Истоки GEL
необходимо искать в начале 60-х годов внутри «Аргентинского Левого
Революционного Движения» (Movimiento de Izquierda Revolucionario Argentino),
группы диссидентов, отошедших от марксистского «Левого Революционного Движения
– Праксис» Сильвио Фрондиси.
Когда мы говорим о MIRA, мы подразумеваем одну из десятков аналогичных политических
групп, возникших повсеместно в Аргентине в начале 60-х годов на волне подъёма
революционных настроений молодёжи. То есть, мы говорим о ничем не выдающейся,
типично «леворадикальной», крохотной организации студентов, воодушевлённых
Кубинской и Алжирской революциями, очарованных образом Че Гевары, претендующих
на то, чтобы быть «партией авангарда».
В середине шестидесятых, один из секторов MIRA, находившийся под сильным кубинским
влиянием, поднимает вопрос о вооружённой борьбе. Вопрос этот возник впервые ещё
в 1962 году, когда во внутреннем документе организации руководство с большим
энтузиазмом призывало к «переходу к
городской герилье» посредством осуществления «саботажных акций, оккупаций фабрик и прочих форм мобилизации». Но
тогда, не найдя поддержки среди «широких» рядов MIRA, проект этот был успешно забыт.
Теперь же товарищи взялись за дело посерьёзней и даже
учредили специальный Военный Комитет для изучения вопросов вооружённого
действия. Хотя комитет не осуществлял никаких акций, а весь его арсенал состоял
лишь из нескольких пистолетов, им была проведена значительная работа по
изучению и анализу деятельности правоохранительных органов и вооружённых сил,
составлена масса устрашающих планов, выработаны стратегия и тактика.
Все эти планы рухнули после государственного переворота 1966
года, приведшего к власти хунту т.н. «Аргентинской Революции» во главе с
генералом Онганией. Военный Комитет, лишь предложивший в ходе II Конгресса MIRA немедленно начать вооружённые
действия против диктатуры, нарвался на яростные протесты большинства. Начался
глубокий кризис, который движению не суждено было пережить. Практически через
месяц после своего конгресса, оно прекратило существование.
Большая часть членов Военного Комитета и образовавшейся
вокруг него фракции, примкнули к левоперонистской «Студенческой Федерации
Национальной Революции» (Federación Universitaria de la Revolución Nacional),
базировавшейся в Ла Плате. Здесь они нашли множество сочувствующих своим
воинственным планам немедленного перехода к борьбе. Идея сокрушительных
городских акций против хунты Онгании воплотилась в подрыве полицейского поста в
студенческом городке.
Некоторое время спустя, в марте 1967 года, на контакт с этим
радикальным коллективом выходят Марсело Верд и знаменитая Тамара «Таня» Бунке,
предложившие присоединится к проекту боливийской «Армии Национального
Освобождения» Гевары. Тотчас после этого четверо наиболее надёжных товарищей
группы отправляются на Кубу для прохождения предварительного военного обучения.
Однако, провал Че в Боливии путает все карты и уже в
октябре, когда Гевара был убит, все четверо возвращаются в Аргентину, где
продолжают подготовку к началу вооружённых действий. Таким образом, в январе
1968 года под их руководством в Энтре Риос был организован партизанский лагерь
обучения, куда прибыли около дюжины завербованных бойцов из Ла Платы.
В этот же примерно момент окончательно созревает стратегия и
тактика будущего действия: сделав выводы из боливийской катастрофы, товарищи
заявляют, что сельская герильи должна опираться на вооружённое действие в
городах, что на первом этапе именно городская герилья носит стратегически
важный характер, ибо именно она создаёт логистическую базу (деньги, оружие,
материалы) будущей сельской войны.
Этот период характеризуется тесными отношениями со
столичной, так же безымянной группой, образовавшейся вокруг Энвара Эль Кадри,
Нестора Вердинельи и Аманды Перальты, параллельно готовившей «вооружённый
прорыв на небо». Правда, множество разногласий, среди которых недовольство
избранным названием, - «Вооружённые Перонистские Силы» (Fuerzas Armadas Peronistas), - однозначно
отождествлявшим всех революционных бойцов с перонизмом, а так же несогласие с
чисто сельским проектом герильи, заставляют членов «Колонны Ла Платы»
воздержаться от участия в столичной авантюре. Лишь Самуэль Слуцки, один из четвёрки
прошедших обучение на Кубе, на свой страх и риск присоединяется к проекту Эль
Кадри и в октябре того же 68 года в числе других он будет арестован в
партизанском лагере FAP
в Тако Рало.
