Усиление протестной борьбы против изжившей себя диктатуры
Франсиско Франко и ответные репрессии режима, вкупе с ростом революционных
настроений конца 60-х годов, привели в конечном итоге к созданию FRAP -
организации, объединявший в своих рядах широкий спектр политических активистов,
выступавших против франкистской тирании.
В декабре 1970 года в Бургосе прошёл судебный процесс над 16
боевиками баскской организации «Эускади та Аскатасуна» (ЭТА), итогом которого
стали девять смертных приговоров. Все прогрессивные силы страны встали на
сторону осужденных; повсюду проходили демонстрации солидарности и поддержки,
обстановка в стране накалилась. Именно в этой атмосфере уличных сражений с
полицией, всеобщего разочарования в правительстве и революционного подъёма, и
родился эмбрион того, что позднее превратится в «Революционный Антифашистский и
Патриотический Фронт».
Первое заседание, на котором было принято решение о
формировании единой организации для борьбы с режимом состоялось в Париже 23
января 1971 года в подвале дома, принадлежащего знаменитому североамериканскому
драматургу Артуру Миллеру – личному другу левого социалиста, ветерана
антифашистской борьбы, создателя немногочисленного «Испанского Фронта
Национального Освобождения» (Frente Español de Liberación Nacional) и будущего
президента FRAP Хулио Альвареса дель Вайо. Здесь же присутствовали представители
сталинистской Коммунистической Партии Испании (марксистско-ленинской) Рауль
Марко и Елена Одено, а так же делегат от «Рабочей Социалистической Партии», так
же видный радикал Альберто Фернандес.
Итак, именно здесь было принято решение о формировании унитарной
организации для поддержки и радикализации той борьбы (демонстраций, забастовок,
народных мобилизаций), что началась и всё более расширялась в Испании.
Два месяца спустя, в марте 1971, вышел в свет первый номер
журнала «Действие» - официальный орган т.н. Координационного Комитета будущего фронта.
«Мы за единство, -
гласит вступление авангардной статьи, - Объединяться
необходимо, но объединяться нужно для борьбы. Именно для объединения наших сил
против франкизма (и всех его масок) мы и создали FRAP. К этому
фронту борьбы может присоединиться любой, кто защищает интересы народа, но мы
отказываемся объединяться с теми, кто запятнал себя борьбой с Республикой, с
теми, кто намеревается продолжить
порабощение Испании».
С 71 и по конец 1973 года, когда состоялась Национальная
Учредительная Конференция FRAP,
была сформирована широкая сеть комитетов поддержки фронта практически во всех
регионах Испании. Более того, аналогичный процесс шёл и в диаспорах эмигрантов
за рубежом: во Франции, ФРГ, Англии, Швеции и Швейцарии, Бельгии, Голландии,
Италии…
Политически, эти комитеты представляли собой весьма
неоднородную среду: здесь сконцентрировалась вся левая радикальная оппозиция,
начиная от поборников геваризма и заканчивая старыми коммунистами, сохранившими
в своём сердце дух Коминтерна.
Таким образом, многочисленные комитеты прото-FRAP активно включаются в
антиправительственную, пока исключительно мирную, борьбу, популяризируя символ
новой структуры.
18 марта 1971 года происходит «боевое крещение» FRAP. Ветеран организации из
Валенсии Хулио Эстельес Валеро вспоминает:
«Было около восьми
вечера, когда мы сбросили статую Хосе Антонио Примо де Риверы, возвышавшуюся в
конце той улицы, которая сегодня именуется Проспектом Старого Королевства в
Валенсии. Во время Республики она носила имя «14 апреля», но тогда, в эпоху
Франко, она называлась Проспектом Хосе Антонио. Мы приступили к осуществлению
акции, выкрикивая «Франко – убийца!», а для того, чтобы скинуть статую, мы
обвязали её верёвками. Во время операции внезапно появились головорезы из
Политико-Социальной Бригады (главный инструмент политических репрессий
франкистского режима), которые тотчас открыли по нам огонь. Правда, для них это
всё закончилось плохо, так как мы ответили на их выстрелы запуском бутылок с
«коктейлем Молотова». Они просто убежали».
В августе того же года впервые была проведена
скоординированная кампания FRAP
в Мадриде, направленная против роста тарифов на проезд в общественном
транспорте.
