Америко Пумаруна
1. Хауха, май 1962
Опыт партизанской борьбы в Хаухе являлся чисто фокистским,
навеянным Кубинской Революцией и вышедшей в свет книгой Эрнесто Гевары
«Партизанская Война».
Предшествующие события здесь развивались следующим образом: некий
левый деятель по имени Хасинто Рентерия, синдикалистский активист «Рабочей
Революционной Партии», - одной из троцкистских группировок, действовавших в
Перу в ту эпоху, - попав под влияние кастристской доктрины, начал работы по
подготовке партизанского соединения, надеясь повторить опыт Сьерра-Маэстры на
родине. Вскоре ему удаётся выйти на контакт с младшим лейтенантом
Республиканской Гвардии Франсиско Вальехо, служившим охранником в тюрьме в
Хаухе – столице одноимённой провинции, входящей в Департамент Хунин,
расположенной в пяти часах езды от Лимы.
Офицер, имевший под своим руководством отряд из пятнадцати
бойцов и фактически контролировавший тюрьму, быстро дал согласие на участие в
возможном восстании, но он желал иметь для этого поддержку со стороны
политической организации. Рентерия несколько раз обращался с воззваниями к
своей партии, но потерпел фиаско – троцкисты не проявили никакого интереса к
проекту.
Тем не менее, оба протагониста первой попытки вооружённой
борьбы в Перу были мужественными людьми, имевшими твёрдую революционную волю,
но при этом – крайне низкую теоретическую подготовку и абсолютно нулевой опыт
партизанского действия. Несмотря на провал попыток связать военное выступление
с политической организацией, они не отказались от своего проекта. Шестимесячный
период предварительного обсуждения был наполнен путешествиями между Лимой и
Хаухой: встречаясь примерно раз в месяц, будущие первые перуанские партизаны
проводили долгие часы за разговорами, воодушевляя друг друга.
План, родившийся во время этих бесед, был довольно прост и
элементарен: достигнуть договорённостей с некоторыми крестьянскими
руководителями зоны, обосноваться в Хаухе и учредить в здешних горах, в самой
гуще высокогорной сельвы, партизанский очаг кубинского типа.
Вальехо вскоре сумел наладить контакты с крестьянскими
вожаками. Все они были согласны с необходимостью повстанческих действий. Особое
рвение проявил Умберто Майта, один главарь индейской общины, имевший за своими
плечами солидный опыт аграрной борьбы, всем сердцем ненавидящий правительство.
Кроме того, к проекту герильи подключилась и группа из двенадцати старших
школьников из самой Хаухи, которые, хотя и не были включены в непосредственно
повстанческую схему, должны были содействовать агитационной работе в первый
период борьбы.
За день до даты, назначенной в качестве начала вооружённого
выступления, Рентерия прибыл из Лимы в Хауху и этой же ночью встретился с Вальехо
и наиболее боевитыми крестьянскими вожаками. Он узнал, что двое из них, до
этого выражавшие активное желание участвовать в войне, теперь вынуждены
отказаться от этого по личным мотивам. Тем не менее, остальные будущие
повстанцы по-прежнему сохраняли присутствие духа. Было решено, что все
партизаны должны встретиться в 5 часов утра в определённом пункте в пригороде,
откуда и начнётся поход первой перуанской герильи.
Первые акции не должны были вызывать особых трудностей:
офицер вернётся в тюрьму и, при помощи других заговорщиков, обезвредит и
разоружит находящихся там солдат, после чего это оружие будет роздано
революционным бойцам. Далее должны были быть атакованы два полицейских
комиссариата, экспроприированы два банка, после чего, с оружием и деньгами,
колонна герильерос поднимется в восточные предгорья Анд для основания там
партизанского очага.
