Ариель Эйдельман
Было подсчитано, что в 1972 году в тюрьмах по всей Аргентине содержалось более 1200 политических заключённых. Среди них значительную часть составляли комбатанты «Народной Революционной Армии» (Ejercito Revolucionario del Pueblo – ERP) - вооружённого крыла «Революционной Партии Трудящихся» (Partido Revolucionario de los Trabajadores – PRT), созданного в 1970 году.
К декабрю 1972 года в тюрьмы страны были заключены около 200 боевиков ERP во главе с членами Центрального Комитета партии – Марио Роберто Сантучо и Энрике Горриараном Мерло (к началу 73, по подсчётам Пабло Посси, уже треть партии находилась за решёткой). Неудивительно поэтому, что главную роль в борьбе за улучшение содержания, а впоследствии и за освобождение политических заключённых, играла как раз «Народная Революционная Армия». Участие ERP в борьбе за права арестованных было настолько широким, что позднее правозащитная группа «Комиссия Родственников Политических, Университетских и Синдикальных Заключённых» (Comisión de Familiares de Presos Políticos, Estudiantiles y Gremiales – COFAPPEG) в обществе напрямую стала ассоциироваться с партизанской группировкой Сантучо. Хотя изначально она объединяла родственников заключённых, принадлежавших ко всем аргентинским революционным организациям (Монтонерос, ERP, FAR, FAP, FAL), но в середине 1972 года произошёл раскол, и от комиссии отделились родные арестованных перонистов (членов Монтонерос, FAP и Descamisados). Вслед за этим ERP занимает руководящие должности в комиссии, и уже от имени COFAPPEG получает значительные возможности в проведении народных мобилизаций солидарности с заключёнными, налаживании контактов с международными организациями по защите прав человека, а так же в координации родственников и борцов за права заключённых в Буэнос-Айресе, Росарио, Кордобе, Тукумане и Санта Фе.
Сугубо легальная деятельность по поддержке и солидарности, реализуемая COFAPPEG, являлась точкой опоры для требований самих арестованных об улучшении условий содержания. С апреля 1972 года тюрьмы, в которых содержались политические заключенные, были поставлены непосредственно под контроль Вооружённых Сил, а с конца сентября в действие был введён новый закон, согласно которому наиболее опасные политические содержались в изоляции в тюрьмах Роусона, Вилья Девото, на военном судне «Гранадеро» и в изоляторе Вилья Уркиса в Тукумане. После бойни в Трелеве, в связи с массовым «наплывом» в тюрьмы лиц, задержанных за военно-политическую деятельность, проблема политических заключённых стала приобретать всё большие масштабы, вплоть до того, что этому вопросу посвящались заседания высшего руководства полиции, а в дальнейшем, тема амнистии для политических заключённых активно муссировалась в ходе электоральной кампании 1973 года.
Согласно многим свидетельствам, бойня, устроенная военными в Трелеве 22 августа 1972 года после неудачной попытки массового побега (тогда было расстреляно 16 человек, принадлежавших к ERP, FAR и «Монтонерос»), стала поворотным пунктом, вызвав симпатии населения к членам вооружённых революционных организаций, а так же моментом наимощнейшего общественного недовольства правительством, допустившим расстрел двух десятков безоружных молодых людей. Эта симпатия и это недовольство привели к тому, что сотни новых молодых парней и девушек изъявляли желание присоединиться к вооружённым революционным организациям.
Статья в альманахе «Красная Звезда», партийном печатном органе ERP, за октябрь 1972 года заявляет об ухудшении условий содержания политических заключённых после побега из тюрьмы Роусон и бойни в Трелеве, произошедших несколькими месяцами ранее. Все женщины были переведены в тюрьму Вилья Девото, а мужчины изолированы в Роусоне, Патагония. Это было признаком того, что тюрьмы постепенно превращаются в натуральные концентрационные лагеря:
«Широкая кампания разоблачений разорвала нити заговора молчания, которым Лануссе и его убийцы пытались прикрыть жестокие меры наказаний, применяемые в наших тюрьмах. Необходимо объединить действия всех народных организаций для расширения кампании народной мобилизации против жестоких условий содержания политических заключённых, а так же за их скорейшее освобождение»
Главным методом борьбы, развивавшейся внутри тюрем, являлась голодовка. Нередки были организованные на национальном уровне голодовки заключённых. Одна из таких акций прошла в июне-июле 1972 года в знак протеста против использования в качестве тюрьмы для политических заключённых военного судна «Гранадеро»: эта плавучая тюрьма, пришвартованная в доке А столичного порта, была введена в строй 14 июня, когда на её борт было переправлено из тюрьмы Вилья Девото 30 арестованных, которые и заявили об отказе от пищи. Насильственное подавление акции протеста вызвало бурю негодования, в результате чего голодовка была начата арестантами тюрем в Роусоне, Вилья Девото и Ресистенсии, а так же двадцатью членами семей политзаключённых, забаррикадировавшимися в часовне Святого Христа в Вилья Лугано. По прошествии нескольких дней, к голодовке присоединились другие группы родственников арестованных в Санта Фе, Ла Плате и Трелеве.