Организованные группы фронта, - т.н. «хунты действия», -
внесли в традиционное агитационно-пропагандистское мероприятие некоторую долю
радикализма, демонстративно спалив в центре города несколько общественных
автобусов.
Большой вес FRAP
за время своей агитационной работы приобрёл и в профсоюзном движении, не только
оказывая поддержку забастовкам и стачкам, но и напрямую вставая на защиту
интересов рабочих. Так, например, после убийства полицейским активиста Рабочей
Конфедерации Педро Патиньо 13 сентября 1971 года, около 200 активистов столичного
координационного комитета совершили молниеносный налёт на «мадридский Арбат» -
Гран-Виа, перебив стёкла и закидав бутылками с зажигательной смесью
находившиеся здесь отделения банков и крупных магазинов.
С началом нового, 1972 года, FRAP идёт в первых рядах многочисленных
манифестаций учащихся, возмущённых принятием нового Закона об Образовании.
Демонстрации, заканчивающиеся обычно отчаянными схватками с полицией,
становятся настоящим живительным источником, из которого в ряды организации вливаются
всё новые и новые активисты.
В мае месяце FRAP
поддержала национальную кампанию против транзита в Европу марокканских сельскохозяйственных
продуктов, ибо транзит этот фактически подорвал и без того слабенькую
отечественную сельхоз индустрию, особо ударив по валенсийским фермерам,
специализирующимся на выращивании апельсинов. Именно FRAP принадлежит самая яркая акция этой
кампании протеста, когда группа молодых товарищей закидала громадный склад марокканских фруктов, расположенный в деревне Фаура, бутылками с «коктейлем Молотова», в
результате чего хранилище сгорело до основания, принеся значительные убытки
владельцу – посреднической компании Pascual Hnos.
Подобными выступлениями, бесчисленными схватками между
манифестантами и полицией, арестами и расстрелами политических активистов, был
наполнен период первоначального роста и организации FRAP. Повсюду фронт шёл в первых рядах антифранкистского
движения, повсюду увеличивалась его численность.
Особое усиление фронта произошло в апреле 1973 года, когда в
ходе подпольного I Конгресса КПИ (м-л) в Риме, наиболее радикальная левая
организация Испании в полном составе влилась в FRAP, на долгие годы став передовым
авангардом фронта.
После столь мощного подкрепления, FRAP сконцентрировал все свои усилия на
ближайшей задаче – проведении доселе запрещённой первомайской демонстрации.
Ещё за несколько дней до самого мероприятия координационные
организации значительно увеличили свою агитационно-пропагандистскую активность,
которая всерьёз взволновала полицию, запрудившую Мадрид и особенно площадь
Антона Мартина и её окрестности, где должна была состояться демонстрация. В
связи с этим, за несколько часов до начала манифестации в разных частях столицы
начали собираться небольшие группы политических активистов, которые, по заранее
согласованному плану, двинулись в сторону площади, исполняя попутно т.н.
«скачки» - постепенное объединение в единую колонну. Молниеносное образование
огромной толпы, в которую из переулков и тихих улочек вливались всё новые и
новые силы, заставило полицию отступить. Начались первые, но пока ещё
немногочисленные и короткие схватки. Основная битва разыгралась тогда, когда в
толпу манифестантов въехал полицейский автомобиль. Вот тут уже некоторые из
демонстрантов извлекли пистолеты, зазвучали выстрелы. Многие другие вооружились
кто чем смог: палками, камнями, железными прутьями и ножами. В ходе стычек,
повторявшихся на соседних улицах, манифестантами был зарезан младший инспектор Политико-Социальной
Бригады. В первый раз за всю историю франкизма в ходе антиправительственной
демонстрации был убит не враг режима. Помимо этого, около двадцати служителей
правопорядка получили ножевые ранения различной степени тяжести.
Реакция правительства напоминала истерику. В ходе следующих
суток по обвинению в «соучастии в убийстве полицейского» были задержаны 150
человек, большинство из которых не только не принадлежали к FRAP, но и вообще отсутствовали на
первомайской демонстрации. Практически все задержанные подверглись в участках
жестоким избиениям и пыткам, в осуществлении которых агентам помогали
«добровольцы» из неофашистской организации «Партизаны Христа» (Guerrilleros de
Cristo Rey).
Стоит отметить, что в ходе первомайских столкновений FRAP впервые опробовал свою
недавно созданную медицинскую службу, - т.н. «Хунты медсестёр» (Juntas de
enfermeras), - которая эвакуировала раненых с места побоища, а затем размещала
их в госпиталях столицы, пользуясь негласной поддержкой многих докторов.