Результат оказался плачевным, и, в то же время, легко
предсказуемым: в назначенный час лишь двое из десяти ранее заявлявших о своей
решимости крестьян явились на место встречи. После одни оправдывали своё
поведение тем, что вынуждены были как раз в это утро отправиться в горы, чтобы
пригнать с пастбищ своих коров, другие утверждали, что им необходимо было
съездить в соседнюю деревню, третьи же вообще не считали нужным как-то объяснять
своё отсутствие. Таким образом, после столь коварного дезертирства, ранним
утром на месте встречи находились лишь четверо будущих повстанцев. Пока они
ждали, колеблясь и не зная, что же предпринять дальше, появилась группа
учащихся. Эти молодые парни, преисполненные мужества и энтузиазма, буквально с
ходу заявили о своём решении принять участие в вооружённом выступлении. Рубикон
был пройден, окончательное решение о начале восстания принято.
Через три часа был дан старт первой в новейшей истории Перу
герилье. Боевая группа без особых трудностей осуществила ранее намеченный план:
была атакована тюрьма, где изъято оружие и боеприпасы, два полицейских участка,
а так же один из банков. В конце концов, перерезав телеграфную и телефонную
линии, в сторону восточных кордильер группа удалилась на экспроприированных
автомобиле и грузовике. В то же самое время власти Хаухи, напуганные столь
странным, доселе невиданным инцидентом, сигнализировали в столицу департамента
Уанкайо, откуда в сторону городка на джипах и грузовиках выдвинулся гвардейский
штурмовой отряд примерно из сотни бойцов. Быстро разобравшись в ситуации и
опросив свидетелей, гвардейцы направились в погоню за герильерос по одной из
дорог, ведущих в горы. К месту, где дорога кончалась, преследователи прибыли на
два часа позже, нежели партизаны. Отсюда представители правоохранительных органов
уже вынуждены были двигаться пешком.
Тем временем повстанческое войско разделилось на две группы:
одна была укомплектована учащимися и шла впереди, вторая, куда вошли
крестьянские вожаки и два инициатора вооружённой борьбы, прикрывала движение.
Вместе с нею двигались два мула, нагруженные оружием, деньгами и припасами.
Контакт с силами правопорядка произошёл уже в конце этого дня, в последних
лучах заходящего солнца. Не добравшись буквально чуть-чуть до спасительной
территории высокогорной сельвы, в вечерних сумерках, партизаны вступили в
неравный бой.
Сражение длилось несколько часов. Оно стоило жизни Вальехо и
Умберто Майта, крестьянскому вожаку, который был ранен, схвачен и избит до
смерти на обратной дороге. Школьники разбежались, некоторые из них были
задержаны несколькими часами спустя в прилегающих окрестностях, другим же
удалось уйти, и в следующие дни они вернулись в Хауху. Профсоюзный
руководитель, вдохновитель всего этого действа, троцкист Рентерия так же попал
в руки гвардейцев в конце боя вместе с другим крестьянским лидером и
несколькими учащимися. Все они были арестованы и брошены в тюрьму безо всякого
суда.
2. Конвенсьон и
Ларес, 1962-63
Опыт борьбы в долинах Конвенсьон и Ларес, расположенных в
Департаменте Куско, является наиболее ярким среди повстанческих вспышек в Перу
в начале 60-х годов. Фактически, этот опыт продолжался более года: с января
1962, когда в Лиме был создан «Левый Революционный Фронт» (Frente de Izquierda Revolucionaria), и до
апреля-мая 1963, когда были схвачены наиболее важный крестьянские вожаки, в том
числе, и главный протагонист герильи, троцкист Уго Бланко.
Для того, чтобы лучше понять процесс развития борьбы,
необходимо иметь представление о некоторых деталях её. С одной стороны,
политический аппарат FIR
функционировал фактически лишь в Лиме и имел достаточно мощную международную
поддержку не только со стороны троцкистского лагеря. Но при этом практически
единственным связующим звеном между мятежными индейскими массами и политической
организацией являлся Уго Бланко, занявший в 1962 году руководящий пост в
Провинциальной Крестьянской Федерации Конвенсьон и Ларес.