В марте месяце «Колонна Ла Платы» под руководством Рамона
Торреса Молина наконец принимает решение о начале собственной войны против государства.
Таким образом, до апреля 1969 года, когда Молина был арестован, его безымянная
группа осуществила в общей сложности 16 различных акций. Является удивительным
то, что потенциал этой маленькой организации, по словам самих же участников,
постоянно стремился к нулю:
«…в Буэнос-Айресе мы имели очень маленькую группу плохо подготовленных,
не имеющих никакой инфраструктуры и практически безоружных товарищей. В Ла
Плате ситуация была не лучше: хотя здесь число товарищей было большим, их
инфраструктура, подготовка и вооружение были такими же, как и в столице».
Несмотря на свою слабость, после катастрофического разгрома FAP в Тако Рало, «Колонна Ла
Платы» являлась единственной в стране организацией, способной к осуществлению
акций городской герильи. Скажем больше: товарищам удаётся образовать маленький
филиал своей организации в Кордобе, который осуществляет первую в городе
партизанскую операцию – налёт на офис местного телеканала, расположенный прямо
в центре города.
Вообще акции организации носили сугубо практический
характер: они были направлены либо на создание оружейного резерва путём
нападения и разоружения полицейских (как было, например, в случае атаки на
охранный пост у посольства Сирии, где был экспроприирован автомат), либо на
получение финансовых средств путём ограблений, либо на обучение и подготовку
собственных кадров (как это происходило в тренировочных лагерях на островах
реки Парана).
В момент своего наивысшего рассвета колонна могла
рассчитывать на три десятка бойцов непосредственно в Ла Плате, к которым
присоединялись 8 или 10 человек из Буэнос-Айреса. Акции всегда осуществлялись
анонимно, за исключением уже упомянутого нападения на полицейский пост у
сирийского посольства, где была оставлена листовка от имени «Команда Фелипе
Варела»; символический акт, демонстрирующий приверженность организации
«исторической революционной» линии федералистов-монтонерос.
Помимо Ла Платы и Буэнос-Айреса, группа поддерживала
контакты с отдельными товарищами в Росарио, Кордобе и Ресистенсии. Кроме того,
были налажены отношения с «братским» национал-революционным «Восточным
Революционным Движением» из Уругвая, которые со временем переросли в
тактический союз. Благодаря этому, в 1968 году Оскар Доглио, Рамон Торрес
Молина и ряд других аргентинских революционеров посетили Уругвай, где приняли
участие в нескольких операция вооружённого крыла «Восточного РеволюционногоДвижения», таких как ограбление отделения «Банковского Союза» 11 сентября 1968
и налёт на филиал «Коммерческого Банка» в Арройо Секо 3 октября.
Чуть позже тесные отношения установились и с «Тупамарос»,
которые выслали в Ла Плату своего эмиссара, опытного бойца «Гринго» Лопеса, с
задачей обучения аргентинцев навыкам городской герильи. Им же была установлена
транспортная система переброски оружия и других материалов по островам реки
Уругвай между Пайсанду (Уругвай) и Консепсьон дель Уругуай (Аргентина).
Всё это время бойцам колонны удавалось счастливо избегать
полицейских ловушек, и поэтому неожиданный арест Рамона Торреса Молина в апреле
1969 года вызвал среди товарищей настоящий шок.
Растерявшиеся бойцы, ушедшие глубоко в подполье, на время
приостанавливают свою деятельность. Происходят попытки наладить контакты с
конгломератом новых вооружённых групп, возникших весной 1969 года, на волне
поднявшегося недовольства режимом. В этой связи самыми показательными были
переговоры с FAL о
присоединении «Колонны Ла Платы» к этому альянсу, закончившиеся безрезультатно.
Камнем преткновения стали политические позиции: в то время как «Колонна Ла
Платы» апеллировала к исторической традиции борьбы аргентинского народа
(забавно, но при этом организация занимала антиперонистские позиции), FAL заявляли, что стоят на
позициях марксизма-ленинизма, применённого к национальным условиям Аргентины.
Марксизм-ленинизм, так же как перонизм, в любых его прочтениях, даже самых
революционных и национальных, был неприемлем для бойцов из Ла Платы. Поэтому
процесс унификации был прерван. Прерван для того, чтобы начать переговоры с
другой группой, имевшей весьма оригинальное самоназвание «Dele-dele» (Давай-давай).