Репрессии, начавшиеся в связи с первомайским убийством,
серьёзно подкосили силы FRAP,
многие из членов и руководителей которого были арестованы. Задержания шли не
только в Мадриде, но и Каталонии, Стране Басков, Андалусии.
Однако, несмотря на фактический разгром некоторых секций, фронт
не только не снизил своей активности, но и наоборот, - в целях сохранения
престижа, - увеличил число атак, особенно – на государственные объекты, полицию
и офисы крупных коммерческих контор.
Об одной из таких наиболее эффектных акций – нападении на
Высшую Школу Генерального Штаба Армии, - рассказывает один из её участников:
«Это наверное была
лучшая акция тех лет. Тогда она выглядела почти самоубийственным выступлением.
Нас собралось 14 человек. И у нас не было никакого другого оружия, кроме
бутылок с зажигательной смесью. Избив и обезвредив двух гвардейцев на входе, мы
вошли внутрь и начали раскидывать «коктейли Молотова» вокруг. В общей сложности
товарищи бросили 8 бутылок – на каждого из тех, кто вошёл непосредственно в
здание, по две штуки. Я находился в группе поддержки, которая контролировала
дверь. Здесь нас было пятеро и мы имели 10 бутылок с бензином, дабы
предотвратить возможное преследование со стороны гвардейцев. Остальные ребята
находились на улице, которую они тоже перекрыли, выкатив посередине все
припаркованные тут же армейские джипы и подпалив их. В итоге, мы спокойно
удалились пешком. И самое интересное – ни одна франкистская газета не упомянула
об этой позорной для режима атаке».
В течение лета 73 года FRAP организовал и возглавил кампанию борьбы против туризма. На
автострадах, трассах, в кемпингах и на пляжах страны действовали агитационные
пикеты фронта, расклеивавшие и раздававшие пропагандистские материалы на многих
языках, объяснявшие удивлённым туристам о том, что их пребывание в Испании
является «экономическим кислородным баллоном фашистского режима», т.е. сами они
становятся пособниками фашизма. Помимо этого хунтами действия FRAP осуществлялись атаки на
туристические конторы и агентства, а так же на офисы авиакомпании «Iberia».
24 ноября того же года в Париже состоялось заседание,
собравшее представителей большинства испанских координационных комитетов, а так
же политической эмиграции. Впоследствии, эта встреча получила название
Национальной Конференции или Учредительной Конференции FRAP.
Конференция определила главную цель организации – борьбу с
франкизмом в любом виде, независимо от того, каким флагом он будет прикрываться
– флагом ли «Испанской Империи», конституционной монархии или же вообще
знаменем республики, как предлагали многие деятели режима, предчувствуя смерть
Франко и неизбежность политических перемен в связи с этим.
Именно на этой конференции, в ходе которой официально было
провозглашено учреждение FRAP,
в организацию влились ряд региональных националистических антифашистских
движений, таких как каталонский Front d' Alliberament de Catalunya,
валенсийская Nova Germanía и галисийский Unión do Pobo Galego. Стоит отметить,
что, несмотря на все предложения о сотрудничестве, FRAP так и не удалось наладить должных
взаимоотношений с баскской ЭТА.
Тут же была принята и программа-минимум фронта, включавшая в
себя 6 пунктов:
1. Свержение франкистской диктатуры и изгнание из страны
всех ставленников американского империализма посредством революционной борьбы.
2. Учреждение Народной Федеративной Республики,
гарантирующей соблюдение прав человека и национальных меньшинств
3. Национализация земли и собственности, находящейся в руках
империализма и олигархической верхушки
4. Проведение аграрной реформы, базирующейся на
экспроприации латифундий
5. Ликвидация остатков испанского колониализма
6. Формирование народной армии
Интересно указать, что, в контексте пятого пункта, FRAP поддерживал тесные связи
с западно-сахарским Народным Фронтом Освобождения Сегиет-эль-Хамра и Рио-де-Оро
(F POLISARIO) с самого его
зарождения в 1973 году. Именно FRAP
распространял новости, коммюнике и политические решения сахарских бойцов на
территории Европы через собственные издания. Кроме того, регулярно оказывалась материальная
помощь африканской герилье. Особенную активность на этом поприще проявил
комитет FRAP на
Канарских островах, который в начале 75 года выслал в Западную Сахару борт,
нагруженный лекарствами, инструментами и другими медицинскими материалами, в
которых F POLISARIO
остро нуждался. В дальнейшем, на африканской территории, оккупированной т.н.
