УМИРОТВОРЕНИЕ
И ФРАКЦИОНАЛИЗМ В КПВ (1965)
С 1964
года правительство, посредством своих инструментов политического,
социологического и военного исследований, приступило к формированию плана
широкого антиповстанческого наступления. Преимуществом было то, что к тому
моменту большинство основных лидеров герильи находились в тюрьме, а те, кто
остался в горах, погрязли во внутренних склоках и конфликтах. Это привело к тому,
что усилия правительства сфокусировались не столько на военном аспекте, сколько
на политическом для того, чтобы выбить почву из-под ног герильи. Провокаторы и
агенты влияния играли важную роль в этой контрреволюционной деятельности
властей.
Операции по уничтожению фронта «Симон
Боливар»
В этих
условиях, с января 1965 года Вооружённые Силы приступают к реализации операции «Финальное
уничтожение», направленной против фронта «Симон Боливар». Главный удар должен
был быть нанесён по социальной базе 21 Бригады фронта, действовавшей в зоне Лос
Умокарос, в то время как 31 Бригада пока находилась в относительном
спокойствии.
Само
правительство, хотя и с множеством оговорок, признало в конечном итоге, что
результатом данной операции стало более ста смертей. Жертвами являлись, главным
образом, крестьяне, проживавшие в зоне действий герильи, которая не раз
атаковала армию с целью сковать её действия.
В штате
Португеса партизаны мобилизовали все свои отряды для отражения натиска
правительственных сил.
Тирсо
Пинто, тогдашний команданте фронта «Симон Боливар» вспоминает, что первым делом
герильерос приступили к изучению действий армейских частей:
«Североамериканское участие было
очевидным, поскольку на каждом участке операции присутствовали американские
офицеры и инструкторы. Кроме того, множество венесуэльских офицеров прошли «Школу
Америк» в Панаме, специализировавшуюся на подготовке кадров для
антиповстанческой борьбы.
Ответом фронта «Симон Боливар» стало
изучение методов действия Вооружённых Сил, которые они использовали в работе с
населением, в перемещении своих частей, в организации лагерей.
В соответствии с тактикой,
отработанной во Вьетнаме, армия лестью и подкупом пыталась завоевать симпатии
крестьян, производилась прямая раздача продуктов и медикаментов от имени «Союза
ради Прогресса». Когда это не помогало, власти переходили к террору».
Зная о
передвижениях врага, командование фронта «Симон Боливар» выдвинуло план
пропорциональных ударов по армии не столько в ответ на преследование герильи,
сколько в ответ за репрессии против крестьян. В этом контексте 21 и 11 Бригады
совместно с крестьянской милицией осуществили 27 апреля 1965 года операцию «Рамон
Моран» (названа в честь крестьянина из деревушки Эль Потреро, убитого солдатами
в начале 65): нападение на стрелковое подразделение Батальона Морской Пехоты
№52 в деревне Умокаро Бахо, в ходе чего был убит один лейтенант и трое солдат.
Спустя
менее месяца, 20 мая, была исполнена операция «Луис Энрике Лосада» (мальчик,
убитый стрелками в Умакаро Бахо) на территории Эль Кучаро и Пенья Негра, где
практически одновременно были убиты несколько офицеров и солдат.
Тирсо
Пинто вспоминает:
«В то же время мы начали готовить
операцию в Эль Кучаро, имевшую больший психологический эффект, нежели акция в
Умокаро Бахо. Здесь мы сбросили трёх или четырёх убитых солдат в реку: трупы
военных, плывущих по водам, ободрили крестьян, так как несколько недель до
этого они с ужасом наблюдали лишь тела растерзанных селян. Весть о том, что
герилья мстит за смерть крестьян, разнеслась по всей округе.
Две наши акции возымели необходимый
эффект, сбив спесь с военных в преддверии Святой Недели 1965, вернули доверие
крестьян, и в то же время, показали солдатам, что они столкнулись с силой, способной
на адекватный пропорциональный ответ репрессиям».