«Dele-dele» являлась одной из сотен
радикальных групп, возникших в среде перонистской молодёжи в начале шестого
десятилетия. Причём, столь курьёзным названием этот коллектив обязан лично
генералу Хуану Перону и связанному с ним анекдоту. Согласно ему, в эпоху своего
второго правления генерал как-то взялся помогать пилоту загнать в ангар
собственный самолёт. Яростно жестикулируя руками, он сопровождал свои
манипуляции громкими криками «Давай! Давай!» (Dele! Dele!). История эта приводит к логичному и однозначному выводу:
что бы не случилось, Перон может исправить ситуацию, и выражение «Dele-dele» является символом этой
способности. Прошло несколько лет со времени свержения генерала, и группа
молодёжи, преисполненная ностальгии по ушедшему в прошлое и весьма
идеализированному режиму, вспомнив эту стародавнюю историю, сделала фразу
«Давай-давай» своим знаком отличия.
В середине 60-х годов эта небольшая группировка состояла уже
не только из перонистов; в ряды её влились выходцы из самых разных политических
организаций и групп. Тем не менее, главными руководителями оставались
ортодоксальные последователи генерала Перона, стоявшие у истоков регионального
отделения «Перонистской Молодёжи» в Ла Плате: Арольдо Логирато и Диего Миранда.
Оба принимали активное участие в первом перонистском Сопротивлении второй
половины 50-х, оба оказались за противоправные действия в тюрьме, обоим же
удалось бежать, что подняло их авторитет среди молодёжи до невиданных высот.
Под влиянием идей идеолога революционного перонизма Джона
Уильяма Кука и «латиноамериканского революционного националиста» Эрнесто Гевары,
в конце 60-х годов внутри «Dele-dele» встаёт вопрос о
необходимости вооружённой борьбы – новой формы Перонистского Сопротивления антинародной
диктатуре. Решение было быстро принято, но дальше дело пошло труднее - в
наличие группировки не было ни одного даже самого захудалого пистолета. Поэтому
первой акцией, исполненной «Dele-dele» стало ограбление
частного дома в Ла Плате, владелец которого хранил два пистолета. Операция была
успешно осуществлена, причём в качестве оружия запугивания бойцы использовали
самодельный однозарядный пистолет типа «поджига».
Вплоть до середины 1968 года группировка усердно участвовала
в различных встречах, конгрессах и конференциях, направленных на укрепление
единства т.н. «революционного перонизма». Причём повсюду члены «Dele-dele» сыпали самыми радикальными идеями,
уверенные в том, что лишь одно возникновение вооружённой перонистской
организации вызовет подъём массового движения протеста. По их мнению,
вооружённое действие является главным фактором социальной революции.
Не добившись практически ничего, «Dele-dele» начинает отходить от революционного перонизма, склоняясь в
пользу сотрудничества с левыми организациями, давно уже вступившими на путь
насилия.
В 1969-70 гг. начинается плодотворное сотрудничество «Dele-Dele» с «Колонной Ла Платы». Карлос
Фласкамп, один из ключевых членов группы Ла Платы, свидетельствует:
«Они придерживались примерно той же политической позиции, что и мы, то
есть верили в вооружённую борьбу, при этом дистанцируясь как от перонизма, так
и от классического социализма. В самом начале произошла встреча двое на двое,
на которой мы изучали то, что же можем предложить друг другу. Их было примерно
столько же, сколько и нас – около 30 товарищей, организованных в ячейки. Во
время наших переговоров с FAL, они несколько отошли от
нас, но продолжали придерживаться мысли о совместной борьбе. Когда стало
известно о провале союза с FAL, они вновь приблизились,
и через некоторое время мы уже вели речь о необходимости единства всех
вооружённых групп страны. Объединившись, мы планировали со временем завлечь в
орбиту своего влияния и другие вооружённые группы . Среди них мы имели в виду и
FAL и FAP».
Встречи эти носили всё более частый характер. В ходе бесед
обсуждались вопросы совместной организации, действия, политико-стратегические
концепции и т.д. Ничего лишнего. Как сказал Фласкамп в одном из своих интервью,
«старая левая, бесконечно дискутировавшая
о буржуазии, о классах, о советско-китайской полемике, об империализме, нас не
волновала. Мы взялись за пистолеты и не хотели знать ничего этого».
