт организации антиправительственного заговора в Гватемале годом ранее. Учитывая
полное отсутствие у Коста-Рики армии и, особенно, военно-воздушных сил,
кампания предвещала успех.
11 января 1955 года контингент из двухсот семидесяти лучших
бойцов, при поддержке Национальной Гвардии Сомосы, гондурасских наёмников и нескольких самолётов ВВС Венесуэлы, вторгся
через северную границу на территорию страны. Немедленно после этого Фигерес
подал жалобу в ОАГ, специальный комитет которой установил, что материальная
поддержка вторжению вновь идёт из Никарагуа. Напуганный Сомоса, как и в прошлый
раз, открестился от всего произошедшего.
 |
| Пулемётное гнездо костариканской милиции |
Тем временем, сотрудники полиции, резервисты и ополченцы (в рядах которых вновь было множество интернационалистов – например, будущий
герой Кубинской Революции, руководитель Революционного Директората Хосе Антонио Эчеверрия), пользуясь всеобщей
народной поддержкой, обрушились на контрреволюционный контингент. 18 января в
Санта-Розе произошла решающая схватка, в ходе которой агрессорам было нанесено
поражение. К 22 числу всё было кончено – лишившиеся воздушной поддержки,
встречающие только ненависть со стороны населения, несущие потери от ударов милиции,
контрреволюционеры и наёмники были окончательно отброшены обратно в Никарагуа.
Высадка в Лупероне
Ещё задолго до победы «Армии Национального Освобождения» в
Коста-Рике, аккурат после подписания «Карибского пакта», на территории
Гватемалы, при полной и безоговорочной поддержке президента этой страны Хосе
Аревало, началась подготовка к новому вторжению в Доминиканскую Республику с
целью свержения диктатуры Рафаэля Трухильо.
Оригинальный план новой экспедиции заключался в высадке с
самолётов в трёх различных местах революционных групп, которые, при поддержке
аппарата внутреннего сопротивления диктатуре, руководимого Фернандо Спигнолио и
Фернандо Суаресом, развернут против правительственных сил партизанское
наступление. План был разработан при непосредственном участии Альберто Байо:
ветерана испанской гражданской войны, который позднее присоединится к Фиделю
Кастро в ходе оснащения экспедиции «Гранмы».
Группой северной зоны, имевшей задачу десантирования в
окрестностях Пуэрто Плата, командовал Орасио Орнес, группой, предполагающей
действовать в Ла Вега – сам руководитель «Карибского Легиона» Хосе Родригес, а
южной группой – Мигель Анхель Рамирес Алькантара, который, вместе с Орнесом,
ранее входил в Генеральный Штаб «Армии Национального Освобождения». Кроме того,
к команде вторжения присоединился целый интернационал – граждане Никарагуа,
Гондураса, Гватемалы, Коста-Рики, Кубы, Испании и Соединённых Штатов.
 |
| Орасио Орнес |
18 июня 1949 года с авиационной гватемальской базы Сан-Хосе
в сторону Доминиканской Республики отправились первые два самолёта с 48
бойцами. Третий, гидросамолёт «Каталина», поднялся в воздух с озера Исабаль
ранним утром следующего дня.
Два первых самолёта, на борту которых находились командующие
операцией Родригес и Алькантара, по непонятным до сих пор причинам, нарушили
первоначальный план, совершив посадку в аэропорту Косумеля, на мексиканском
полуострове Юкатан. Здесь все члены экспедиционного корпуса были немедленно
арестованы полицией. За исключением мексиканских пилотов, которые были
освобождены и тут же пропали в неизвестном направлении.
Гидросамолёт «Каталина», управляемый тремя североамериканскими интернационалистами, продолжил свой путь. Орасио Орнес, невзирая на инцидент в
Косумеле, принял решение во что бы то ни стало завершить операцию. В закатных
лучах 19 июня борт приземлился в доминиканской бухте Луперон.