«Испанской империей» действовало несколько полевых госпиталей, сформированных
из членов FRAP.
Весь 1974 год продолжались демонстрации протеста во всех
частях Испании, особенно усилившиеся осенью, когда достоянием общественности
стала информация о тяжёлой болезни Франко. Учитывая то, что возможный приемник
Франко, оголтелый фашист Карреро Бланко, занимавший пост премьер-министра, был
убит 20 декабря 1973 года вооружённой командой ЭТА, появилась надежда на полное
устранение в будущем олигархического строя, деятели которого панически стали
искать выход из сложившегося положения.
В начале 1975 года внутри хунт действия FRAP началась дискуссия о переходе к
более радикальным и действенным методам борьбы, нежели те, что использовались
ранее. В марте, на собрании Постоянного Комиетета FRAP, Альварес дель Вайо впервые озвучивает
идею о необходимости создания специального вооружённого аппарата организации.
Стоит заметить, что в период первоначальной деятельности
фронта, - с 1971 по 1975 гг., - основным и главным оружием оппозиционеров
всё-таки оставались незабвенные бутылки с зажигательной смесью, с помощью
которых были исполнены большинство боевых акций организации. К ножам, а уж тем
более к огнестрельному оружию (которого катастрофически не хватало) фраписты
прибегали лишь в очень редких случаях. Однако, в результате исполнения сотен
«зажигательных акций», некоторые из которых были весьма сложно организованы с
технической точки зрения (как было с вышеописанным нападением на Высшую Школу
Генштаба), хунтам действия удалось отточить организационные навыки, которые в
будущем пригодились в развитии непосредственно вооружённой борьбы.
Первой ласточкой развития действий нового типа стал захват
уругвайского посольства в Мадриде в марте 75 года. Акция являлась жестом
солидарности с притесняемым военной камарильей уругвайским народом, а так же
протестом против задержания Марио Эченика – одного из главных руководителей
Уругвайской Коммунистической Революционной Партии.
Боевая хунта FRAP,
вооружённая исключительно канистрами с бензином и дубинками, ворвалась в
учреждение, расположенное на улице Росалес; нейтрализовав охрану и сотрудников,
оборвав телефоны, боевики разбросали по полу дипломатические документы,
расписали стены революционными лозунгами, а затем подожгли помещение. Тем
временем другая команда FRAP
обезоружила и сковала находившихся на охранном посту близ здания полицейских.
3 мая 75 умер Хулио Альварес дель Вайо
Однако идеи его не только продолжали жить, но и развивались.
Стремясь переломить ту грустную атмосферу уныния, установившуюся после кончины
основного лидера FRAP,
Постоянный Комитет инициирует одну из первых своих чисто боевых вооружённых операций.
5 июня происходит неудачный налёт на редакцию одного из
самых популярных изданий франкистской Испании, ежедневника «Ya», отличившегося потоками клеветы в
сторону покойного президента фронта. Боевая хунта FRAP, состоящая из четырёх человек (три
мужчины и одна женщина), подкатив к зданию на улице Матео Инуррия на красном
«Сеате», попытались войти в редакцию. Но на пути у них встал охранник; сначала
схватка шла врукопашную, а затем, когда страж сумел извлечь своё оружие,
началась перестрелка, в результате которой один из нападавших был ранен в руку.
В этот момент появился полицейский патруль и фраписты приняли решение
отступить. В ходе погони комбатанты умудрились поразить один из полицейских
авто «коктейлем Молотова», и ранить сотрудника правопорядка, после чего
трое из нападавших скрылись с места преступления на такси, в то время как их раненый
товарищ, бежавший в другую сторону, был спустя несколько часов задержан в ходе
отчаянной погони, во время которой полиция использовала даже вертолёт.
Рост вооружённых команд тем временем продолжился по всей
территории Испании – там, где ранее были комитеты фронта, на их основе
возникали специализированные боевые хунты, предпринимавшие нападения на
полицейских и гражданских гвардейцев с целью экспроприации оружия, а так же
небольшие «реквизиции» - грабежи. Особо широко такие акции проводились в
столице и Валенсии.