Вооружённые
силы активизировали свой грандиозный план криминальных действий, опираясь,
прежде всего, на Южную Команду армии США, которые действовали через
Североамериканскую Миссию. Немаловажную роль в деле борьбы с партизанами
сыграла так же и католическая церковь, хранившая упорное молчание перед фактом
многочисленных внесудебных убийств, и, с другой стороны, принимавшая активное
участие в социальных программах, инициированных «Союзом ради Прогресса» для
снятия общественного напряжения. Доходило и до того, что храмы превращались во
временные казармы, пункты наблюдения и армейские склады с согласия самих
священников.
Например, в
Чабаскене, штат Португеса, в то время как члены семей пропавших без вести
взывали о помощи, священник Парроко раздавал людям продукты питания, неистово
агитируя за правительство, утверждая, что если крестьяне будут помогать
герильерос, то они более не будут получать продуктов. В скором времени,
практически все прихожане отказались от правительственных подачек.
Мы так же
можем вспомнить, как в Ларе, в ходе визита президента Рауля Лони в зону боевых
действий с целью лично проконтролировать ход резни, первым, кто его
приветствовал со счастливой улыбкой на устах, был монсеньор Криспуло Бенитес
Фонтурвель.
Кроме того,
не нужно забывать о том, что в операциях анти-герильи принимали живейшее
участие губернаторы штатов, алькальды,
рядовые латифундисты, и, само собой разумеющееся, местные руководители
«Демократического Действия» и КОПЕИ.
Но не только
сельская герилья попала под шквал ударов властей. Преследованиям подвергались
так же и городские партизаны. В этом контексте мы можем вспомнить арест 18
октября и последующее убийство профессора Альберто Ловера, военного секретаря
КПВ.
В том же
месяце разгрому подверглась оружейная мастерская «Эль Гарабато» в Текесе,
занимавшая ключевую позицию в логистике сельской и городской герильи.
 |
| Оружейная мастерская в Текесе |
Партизаны MIR уходят от осады на восток Венесуэлы
В ходе
репрессий, развернувшихся на территории штата Лара, Карлос Бетанкур отделился
со своей бригадой от фронта «Симон Боливар» и удалился на восток страны с целью
организации фронта «Антонио Хосе де Сукре». По его же собственным словам:
«…Когда командование
фронтом взяло в руки новое руководство, я имел разговор с Рафаелем Элино
Мартинесом, сказав ему, что хочу продолжать борьбу в других частях Венесуэлы. Я
сказал ему, что знаю, какими дерьмовыми методами делается политика, и я не хочу
в этом всём участвовать. Я, Карлос Бетанкур, буду продолжать стрелять. Забрав
кое-какие ресурсы, которыми нас снабжали крестьяне, я вместе с отрядом «Сесар
Аугусто Риос» направился в сторону Баркисименто, где мы намеревались учредить
новый фронт. Здесь наша группа из 10 человек приступила к подготовительной
работе в зоне Пальма Сола, в кордильере, что идёт от Морадора до Ла Миель.
Так, около 8 или 10
месяцев мы осуществляли работу с массами, но так и не получили поддержки. Мы
могли бы вдесятером инициировать борьбу, но у нас не было тыловой базы, не
откуда было получать ресурсы. Я направился в Каракас искать поддержку руководства
MIR,
но все мои просьбы руководители организации игнорировали».
Несмотря на
то, что Бетанкур не предпринимал со своими бойцами никаких вооружённых
действий, правительство уже в июне 1965 года знало обо всех его движениях.
Буржуазная газета «El
Impulso» в номере
от 9 июня даже посвятила колонне Бетанкура несколько строк, указав, что «Новый фронт пытается подняться на востоке
страны».
 |
| Карлос Бетанкур |
Операция «Мученики Бачильера»
В том же
1965 году партизанский фронт «Эсикель Самора» призвал к осуществлению операции
под названием «Мученики Бачильера», как ответ на армейское наступление 64 года.
Одновременно с этим фронт «Мануэль Понте Родригес» практически полностью был
уничтожен правительственными войсками.
