Жерар Пьер-Шарль
Пришедший к власти в Гаити в 1957 году Франсуа Дювалье,
пользовавшийся значительной поддержкой североамериканской администрации, практически
сразу же установил в стране режим жесточайшего террора. Все политические
организации были принудительно распущены, их лидеры арестованы или убиты;
профсоюзы запрещены; пресса цензурировалась. Единственным законом здесь стал
закон силы. Насилие правительственных головорезов стало повседневной реальностью
гаитянского общества. Обанкротившаяся страна, откуда ещё в 1915 году морскими
пехотинцами США был вывезен весь золотой запас, окончательно превращается в
колонию США, где последнее слово остаётся вовсе не за президентом, а за главой
иностранной «дипломатической миссии» и многочисленными «советниками».
В ситуации уничтожения элементарных гражданских прав,
бессистемного произвола и полного обнищания, деятели антидювальистской
оппозиции стихийно обращаются к вооружённой борьбе, как к единственному способу
политической борьбы. Эта ориентация, усилившаяся после победы на соседней Кубе
повстанческой армии Фиделя Кастро, выражалась на протяжении следующих десяти
лет в самых различных формах, таких как атаки на казармы, попытки вооружённых
выступлений, террористические покушения, убийства активных палачей режима,
попытки вторжения извне и т.д.
Одними из первых на тропу войны с диктатурой встали бывшие
военные – в основном, мулаты, вычищенные из армейских рядов в соответствии с
оригинальной концепцией «классовой борьбы» негров против мулатов, являвшейся
основой т.н. «дювальистской революции», доктрины которой были выведены лично
Папой Доком. Именно эти бывшие офицеры, при сотрудничестве нескольких
американских авантюристов, в июле 1959
года инициируют первую попытку восстания, закончившуюся провалом.
Спустя всего пару месяцев, 14 августа, на берега Гаити
высаживается небольшой интернациональный контингент, подготовленный
революционным правительством Кубы. И на этот раз итогом экспедиции стало полное
фиаско.
Более того – две эти акции, нагнавшие на Дювалье смертельный
ужас, послужили причиной ещё большего ужесточения режима. С этого момента
подконтрольные диктатору бандиты «легализовались» в виде печально известного
«корпуса добровольцев национальной защиты» - «тонтон макутов», к обучению и
вооружению которых приложили руку североамериканские «советники», разумно
видевшие в них единственную опору тиранического строя.
После двух дебютных поражений, после мощнейших ударов,
нанесённых по «агентам кубинского коммунизма», оппозиция несколько поубавила
свой боевой пыл, наивно рассчитывая, что по истечении президентских полномочий
Дювалье покинет свой пост. Но в 1963 году эти детские надежды рухнули –
посредством антиконституционных манипуляций Папа Док продлевает своё правление
ещё на шесть лет с дальнейшей перспективой превращения в пожизненного
президента.
Весь этот фарс совпадает по времени с провозглашённой
президентом Кеннеди доктриной активной «помощи» странам Латинской Америки в
деле развития институтов «представительной демократии». Для антидювальистских
сил либерального и демократического толка это был сигнал к действию.
Заручившись моральной поддержкой американской администрации, в тот момент находившейся в
натянутых отношениях с бесноватым тираном, гаитянские демократы взялись за
оружие, осуществив несколько вооружённых атак на правительственные объекты.
Наиболее громкой и, в то же время, наиболее героической
акцией того периода, стало выступление группы Эктора Риобе в июле 1963 года.Отец Риобе, относившийся к белому меньшинству, ранее владел небольшим сахарным заводом в Леоане, и был убит прямо на улице Порт-о-Пренса после того, как отказался продавать латифундию «Гаитяно-Американской Сахарной Компании». К началу 60-х Риобе остался без средств к существованию, так как режим лишил его и его семью вообще всего имущества и накоплений в виде
наказания за «инакомыслие». Затаивший смертельную злобу на дювальистское правительство, Эктор организовал небольшую группу молодых товарищей,
а так же из подручных средств соорудил бронированный автомобиль, оснащённый
самодельным же огнемётом.
На закате 14 июля группа из пяти человек на этом «танке»
выдвинулась из столицы в сторону национального парка Ля Визит. В городке Песьон-Виль, в
нескольких километрах от Порт-о-Пренса, машина повстанцев была остановлена
полицией. Полагая, что перед ними представители «тонтон макутов»,
отправлявшиеся на очередную «зачистку», полицейские предложили помощь. В ответ
раздались выстрелы и один из сотрудников правопорядка пал замертво. Бросив бронеавтомобиль,
незадачливые революционеры разбежались в разные стороны. Трое из них в следующие
часы были арестованы, подвергнуты допросам, а затем убиты.
Двое же других, - сам Эктор и его друг Жан-Пьер Удикур,
помогавший в оснащении «броневика», - ушли в сторону гор.