В Лиме FIR,
обладавший кадрами, отлично подкованными в теории, учредил собственный военный
аппарат в поддержку восставших крестьян, имевший чисто городской характер и
включавший в себя более 60 человек. Оперируя ортодоксальными концепциями
интернационализма, международные
троцкистские организации инициировали процесс перемещения в Перу ради поддержки
вооружённого движения свои лучшие кадры. Все они были сгруппированы в столице и
проявляли значительную активность, вызывая подозрения у правоохранительных
органов, озадаченных столь странным наплывом иностранцев, ревниво отстаивающих
троцкистские лозунги. Время от времени в перуанской столице появлялись и
главные руководители международного аппарата троцкистского движения. Всё это
было в новинку для Перу и абсолютно не соответствовало уровню развития левых
перуанских организаций. Получилось так, что весь политический аппарат FIR в большей степени состоял
из пришлых деятелей, определявших линию организации, мало считаясь с местными
условиями. Сравнительно мощное военное крыло, так же имело в своих рядах
значительное число иностранцев. И оба этих полюса силы были в целом очень слабо
связаны с другим концом этой революционной оси: крестьянскими массами в Куско.
В долинах Конвенсьон и Ларес аграрная структура определяла
тип производственных отношений, представляющих большой интерес. С одной стороны
находились владельцы обширных латифундий, в большинстве своём, полузаброшенных
(лишь 136 латифундистов, чья общая численность доходила до 2 тысяч, занимались
культивированием своих земель), а с другой – крепостные, арендаторы и неимущие
крестьяне: совершенно нищие, не имеющие никаких перспектив, влачащие жалкое
существование. Именно там был организован маленький революционный аппарат FIR, быстро
ассимилировавшийся и начавший синдикальную работу среди этой обездоленной
массы. Руководил местной секцией «Фронта» Уго Бланко, - выходец из Куско,
долгое время проживший в Аргентине и принимавший здесь участие в вооружённом
перонистском сопротивлении.
 |
| Уго Бланко на суде. 1966 |
К 1962 году ситуация в регионе и без того была накалена до
предела. Недовольство крестьян переливалось через край. Ко всему этому активисты
FIR добавили толковую
агитационно-пропагандистскую деятельность, предлагая крестьянам борьбу за
лучшую жизнь, защищая лозунг «Земля или смерть!», вставая у руля стачек и
забастовок. Короче говоря, своими действиями им удалось привести в движение весь
регион, поставив его на грань восстания. Армия закрепощённых, арендаторов и
безземельных последовала за своими новыми вожаками. Они отказывались от
бесплатной (в случае с закрепощёнными «аррендирес») или низкооплачиваемой
работы на латифундиста, посвящая время труду на собственных маленьких огородах,
отказывались от уплаты аренды, не отдавали больше продуктов землевладельцу, но
использовали вырученные с продаж избытка деньги для улучшения собственного
быта. Первые успехи вселила в крестьян надежды на то, что земля, в конечном
итоге, останется за ними. Тем временем латифундисты в страхе бежали из своих
имений, обратившись за помощью к репрессивным силам. Но те не спешили. Во-первых,
потому, что на той стадии развития крестьянского движения, они уже ничего не
могли поделать с ним, а во-вторых, потому что латифундисты, люди с типично
феодальным складом мышления, по мнению властей сами нарушали капиталистические
законы республики, усиливая экономическую эксплуатацию, превращая крестьян в
своих рабов.
В Лиме с началом стачек в Конвенсьон и Ларес, FIR так же приступил к
действию. Вооружёнными командами были исполнены экспроприации двух банков,
закончившиеся успехом и принесшие в кассу организации значительные средства на
дальнейшее развитие революционной борьбы. После этих операций большая часть
кадров военного аппарата FIR
переместилась в Куско, чтобы войти в контакт с представителями организации,
работающими среди крестьян, и продолжить развитие комбинированной тактики:
крестьянских мобилизаций в борьбе за землю и лучшую жизнь, сопровождаемых
вооружёнными выступлениями групп герильи, которые пока ещё находились в стадии
формирования.