Уничтожение фронта «Мануэль Понте
Родригес»
В 1965 году
Вооружённые Силы приступили к реализации операции «Абелардо Эстрада Вале» на
территории, где действовал партизанский фронт «Мануэль Понте Родригес»,
которая, согласно официальным документам, так же сопровождалась расправами над
гражданскими лицами. Одновременно с этим было сообщено об аресте Вистона
Бермудеса, команданте городского отряда герильи FALN, и Рауля Акосты Фейтеса, члена
отряда «Элио Карраскеро». Дабы лучше понять ситуацию, сложившуюся на восточных
территориях, процитируем слова Луиса Ларроса, комбатанта фронта «Мануэль Понте
Родригес»:
«Я действовал на севере
штата Сукре, то есть, на территории Карупано, вдоль по трассе Касанай и
Карипито, до самого Кумана.
Приехав в Карупано в
феврале 1965, я установил контакты с Сесаром Бурхулио – он был главным
координатором зоны, назначенным от Коммунистической Партии, находившимся на
легальном положении. Это не мешало ему быть шефом вооружённой группы, входившей
в отряд «4 мая».
В отряде я пробыл
четыре или пять месяцев, в основном наши действия заключались в поддержке
отряда «4 мая» и отряда «Туто Ланс», действовавшего в Кумана.
Сначала я был зачислен
в первый отряд, однако затем перевёлся в «Туто Ланс», и около месяца пробыл в
нём, пока его не расформировали после того, как был арестован руководитель
тылового обеспечения Карлос Нуньес Тенорио и несколько других товарищей.
Находясь в Кумана около
двух недель, я получил регулярную сводку, повествующую об арестах Бурхулио,
Томаса Кастелина и ещё 10 товарищей. Все они пропали без вести.
Бурхулио проживал в
Карупано со своей женой и маленькими детьми, которые были схвачены через
некоторое время после того, как я отбыл в Кумана благодаря доносу полицейского
шпиона Мигеля Рибаса Монтаньо, который так же способствовал аресту Кастелина.
Вскоре стало известно,
кто оказался виновником ареста. Монтаньо дезертировал из FALN и около года затем скрывался в
Сьюдад Боливар».
Таким
образом, можно сказать, что к середине 1965 года практически все лидеры герильи
КПВ (FALN)
находились в тюрьме Сан-Карлос в Каракасе или в других пенитенциарных
учреждениях страны, в то время как комбатанты фронтов «Симон Боливар» и
«Мануэль Понте Родригес» подвергались тяжёлым ударам со стороны армии и
полиции.
 |
| Бойцы FALN фронта "Симон Боливар" |
В тот же
момент внутри Компартии назревал раскол. Дуглас Браво открыто выступил против
руководства и возвратился в горы Яракуя с целью создать там собственную группу.
В этот же момент Карлос Бетанкур покинул штат Лара и направился на восток
страны, однако вскоре его планы создания там нового фронта были раскрыты
правительством.
Вторая кампания герильи в льяносах
Между тем,
согласно различным источникам, в период с сентября по декабрь 1965 года в
льяносах развивал свою деятельность партизанский фронт FALN под названием «Луис Эмиро Арриета»,
который успел осуществить порядка десятка довольно крупных акций, среди которых
захват деревень Капитанехо, Ховито, Торо Пинтадо, Матадеро, Мампораль,
Санта-Мария, Бруно Кантаррано, бой у Мерекуре, засада в Ато Вьехо, Ато де лос
Инглесес и т.д.
Касаемо т.н.
«Боя у Каньо лос Бравос», информационное сообщение, подписанное Росендо,
уточняет:
«Боевые расчёты под
командованием товарища Чино (Давид Эрнесто Остос) столкнулись с врагом, что
было полной неожиданностью для герильерос. В результате скоротечного боя
партизаны понесли потери: был убит сам Чино, категорически отказавшийся
сдаваться, и комбатант Иван, колумбийский крестьянин, так же оказавший яростное
сопротивление. Будучи раненым, он был помещён в госпиталь Баринаса, где и умер.
Были арестованы четверо: льянеро Аугустин Монтойя, колумбийский крестьянин
Гильермо Фонсека, Апостол Ибаньес и столичный студент Эдилио Лопес. Первый и
последний проявили трусость, и, находясь в руках врага, выдали множество
секретов организации. Враг так же понёс потери, но мы не смогли выяснить их
масштаб.
Боестолкновение носило
ожесточённый характер, правительственные силы привлекли два вертолёта,
бомбардировавшие наши позиции, на что наши бойцы отвечали ручными гранатами.