По пути они осуществили блестящий военный манёвр: захватив
армейский пост в Кенскофф, Риобе подал оттуда сигнал тревоги. Явившийся на
помощь отряд «тонтон макутов» был полностью уничтожен. Однако в бою тяжёлое
ранение в затылок получил Удикур, который был обнаружен 18 июля крестьянином в
окрестностях Песьон-Виля. Его судьба не отличалась от участи других – после
допросов с пристрастием, он был расстрелян.
Риобе же, запасшись едой и боеприпасами, забаррикадировался
в одной из местных пещер, откуда крайне удачно и метко расстреливал пребывающих
солдат, полицейских и милиционеров. Только по официальным, весьма заниженным
данным, в ходе боя у пещеры Годе были убиты десять сотрудников правопорядка. Битва
бушевала в течение нескольких дней. Даже переброшенная сюда артиллерия не
смогла справиться с одним единственным повстанцем.
Наконец, отчаявшиеся взять штурмом укрытие, поставленные в
крайне неловкое положение полицейские притащили к месту действия мать Эктора,
которая слёзно умоляла сына сдаться. Используя женщину как щит, отряд гвардейцев
наконец сумел ворваться в пещеру. Риобе лежал мёртвым на земле: не желая
сдаваться живым, он выстрелил себе в голову.
Однако единственным результатом подобных акций стало
усиление репрессий. Дювалье, объявивший себя уникальным спасителем отечества,
и вновь обратившийся к антиамериканской демагогии, воздвигает настоящую стену
вокруг собственной персоны. Он не забывал о судьбе Рафаэля Трухильо –
руководителя соседней Доминиканской Республики, которому разногласия с США
стоили жизни.
И действительно, период 63-64 гг. отметился усилением
давления со стороны Соединённых Штатов. С территории соседней Доминиканской
Республики ЦРУ, используя правые круги гаитянской эмиграции под руководством
экс-генерала Леона Кантаве, осуществило ряд рейдов вооружённых групп вглубь
гаитянской границы. Эти вылазки, хотя и не представлявшие особой опасности, тем
не менее были крайне болезненными для диктатуры ударами. Однако, с приходом к
власти в Доминиканской Республике проамериканской хунты и улучшением
гаитяно-американских отношений, эти мероприятия были свёрнуты, а сам Кантаве,
обвинённый в организации убийств гаитянских граждан в ходе вооружённых рейдов,
оказался в следственном изоляторе Санто-Доминго.
Следующий, 1964 год ознаменовался двумя новыми героическими
попытками освобождения республики из-под власти преступного режима.
Ещё в начале этого года изгнанный из Порт-о-Пренса
католический священник Жан-Батисте Теовже, видный сторонник «теологии
освобождения», бросил клич среди гаитянской эмиграции, призывая обратиться к концепции
вооружённой борьбы против диктатуры. Пока он совершал турне по странам
Латинской Америки, собирая деньги и заручаясь поддержкой прогрессивных
политических деятелей, его соратник, так же беглый «революционный священник»
Жан-Клод Баже в столице Доминиканской Республики организовал т.н. «Фонд Дружбы
Народов», объединявший местную антидювальистскую оппозицию: не только гаитян,
но и самих доминиканцев. Именно из этой среды ответственные за военную подготовку
революционной кампании, братья Рене и Фред Батисте, начали вербовать наиболее
надёжных людей для последующей организации «Вооружённых Революционных Сил
Гаити» (Forces armées révolutionnaires d’Haïti).
Вечером 27 июня 29 бойцов FARH погрузились на небольшое судно, которое направилось к
западным берегам Гаити. Однако ночью, когда лодка причалила к берегу в
окрестностях городка Сальтру, в ходе выгрузки оружия произошёл несчастный
случай: судно перевернулось, в результате чего не только затонуло всё оружие,
но и погибли двое бойцов.
Месяц спустя после этой неудачной высадки, в ночь с 5 на 6
августа в районе Пети-Ривьер-де-Дам-Мари высадилась новая революционная команда
гаитян, взявших себе имя «Jeune Haiti»
(Молодая Гаити), целью которых была организация партизанской войны кубинского
типа в местных горах. Группа состояла всего из 13 человек – выходцев из семей эмигрантов,
осевших в Соединённых Штатах, восхищённых идеями революционной демократии и
отчасти одураченные псевдодемократическими декламациями Кеннеди.
На поимку и уничтожение «чёртовой дюжины» партизан режим
бросил тысячи солдат и полицейских. Началась практически трёхмесячная погоня, в
ходе которой бойцы «Молодой Гаити» погибали в бесчисленных схватках с властями
один за другим. 26 октября последние четверо партизан, намеревавшихся
прорваться к гаитяно-доминиканской границе, были застигнуты и расстреляны в
ущелье Роше, недалеко от города Ласиле.
Однако, вооружённая борьба против диктатуры на этом не
закончилась. Но теперь пальму первенства в деле её развития перехватили
левые националисты из «Партии Народного Единства» (Parti d'entente populaire) и
«Народной Партии Национального Освобождения» (Parti populaire de libération
nationale).