Таким образом, после трёх или четырёх месяцев интенсивных
дебатов, единство было достигнуто. Общим решением был полный уход в подполье
после громкого публичного появления единой организации. Название «Guerrilla del Ejército Libertador» (Герилья
Освободительной Армии) было предложено Логирато, ибо членам обеих групп не
хотелось отождествлять себя с какой-либо определённой политической силой – будь
то перонизм, марксизм или что другое. Имя GEL являлось подходящей альтернативой, характеризующей
национально-революционную направленность организации.
Практически сразу же после объединения, началось
осуществление различных акций, подписанных именем новой группы. В качестве
центральной операции кампании поначалу планировалось осуществить захват одного
из посёлков, расположенных вдоль трассы Буэнос-Айрес – Ла Плата, где
предполагалось совершить экспроприацию полицейского участка и местного банка,
но в последующем от неё отказались в пользу гораздо более необходимой акции
самофинансирования – налёта на «Кредитный Кооператив» в Сан-Мартине.
Руководство новой группы, насчитывавшей около 60 человек,
представляло собой коллегию из двух представителей от каждой влившейся
организации – Логирато и Миранда от «Dele-dele»
и Фласкамп и Лилиана Галетти от «Колонны Ла Платы». Осознавая негативную роль
нехватки боевого опыта среди своих бойцов, руководители GEL вышли на руководство братской
организации FAR с
просьбой прислать специального инструктора. Просьба была выполнена, и в Ла
Плату из столицы прибыл «старый знакомый» Марсело Верд, проводивший занятия с
местными комбатантами. В июле 1971 года он, вместе со своей женой, был похищен
в Сан-Хуане и, по-видимому, убит «эскадроном смерти» аргентинского государства.
«Герилья Освободительной Армии», идеология которой
представляла собой крайне расплывчатый синтез национализма, перонизма, научного
социализма и геваризма, отличалась так же крайне неустойчивым поведением
собственных членов. Этот опасный фактор вскоре станет причиной гибели
организации.
Множество операций были отменены или сорваны лишь благодаря
безответственности привлечённых к ним людей, что зафиксировало 11 февраля 1971
года заседание руководства организации. В рядах группы царили наивные, авантюристические,
субъективные и вообще мелкобуржуазные настроения. Что касается логистики, то
здесь так же имелись большие проблемы. Арсенал организации был катастрофически
ограничен двадцатью единицами огнестрельного оружия различного типа,
медицинской службы не было вовсе, пропагандистский аппарат хромал на обе ноги
(в распоряжении GEL
было лишь несколько печатных машинок).
В итоге руководство, не имея сил переломить ситуацию,
приходит к заключению о невозможности осуществления масштабных акций на данном
этапе. Хотя за спиной GEL
в период 70-71 гг. более тридцати операций (практически все – ограбления
банков), ничего более существенного организации достичь не удалось.
Одной из попыток руководящей верхушки добиться от своих
людей более серьёзного отношения к работе стала организация беспрецедентного
пленарного заседания с участием практически всего личного состава организации.
Более 50 человек, вооружённых, скрывающих друг от друга свои лица под масками,
собрались в одном из подвалов в Ла Плате. Большая часть заседания была
посвящена как раз дебатам вокруг этики и морали, что в итоге привело к изгнанию
из GEL нескольких
сомнительных товарищей.
Но ничего не помогло. Совершенно дикий, но при этом
характерный случай поставил организацию на грань провала. 8 ноября 1971 года
один из боевиков группы, Рауль Аргеми, хвастался пистолетом перед своей
невестой Анной Марией Агилар. Произошёл случайный выстрел, девушка погибла. Сам
Аргеми сумел бежать, но расследование привело к печальным результатам: 18
ноября были арестованы четверо товарищей из GEL во главе с Лигирато. Более двадцати других были
идентифицированы.
«Герилья Освободительной Армии» не сумела пережить
внутренний кризис, усугублённый арестами и задержаниями. Организация начала
рассыпаться буквально на глазах. Различные ячейки, руководствуясь собственными
идеологическими пристрастиями, самовольно присоединялись к той или иной
партизанской организации, пополняя ряды FAR, FAL,
PRT-ERP и Montoneros. К середине 1972 года «Guerrilla del Ejército Libertador» прекратила своё
существование.
По материалам книги Esteban Campos, Gabriel Rot, «La Guerrilla del Ejército Libertador»