Следующая «национальная» голодовка вспыхнула в декабре этого же года и охватила тюрьмы Роусона, Вилья Девото, «Гранадеро», а так же группу родственников, собравшихся в церковном приходе «Рабочий Христос» в Вилья Комуникасьонес. Основным лозунгом акции протеста, начавшейся 19 числа и продолжавшейся до середины января, был слоган «В Рождество и Новый Год без политических заключённых!». Режим жестоко отплатил участникам акции: в наказание за содеянное, все они были заключены на три месяца в одиночные камеры, в то время как голодавшие родственники подверглись различным преследованиям.
Во внутреннем бюллетене ERP давалась краткая характеристика этой борьбы в тюрьме:
«На прошлой неделе закончилась голодовка, объявленная товарищами в тюрьмах Роусона, Вилья Девото, «Гранадеро», Кордобы и Санта Фе. Эта борьба, посредством которой наши товарищи стремились улучшить свои нечеловеческие условия содержания, продолжалась 17 дней, и была поддержана извне организациями солидарности, политическими партиями, народными группами, синдикатами, студенческими движениями и т.д. Голодовка была прекращена после достижения некоторых её целей. В частности, был улучшен режим отдыха (прогулки стали ежедневными, в то время как раньше они были разрешены только 3 раза в неделю), а так же были устранены препятствия на пути встреч с родственниками и адвокатами» (Внутренний бюллетень от 16/01/1973)
Сообщение так же констатирует, что:
«Реализованный опыт оказался позитивным и продемонстрировал ещё раз важность народной мобилизации в поддержку политических заключённых. Моральное состояние наших заключённых товарищей было выше всяких похвал, они продемонстрировали дисциплинированность, способность к самопожертвованию во имя общего дела и железное единство, связывающее всех их. Все наши товарищи поддерживали боевой дух на должном высоком уровне, и подали прекрасный пример революционной морали» (там же)
Следующий бюллетень констатировал прекрасную организацию, продемонстрированную в ходе акций солидарности с заключёнными:
«В результате голодовки, объявленной политическими заключёнными, большинство массовых фронтов развернули широкую активность, в которой, - и мы можем сказать об этом без лукавства, - наша Партия играла ведущую роль, поскольку именно мы вносили конкретные предложения по развёртыванию действий, благодаря чему сумели политизировать народную солидарность и заработать уважение всех секторов, сражающихся на нашей стороне» (Внутренний бюллетень от 24/01/1973)
В первые месяцы 1973 года активность аргентинской герильи, и так далёкой от затишья, усилилась. ERP осуществила несколько похищений крупных менеджеров коммерческих контор и сотрудников правоохранительных органов, с целью обмена их на политических заключённых. Однако, правительство систематически игнорировало подобные требования. Тем не менее, эта тактика продолжала жить, и привела к похищению в апреле месяце отставного контр-адмирала Франсиско Алемана и командующего Жандармерией Хакобо Насифа: ERP не доверяла обещаниям будущего перонистского правительства об освобождении политических заключённых, принадлежащих к марксистскому лагерю. Статья в «Красной Звезде» от 14 мая так комментирует эту ситуацию:
«Политические партии увидели, чтО политические заключённые символизируют для народа, и начали сыпать обещаниями об их освобождении. Народные сектора, не веря ни одному слову из этих обещаний, только удвоили свои усилия, направленные на освобождение политических заключённых…Мы должны быть внимательными и бдительными, чтобы не оказаться в дураках, и быть готовыми потребовать у нового перонистского правительства, - пусть даже и с помощью насилия, - исполнения своих предвыборных обещаний»
После выборов в марте 1973 года общественное давление на правительство с требованиями освобождения политических заключённых, вкупе с продолжающимися акциями герильи, переломили ситуацию. 22 мая правительство амнистировало первых 50 заключённых безо всяких судебных проволочек, а провинциальные суды Кордобы и Санта Фе в тот же день помиловали ещё 47 человек. Через три дня благодаря беспрецедентной мобилизации членов ERP, FAR и «Монтонерос», взявших в блокаду тюрьму «Вилья Девото» и грозивших разрушить её в случае невыполнения обещаний об амнистии, национальной исполнительной властью были освобождены ещё 450 заключённых участников революционных организаций. Начался процесс практически повальной амнистии, который нельзя было уже остановить ничем. На следующий день новый Конгресс отменил большинство репрессивных законов, применявшихся для преследования политических активистов в прошлые годы.
Стоит ли говорить, что подавляющее меньшинство из них вернулись к нормальной жизни. Комбатанты ERP, стремившиеся к установлению революционного пролетарского правительства, встали в прямую оппозицию к новому президенту, и уже 6 сентября осуществили нападение на гарнизон Санитарной Армейской Команды в Буэнос-Айресе, продолжив, таким образом, свою «народную революционную войну». Точно через год, 6 сентября 1974 года руководитель «Монтонерос» Марио Фирменич на специальной пресс-конференции объявил об уходе организации (которая к тому моменту уже объединилась с FAR) в подполье для того, чтобы продолжить вооружённые действия против «режима горилл», которые пришли на смену умершему 1 июля 1974 генералу Перону. Начался новый этап противостояния герильи и правительства.