Обе эти партии, образованные ещё в середине 50-х годов на
волне подъёма революционно-демократических настроений по всему континенту,
после победы Фиделя Кастро на соседней Кубе всё больше и больше склонялись к
вооружённому пути противостояния с диктатурой. К середине 60-х уже практически
все члены этих подпольных групп рассматривали боевую деятельность
как единственный метод политической борьбы на данном этапе. Поскольку, даже
раздача листовок или росписи стен революционными лозунгами нередко
заканчивались для смельчаков смертью от рук полиции или «тонтон макутов». В
этой связи рядовые члены задавались закономерным вопросом: не лучше ли погибнуть, сражаясь за родину с
оружием в руках, нежели быть застреленным, забитым насмерть, изуродованным
бандитами режима в ответ на разрисовывание стен?
Значительно усилившиеся после первой Трёхконтинентальной
Конференции в Гаване, эти концепции вооружённой борьбы, обсуждавшиеся
различными группами гаитянских левых в течение 65-66 гг., были окончательно
утверждены в качестве генеральной линии борьбы в ходе пленарного заседания ЦК
«Партии Народного Единства» - наиболее влиятельной левой организации
республики, - посредством выпуска документа «Тактические пути достижения новой
независимости».
Провозглашая принцип партизанской войны общенародного характера,
левые националисты привнесли в него оригинальный и весьма самобытный дух:
моделью этой партизанской войны, которая должна была привести к Национальной
Революции, её основной тактической линией был провозглашён «cimarronaje» - термин, которым испанские
и португальские колониальные власти называли стихийные восстания бежавших в
леса чёрных рабов (симарронов) в Бразилии и странах Карибского бассейна. Именно
эта тактика, тактика всеобщего выступления порабощённых, организованных в
«банды» (под этим историческим термином времён войны за независимость
руководители PEP
подразумевали «партизанские очаги»), практически не имеющих никакого
политического воспитания, но всем сердцем ненавидящих своих господ, по мнению партийных
главарей отвечала политической ситуации в стране и степени развития
революционного сознания масс. Точно так же как «cimarronaje» в своё время привёл к
независимости Гаитянской Республики, сбросившей с себя ярмо французского
колониализма, «современный cimarronaje»
должен был привести к завоеванию «второй независимости».
Главной целью на этом предварительном этапе подготовки к
народной войне должна была стать вооружённая пропаганда – деятельность, имевшая
скорее политический, нежели военный смысл, посредством которой революционные
бойцы надеялись породить и укрепить внутри крайне необразованного гаитянского
общества дух бунта против новых рабовладельцев – дювальистских приспешников и
их американских хозяев. И уже в середине 1967 года партийные «банды»
(вооруженные команды) приступают к осуществлению небольших, но довольно хорошо
организованных акций городской герильи, таких как убийства членов «Корпуса
добровольцев национальной безопасности», полицейских и экспроприации денежных
средств. В сельской местности так же шла активная работа – наиболее громкой
акцией эпохи стала атака на гвардейский пост в Ла Шапель.
Параллельно с радикализацией «Партии Народного Единства»,
тот же самый процесс охватил ряды и второй по численности левой группы страны –
«Народной Партии Национального Освобождения». Здесь так же формировались
городские и сельские группы, осуществлявшие мелкие и довольно редкие боевые
операции.
Итогом тактического сближения этих двух структур стало их
слияние 19 января 1969 года в «Единую Партию Гаитянских Коммунистов» (Parti
unifié des communistes haïtiens). А уже 26 марта PUCH развернула своё отчаянное революционное
наступление, когда в деревне Казале, расположенной в 35 километрах от столицы,
вспыхнул мятеж, подготовленный и возглавленный бойцами сельских революционных
«банд». Практически тотчас же после этого действиями революционеров были
охвачены все более-менее крупные города страны: гремят взрывы, происходят атаки
на полицию, гвардию и «тонтон макутов», осуществляются экспроприации денег и
оружия. Столь авантюрными действиями партия надеялась инициировать всеобщий
мятеж, демонстрируя народу своё присутствие во всех уголках Гаити, «воодушевляя
рабов на восстание».
Однако, никакого восстания не последовало. Дювальистский
режим при помощи ЦРУ развернул контрнаступление на революционные силы, и в течение
нескольких месяцев, - с марта по август, - большинство руководителей и рядовых
кадров были ликвидированы. Подводя итог кампании оставшиеся в живых главари PUCH констатировали,
что партия в ходе репрессивных мер правительства потеряла более 500 своих членов:
погибших в схватках с полицией и солдатами, забитых насмерть в камерах Форта
Диманше, расстрелянных безо всякого суда. В числе таких погибших находился и
легендарный Адриен Сансарик, гаитянский медик-интернационалист, сражавшийся в
своё время вместе с Эрнесто Геварой в Конго. Он был убит в ходе полицейского
штурма конспиративного дома 14 апреля 1969 года.
По партии был нанесён практически смертельный удар. С этого
момента влияние коммунистов в гаитянском обществе неотвратимо снижалось,
поскольку режим, испуганный весенними выступлениями 1969 года давил любую
попытку PUCH и прочих,
родственных ей левых групп, вернуться в массы.