Плачевный результат всей этой кампании напрямую был связан с
раздробленностью революционной структуры. В Лиме сначала произошёл раскол
внутри политического руководства, а затем – гораздо более серьёзный конфликт
политических руководителей с кадрами военного аппарата.
Два фактора в этом контексте сыграли очень важную роль.
Одним из них являлся вопрос экспроприированных денег, их дальнейшего
использования, распределения, учёта и охраны; это был главный пункт,
способствовавший отдалению местных троцкистов от международного руководства.
Вторым был вопрос иерархии и понимания тактической линии дальнейшего развития –
именно он стал ключевым в конфликте между политическим бюро и военными кадрами.
В определённый момент встал вопрос: а действительно ли так необходимо
политическое руководство, и если да, то должно ли оно стоять над военным командованием?
В этой атмосфере военное крыло в одностороннем порядке, не
спрашивая никакого разрешения у политбюро, исполняет третью банковскую
экспроприацию. В ответ политическое руководство приговаривает к смерти одного
из главарей военного аппарата и с успехом приводит приговор в исполнение.
Результаты подобной деятельности не заставили себя долго ждать. Часть боевиков,
уже приехавших в Куско, из-за своего нервного состояния совершенно случайно
попадают в поле зрения полицейского патруля, провоцируя, таким образом, полный
и бесславный разгром структуры будущей герильи. В Лиме тем временем
организация, благодаря неосторожным действиям и словам собственных членов, так
же привлекает внимание властей, и уже спустя несколько недель большая часть
военного и политического аппарата FIR оказывается за решёткой. Лишь очень немногие сумели скрыться
за границей.
В долинах Конвенсьон и Ларес так же были развязаны жестокие
репрессии против бунтующего, но безоружного крестьянства, всё ещё надеявшегося
на то, что вот-вот из столицы прибудут бойцы, прибудут оружие, боеприпасы и
прочие вещи, необходимые для начала партизанской войны. Власти не
останавливались в своих действиях даже перед массовыми убийствами десятков
крестьян, до последнего момента не понимавших масштаба событий, авторами
которых они сами и стали.
 |
| Арестованные крестьянские активисты |
Уго Бланко и главные руководители волнений так же были
схвачены. В состоянии полнейшего отчаяния, Бланко вместе с маленькой группой
товарищей организовал нападение на полицейский пост в Пухъюра, закончившееся
убийство гражданского гвардейца. Этой акцией Бланко надеялся показать
крестьянским массам, следовавшим за ним через весь процесс агитации, забастовок
и мобилизаций, новый путь борьбы перед лицом полицейских репрессий. Но это было
бессмысленно. Потому что Бланко оказался в полной изоляции, и не только из-за
того, что его организация, - FIR,
- подверглась разгрому в Лиме и Куско, но и потому что само крестьянство, не
имевшее никакого политического образования, технических возможностей и
конкретного опыта повстанческой борьбы, покорно отступило, не сумев понять
природу развернувшихся событий.
Наиболее надёжные главари организации, находившиеся в зоне
Конвенсьон и Ларес, попадали в руки властей один за другим. В конце концов,
полиции удалось схватить и больного Уго Бланко, передвигавшегося по горам
босиком и имевшего лишь один пистолет без патронов в качестве оружия.
В 1966 году, только благодаря широкой международной
кампании, он был приговорён к 25 годам тюремного заключения на острове Эль
Фонтон, избежав смертельного приговора. Однако, после прихода к власти
революционного военного правительства генерала Хуана Веласко Альварадо он был
помилован и в 1971 году выслан в Мексику.
3. Пуэрто Мальдонадо,
май 1963. «Армия Национального Освобождения»
Опыт вооружённого столкновения в Пуэрто Мальдонадо так же
можно отнести к влиянию фокизма, хотя тактические оперативные планы
предусматривали некую массовую работу с населением, вроде той, что проводилась FIR среди
крестьян в Конвенсьон и Ларес в департаменте Куско.