Кроме того, в середине лета начались уже более серьёзные
выступления – молодые люди, до этого никогда не державшие в руках оружия,
приступили к демонстративным нападениям, таким например, как атака на
североамериканский военно-морской патруль в Валенсии, в результате чего был
тяжело ранен один из иностранных матросов, или нападение на казармы гражданской гвардии в
Патерне.
С приближением смерти Франко деятельность FRAP становилась всё более интенсивной.
Во всех уголках Испании вооружённые хунты организации, даже при отсутствии
должного количества оружия, разворачивали свои действия, направленные против
служителей умирающего режима.
14 июля на мадридской улице Аленса боевики одной из
вооружённых групп в ходе операции по экспроприации оружия у полицейского
патруля, убивают офицера. Десять дней спустя другая группа нападает на сотрудников
комиссариата на улице Гомеса Ортеги с теми же целями. В итоге тяжело ранен один
из служителей правопорядка.
В августе, в ходе экспроприации оружия в мадридском районе
Батан, комбатантами FRAP
был убит ещё один служитель режима – лейтенант Гражданской Гвардии.
В Валенсии, Каталонии и других областях страны фронт
осуществлял нападения на полицейских, североамериканских солдат и известных
фашистских активистов. Кроме того, в середине лета 1975 года началось
осуществление вооружённых ограблений банков, издательских контор и
инкассаторских автомобилей с целью обеспечения организации финансами и
материалами для развития пропаганды.
Вполне естественно, что правительство ответило на
поднявшуюся волну революционного насилия ожесточёнными репрессиями. Начались
повальные аресты внутри народного движения. В стране воцарился климат террора.
В контексте этого, 23 августа был принят специальный «Закон-декрет против
терроризма», предусматривавший передачу дел по обвинению в терроризме в руки
Военных Трибуналов, которые ранее действовали либо во время войн, либо
рассматривали дела о предательстве родины или дезертирстве. Закон определял в
качестве террористической организации любую антифранкистскую группу, члены
которой придерживаются коммунистических, анархистских или националистических
взглядов. Любой уличённый в оказании помощи «террористам», согласно закону,
автоматически получал 12 лет тюремного заключения. Никакой иной кары кроме
смертной казни для самих «террористов» закон не предусматривал. Так же, как и
для любого члена «террористической группы», поскольку была введена коллективная
ответственность за подрывные действия. Кроме того, отныне для проведения
обысков полиции не требовалось никаких судебных решений, а срок заключения без
предъявления обвинения был продлён до 5 дней.
Принятие подобного криминального закона демонстрировало,
насколько диктатура была напугана опасностью, исходящей от FRAP, который расширял свои вооружённые
акции по всей территории страны, за исключением Страны Басков, где отделения
фронта были довольно слабы.
Именно в рамках этого нового декрета, в сентябре 1975
года решением Военного Трибунала к смерти были приговорены пятеро членов
«террористических организаций», среди которых двое принадлежали к ЭТА, а трое -
Хосе Луис Санчес Браво, Хосе Баэна и Рамон Гарсия Санс, - являлись активистами FRAP. Эти последние жертвы
франкистского режима были казнены 27 сентября 1975 года.
Юридически противозаконные военно-полевые суды, а так же
расстрелы 27 сентября взбудоражили всю страну, до смерти уставшую от фашистского
правления.
В начале сентября в тюрьмах Испании прошла голодовка более
400 политических заключённых в знак протеста против закона о терроризме и
смертных приговоров. Повсюду шли многотысячные манифестации и забастовки. В
ночь расстрелов в тюрьмах Барселоны и Валенсии политические заключённые
спровоцировали бунты. Хосе Родригес, член КПИ (м-л), содержавшийся в тот момент
в валенсийском застенке, вспоминает:
«Нас как будто током
ударило. Всех нас объяла ярость, и мы приступили к подготовке мятежа. Нам
хватило четыре, пять или шесть часов для его подготовки, для того, чтобы
распространить наш призыв по всей галерее, по всей тюрьме. Наш план состоял в
том, чтобы из каждой камеры выбросить кровать, а так же все те вещи, которые
были в нашем распоряжении, в центр галереи, создав тем самым баррикады. Мы
сделали это. Другие заключённые нашей галереи в основном поддержали нас,
присоединившись к протесту».
В день расстрелов крупные города страны были парализованы.