Тем временем, Трухильо, узнав из газет об аресте 48
вооружённых оппозиционеров в Мексике, пришёл в волнение. Все войска были
приведены в боевую готовность, полиция усилила контроль за гражданами.
Неудивительно поэтому, что высадка нового контингента в Лупероне была почти
сразу же замечена патрульным катером ВМФ Доминиканской Республики.
Революционеры, наконец оказавшиеся на берегу,
из-за темноты не могли сориентироваться в обстановке. Плутая впотьмах, не
понимая, куда же им теперь идти, бойцы провели ночь в обсуждениях. К утру было
принято решение отложить экспедицию, эвакуировавшись на соседнюю Кубу.
Этого уже нельзя было сделать, так как гидросамолёт увяз на
песчаной отмели залива. Здесь он и был застигнут катером береговой охраны,
который ракетами и пулемётами изрешетил корпус машины. В ходе этого
скоротечного боя с пограничниками на пляже бухты Луперон, погибли трое
североамериканских пилотов, а так же семеро бойцов экспедиции.
Оставшиеся в живых партизаны отступили в близлежащие горы.
Они надеялись получить здесь помощь от руководителей внутреннего сопротивления
Фернандо Спигнолио и Фернандо Суареса, но те ещё вечером прошлого дня были
разоблачены правительственным шпионом и арестованы. 20 числа, когда началась
операция по поимке бежавших партизан, оба были расстреляны.
Тем временем, правительственным войскам в течение нескольких
дней удалось задержать в горах остатки партизанского войска. Любопытно, что из
55 членов этой группы, собственно доминиканцев было лишь 8 человек – все
остальные были иностранцами, что вызвало большой скандал. Трухильо, приняв
мученическую позу, посредством своей пропагандистской машины, на всех углах
твердил о «современных флибустьерах», дерзко нарушающих международные
договорённости, достигнутые в рамках недавно созданной (1948) Организации
Американских Государств. О «пиратах», стремившихся подорвать фундамент нового
мирового послевоенного порядка, юридически подтверждённого Советом Безопасности
ООН. О «наёмниках», направляемых «рукой Москвы» через своих подчинённых в
Коста-Рике и Гватемале.
Возможно, деятельность «Карибского Легиона» продолжилась бы
и далее, но провальная операция в Лупероне стала для него лебединой песней.
Фальшиво-демократические проповеди Рузвельта были окончательно забыты с началом
Холодной Войны. Соединённые Штаты теперь абсолютно не были заинтересованы в
существовании «подрывной международной структуры, находящейся под влиянием
коммунистов», какой начал считаться «Карибский Легион» в эпоху позднего
правления Трумэна. Под нажимом США Фигерес и Аревало, прекратили активную
помощь революционно-демократическому проекту. «Договор о дружбе» с Никарагуа,
подписанный Коста-Рикой под давлением ОАГ в 1949 году после первого вторжения
сомосистских сил (и не спасший Фигероса от агрессии 1955), рассматривался Хосе
Родригесом, главнокомандующим «Легиона», как позорное предательство дела борьбы
с карибскими диктатурами. «Этот пройдоха сдал нас всех» - такова была его первая реакция.
В дальнейшем борьба против диктатур в Никарагуа, Венесуэле,
на Кубе, - а после 54 и в Гватемале, - продолжилась, но она уже не носила столь
скоординированного, подготовленного на правительственном уровне характера. И
хотя множество бывших членов «Карибского Легиона» ещё не раз отметятся на поле
битвы, - в попытке убийства Анастасио Сомосы в 1954, в январском восстании 1958
в Венесуэле, в экспедиции «Гранмы», в ноябрьском мятеже 1960 в Гватемале, - до
самой победы Кубинской Революции, перехватившей знамя революционного
интернационализма, дело борьбы с тиранами останется прерогативой малочисленных
идеалистов и энтузиастов, не имевших столь мощной поддержки, какую имел «Legión
del Caribe».