Схватка в Пуэрто Мальдонадо, столице юго-восточного
Департамента Мадре де Дьос, граничащего с Боливией и мятежным Куско,
представляла собой столкновения тактического авангарда (шесть комбатантов)
экспедиционно-революционной группы с вооружёнными силами режима, заранее ожидавшими
прибытия герильерос.
План действия группы был вписан в контекст «Андской
Операции», проект которой был выдвинут Эрнесто Геварой ещё в прошлом, 1962
году. Помимо перуанских товарищей, к исполнению данной операции были привлечены
и аргентинцы – колонна Хорхе Риккардо Масетти, получившая впоследствии имя
«Партизанской Армии Народа». В задачу обеих организаций входило развитие
вооружённой борьбы, соответственно, в Перу и Аргентине, опираясь на тыловые
базы в Боливии.
Изначально революционная группа была укомплектована порядка
тридцатью пятью бойцами, подготовленными для партизанской войны и имеющими, в
большинстве своём, солидную теоретическую подготовку – практически все они были
марксистами, за исключением нескольких товарищей, принадлежавших к
ортодоксальным секторам «Американского Народного Революционного Альянса» (APRA), увидевшими
«необходимость перехода к вооружённым действиям». Члены группы, крайне
мужественные и стойкие люди, главным образом принадлежали к мелкобуржуазным
слоям и среднему классу; лишь меньшинство являлось выходцами из пролетарских и
крестьянских семей. Почти все они были студентами, изгнанными из
Коммунистической Партии Перу за излишний радикализм.
Собравшись на Кубе летом 1962 года, группа приступила к
интенсивной военной подготовке. Кульминацией её стали поездки в Китай и
Вьетнам, где будущие герильерос, помимо встреч с официальными лицами, своими
глазами увидели подъём стран, прошедших через горнило «затяжной народной
войны». Впечатлённые увиденным, в начале 1963 года перуанцы наконец возвращаются
на «родной» материк.
Первым пунктом революционного похода стала Болвиия. Здесь
группа распалась, и члены её получили приют у местных коммунистов в Оруро,
Кочабамбе и Ла Пасе. После некоторого ожидания, в первых числах апреля
контингент воссоединяется и выдвигается в направлении границы с Перу.
Тактический план заключался в нелегальном проникновении в
страну и осуществлении дальнейшего трёхсоткилометрового марша по сельве,
отделявшей границу от высокогорных долин, где уже действовали крестьяне под
руководством троцкиста Уго Бланко. Предполагалось, что партизанская группа должна
стать частью аппарата военной поддержки мятежной организации Бланко, в которой
тот крайне нуждался. Затем революционеры надеялись учредить партизанский
«очаг», совмещая чисто фокистскую тактику с массовой работой среди крестьян,
тем самым развивая процесс, направленный на захват власти.
Рейд шести товарищей в город Пуэрто Мальдонадо имел
определённую цель: разведать ситуацию и доложить о ней руководству, избегая
риска быть идентифицированными репрессивными силами. Кроме того, необходимо
было установить контакты с городом и по другим причинам, ибо революционеры
предполагали впоследствии выслать туда нескольких своих товарищей, которые бы
вернулись к ритму нормальной жизни для того, чтобы наладить связи с
решительными членами других политических организаций, а в особенности – с
членами «Левого Революционного Фронта». Наконец, рейд в город был нужен и для
закупки медикаментов, потому что многие из бойцов революционного авангарда
находились в довольно тяжёлом состоянии, атакованные кишечными паразитами и болезнью
«ута» - «андской лепрой», в результате которой возникают открытые язвы и
мышечная ткань отслаивается от кости.
Результат этого похода в перспективе должен был быть успешен.