Повсюду – от Галисии и Бискайи до Андалусии и Каталонии шли забастовки, стачки,
молчаливые траурные марши, агит-рейды. В Валенсии FRAP организовал грандиозную
пропагандистскую кампанию против диктатуры убийц. Хулио Эстельес рассказывает:
«Когда стало известно
о расстрелах, наши ребята останавливали автобусы различных маршрутов и вешали
на них плакаты FRAP с сообщением о произошедшем,
раздавая пассажирам листовки такого же содержания. Я лично рассекал по всей
Валенсии на автобусе, обклеенном плакатами».
Короче говоря, Испанию поразили наиболее многочисленные и
продолжительные народные мобилизации со времён окончания Второй Мировой. Более
того – многотысячные манифестации протеста были организованы и за рубежом – во
Франции, Италии, Португалии, Греции, ФРГ, Швейцарии, даже в Албании, где
находилось зарубежное представительство FRAP и КПИ (м-л).
Буквально через несколько дней после всего произошедшего,
здоровье испанского диктатора резко пошатнулось. Началась агония, длившаяся до
20 ноября, когда Франсиско Франко умер.
В этот вечер потребление алкоголя в Испании побило все
рекорды, а бутылки с шампанским хлопали буквально в каждой квартире. Несмотря
на официальный траур, на улицы городов высыпали тысячи радостных граждан,
приветствуя кончину последнего диктатора Западной Европы.
Начался т.н. «переход к демократии».
Ещё задолго до смерти тирана всем уже было очевидно, в чём
заключается этот переход – в переходе от франкистской авторитарной диктатуры к не
менее антинародной конституционной монархии. Принц Хуан Карлос, обязанный самим
своим существованием и статусом исключительно Франсиско Франко, согласно его
завещанию после смерти генералиссимуса вступил на престол, и никто в Испании,
да и в мире, не сомневался, что весь этот фарс является слегка смягчённым
продолжение франкистской политики.
Ариас Наварро, старый фашист, имевший прозвище «Мясник
Малаги», полученное за свою деятельность в этом городе в первую эпоху
франкизма, без труда встал во главе нового, «переходно-демократического»
правительства, даже не скрывая своего прошлого.
Удивительно, но главной опорой нового правительства,
пытающегося не допустить левого поворота, стали…коммунисты Сантьяго Каррильо
(т.е. официальная Коммунистическая Партия Испании). Ещё до смерти Франко, перешедший
на рельсы еврокоммунизма Каррильо неоднократно заявлял, что он и его партия
поддержит любое пост-франкистское правительство переходного периода, и даже
монархию. Именно КПИ и Испанская Социалистическая Рабочая Партия Фелипе
Гонсалеса сыграли решающую роль в «примирении» страны, в оправдании
преступлений фашистского режима, в укреплении монархии, в саботаже
демократических изменений, в деморализации революционного движения.
В противовес этим позициям FRAP и КПИ (м-л) выдвинули лозунг
истинной республики, провозгласив необходимость создания союза всех
республиканцев и продолжения борьбы. Однако времена революционного подъёма
прошли и практически все антифранкистские силы перешли к коллаборационизму,
предпочитая променять свои демократические идеалы на место в
официальной политике монархической Испании. Флаги FRAP начали исчезать с демонстраций,
повсюду деятельности некогда мощного фронта мешали «официальные» коммунисты,
социалисты, и их сторонники из «жёлтых» профсоюзов, полиция вновь развернула
преследования поставленных вне закона FRAP и КПИ (м-л). В то время как бывшие палачи франкистского
режима не просто не подвергались преследованиям, но и были освобождены от
всякой ответственности в контексте программы «примирения» испанцев. Стоит ли
говорить, что политические заключённые FRAP, ЭТА, КПИ (м-л) и других менее крупных организаций,
продолживших борьбу против видоизменённого «неофранкизма», не попали под
деятельность этой программы.
Попытки встать против референдума декабря 1976, на котором
был поставлен вопрос о легализации монархии, окончились неудачей. FRAP и КПИ (м-л) фактически остались
единственными общенациональными организациями, выступавшими против короля.
Подобным же образом закончилась кампания 1977 года против электорального
закона, принятого в угоду исключительно парламентских партий, а так же широкая
кампания бойкота референдума по новой конституции 1978 года.
В конечном итоге, в том же 78 году руководство КПИ (м-л) в
связи с новым политическим контекстом, приняло решение о демонтаже FRAP.
По материалам книги «FRAP, 27 de septiembre 75», Grupo Edelvec