Но события 15 мая развивались иным образом: на улицах Пуэрто Мальдонадо развернулся
настоящий бой между маленьким отрядом герильерос и местной полицией,
намеревавшейся арестовать бунтовщиков. Власти за несколько дней до этого уже
были приведены в боевую готовность, так как, благодаря местным жителям, им
стало известно о присутствии вооружённых людей в лесной зоне в окрестностях
городка. Отбив первые полицейские атаки, вскоре революционеры, вооружённые лишь
охотничьими ружьями и пистолетами, вынуждены были сражаться уже с целым
армейским отрядом. Началась погоня, длившаяся несколько дней и стоившая жизни
молодому поэту Хавьеру Эрауду, члену экспедиционной группы. Кроме того, был
ранен и попал в руки властей Алаин Элиас. Спустя какое-то время были задержаны
ещё четверо бойцов.
 |
| Хавьер Эрауд |
Тем временем, остальные партизаны, владевшие коротковолновым
радиопередатчиком, сумели запеленговать переговоры между репрессивными силами
Пуэрто Мальдонадо и региональным командованием в Куско. Ясно осознав, что
произошло, герильерос приняли решение оперативно отступить в Боливию тем же
тяжёлым путём сквозь джунгли, которым они прибыли сюда несколько месяцев назад.
План партизанской войны рухнул.
В Боливии революционная группа растворилась, и какое-то
время все её члены вели полуподпольную, но тихую жизнь обычных граждан. Получив
некоторую поддержку со стороны кубинцев и местных коммунистов, комбатанты
постепенно начали возвращаться в Перу. В последующем, вновь собравшаяся группа
взяла себе имя «Движение 15 мая» (в честь событий в Пуэрто Мальдонадо), а затем
трансформировалась в «Армию Национального Освобождения» (Ejército de Liberación
Nacional).
Благодаря этой перегруппировке, в группе осталась лишь
половина из её первоначального состава: хотя некоторые из тех, кто был схвачен
в Пуэрто Мальдонадо, уже вышли на свободу, а, кроме того, к движению
присоединились новые адепты геваризма, значительная часть тех, кто в 62 взялся
за оружие, отказались от дальнейшего участия в вооружённой борьбе, удалились от
боевой организации.
Теперь целью «свободной ассоциации революционеров», как
называл эту формацию лидер «Армии» Эктор Бехар, стало учреждение партизанского
очага в провинции Де Ла Мар, Департамент Айякучо. Вскоре сюда, под покровом
ночи, дабы избежать ненужных встреч, начали пребывать бойцы будущей «Колонны
Хавьер Эрауд». Организовав базовый лагерь, партизаны начали устанавливать
контакты с местными жителями, прощупывать почву для будущего действия.
Одной из самых больших асьенд провинции являлась латифундия
«Chapi», принадлежавшая
братьям Карильо, граничившая с провинцией Конвенсьон. В период 62-63 гг.
крестьяне, изредка пересекавшие реку Апуримак, отделявшую асьенду от соседней
провинции, были крайне взволнованы событиями, происходящими там. Попытавшись
создать синдикат для борьбы за землю и на своей «родной» латифундии, они
нарвались на жёсткую реакцию владельцев.
Старший брат лично задушил, а затем и обезглавил Хулиана
Уамана, одного из арендаторов, недовольного тем, что братья за невыплату
арендной платы забрали у него весь скот. Возмущённые крестьяне восстали: группа
женщин связала Мигеля Карильо и отвела его в местный суд, который, несмотря на
длинный список жалоб со стороны селян, отпустил помещика.
В дальнейшем, братья Карильо продолжили издевательства над
своими «крепостными». Изнасилования, публичные порки, бесконечные избиения и
форменный грабеж: подобные методы воздействия на крестьян стали применяться
регулярно. Ничего удивительного, что практически все здешние жители смотрели на
латифундистов с дикой ненавистью.
Этим и воспользовались бойцы ELN.
25 сентября 1965 года, в самый разгар повстанческой борьбы
«Левого Революционного Движения» (Movimiento de Izquierda Revolucionaria) Луиса де ла
Пуэнте Уседа, герильерос, воспользовавшись тем, что внимание армии и полиции было
сосредоточено на охваченной мятежом соседней провинции Конвенсьон, атаковали
асьенду «Chapi» и убили
обоих братьев-латифундистов.
После операции, сопровождавшейся
небольшой схваткой с надсмотрщиками и охраной в окрестностях усадьбы, партизаны
отступили, избежав столкновения с полицией. После исчезновения землевладельца и
всей его администрации, индейцы-крестьяне, эксплуатируемые в течение веков,
столкнулись с совершенно новой для себя ситуацией. Уже не было тех, кто давал
им рабскую и низкооплачиваемую (а порой и вовсе бесплатную) работу, уже не было
тех, кто забирал половину или три четверти урожая. Крестьяне коллективно начали
занимать земли латифундии: именно так, как им повелели скрывшиеся в горах
герильерос. Прибывшая вскоре полиция уже не могла ничего предпринять против
земельных захватчиков. Агенты попытались согнать индейцев с занятых участков, что
вызвало агрессивную реакцию с их стороны. Был вызван отряд, в чью миссию
входила охрана полей (усадьба и другие материальные символы латифундистского
угнетения были преданы огню самими селянами), но ему не удалось предотвратить
«беспорядки»: индейцы продолжали выращивать овощи на «чужих» полях и забирать
себе весь урожай. Больше не было желающих занять место убитого латифундиста и
это было большой удачей для местного населения.
Армия немедленно развернула
наступление против новой коммунистической герильи. Однако в данном случае речь
шла о маленькой и очень мобильной вооружённой группе, буквально растворившейся
в горах: когда усиленные отряды солдат прибыли на место, партизаны находились
уже в 150 километрах от него. Они не торопились немедленно осуществлять свою
вторую акцию: впереди была долгая война, а на этом этапе важным являлось лишь
моральная, субъективная составляющая действия, а не его объективный результат.
Вооружённые силы не сумели эффективно использовать тактику цепи, которая
принесла успех в борьбе с MIR:
теперь она охватывала слишком большую территорию, имела множество «дыр»,
возможно, что внутри осаждённого района и вовсе уже никого не было. В любом
случае, партизанская группа ELN
успешно ускользнула, не обозначив своего присутствия.
Только в октябре армейским патрулям удалось обнаружить отряд
герильерос. Но и теперь повстанцы сумели уйти. Тем не менее, зона действий
«Армии Национального Освобождения», располагавшаяся между реками Торобамбас,
Пампас и Апуримак была идентифицирована. Начались аресты всех, заподозренных в
сочувствии или помощи партизанам.
17 декабря 1965 произошло первое крупное столкновение
герильерос с патрулём Гражданской Гвардии: близ местечка Тинкох разыгрался бой,
стоивший жизни троим повстанцам. Два дня спустя выжившие партизаны сталкиваются
с армейской группой, прочёсывающей местность. На этот раз пятеро бойцов ELN были схвачены. Все они в
дальнейшем будут подвергнуты пыткам и убиты.
Последние схватки между остатками «Армии Национального
Освобождения» и силами правопорядка произошли в первых числах января 1966 года.
В следующие недели практически все герильерос были арестованы.
 |
| Эктор Бехар |
Шеф этой «свободной ассоциации революционеров», Эктор Бехар,
заразившийся в горах «андской лепрой», таки сумел покинуть зону действий
герильи и тайно возвратиться в Лиму в поисках медицинской помощи. Здесь он был
идентифицирован и схвачен перуанскими спецслужбами. Имея все шансы быть
приговорённым к высшей мере наказания, он сумел избежать смерти: в 1968 году,
после прихода к власти генерала Хуана Веласко Альварадо, он не просто был
помилован, но стал одним из видных теоретиков перуанского «военного
социализма».