Шестеро товарищей, ушедших из-под огня, во главе с Эрнесто, сумели собраться и
маршем проследовать до Альто Апуре. Ещё один потерявшийся в бою комбатант,
пробрался сквозь джунгли в Бахо Апуре, где присоединился к группе вооружённых
льянерос, ждавших подхода наших сил для инкорпорации в партизанское войско».
Армия жаждет крови
Главным
психологическим фактором, двигавшим офицерами и солдатами в ходе
антиповстанческих операций, являлись доктрина «спасения родины от
коммунистического хаоса», сформулированная в ходе Холодной Войны, и
криптофашистская идея «поиска красивой смерти», на деле выражавшаяся в учинении
расправ над безоружными людьми . Один из бойцов, «ядовитый лейтенант», чьим
настоящим именем было Исидро Пинья Мартинес, без всяких угрызений совести
вспоминает:
«Единственным светлым
лучом в моей жизни являлось то время, когда я вместе со своими товарищами
щекотал себе нервы, выискивая опасности боя. Поэтому, когда я получал по радио
приказы из Санта Круза де Букараль, повелевавшие выдвинуться вместе с другими
боевыми расчётами в то или другое место, я испытывал огромную радость и был
по-настоящему счастлив».
Подобные
психопатические настроения зачастую дополнялись криминальным поведением, весьма
распространённым в среде Вооружённых Сил. Более того –
бандитско-террористические выходки солдат и офицеров правительство встречало не
просто благосклонно, но даже с большим энтузиазмом, именуя очередную резню
«успехом в борьбе с подрывными элементами». В этом контексте, главный советник
ЦРУ по общественной безопасности Джон Логан в своём письме от 4 января 1966
года правительству Гватемалы, предлагает местным силам анти-герильи перенять
подобную тактику:
«Для решения проблемы,
мы предлагаем использовать множество открытых и тайных средств. Ознакомившись с
методами, практикуемыми в Венесуэле, многие руководители полицейских служб
Гватемалы указали, что хотели бы видеть применение подобной же тактики и в
своей стране».
Таким
образом, мы видим, что криминальные действия, используемые в Венесуэле, в
дальнейшем будут взяты на вооружение правительственными силами и в соседних
странах.
Дабы
проиллюстрировать картину режима государственного террора, установленного
армией в штатах Лара и Португеса, процитируем фрагмент коллективного письма
заключённых тюрьмы Маракайбо, лично наблюдавших развитие данного процесса в
1965:
«Студент Томас Моро был
убит 10 апреля группой «охотников за головами» в Чамисасе; крестьянин Хосе Луис
Эррейра убит в Деградо де Агостура; местный секретарь (Революционного
Демократического Союза) Хесус Мария Васкес застрелен в Чабаскене по требованию
одного из офицеров; Роман Гонсалес, арестованный студент, был расстрелян в Эль
Гуаче группой озверелых солдат. Очень жестоко был убит старый крестьянин в
Чамисасе: сначала его били дубинками, прикладами и железными прутами. Потом
прыгали на грудь. Старик долго извивался на полу, оскорбляя своих убийц. Это
было 16 июля. После того, как крестьянин умер, капитан Бастардо, шофёр одного
из офицеров, хладнокровно выбил ножом глаза у трупа. Нынче этот капитан
находится в тюрьме Сан-Карлос в Каракасе, но не за свои криминальные выходки, а
за то, что дезертировал из лагеря в Национальном Парке (…)
Крестьянина Симона
Родригеса схватили прямо в его доме в Эль Сальвахе и тут же, во дворе, забили
насмерть, донельзя обезобразив. Другой ужасный случай произошёл с Бонифасио
Эскалона. Лейтенант Доминго Гонсалес Перес отрезал ему гениталии. Луис
Кастильо, президент Федерации Учащихся штата Лара, был арестован в
Баркисименто, и на следующий день доставлен в расположение антиповстанческого
штаба в Эль Токуйо. Здесь к нему применяли все виды пыток: шестеро лейтенантов
избивали его шнурами, прикладами и ногами в течение нескольких дней. Крестьянин
Хуан Антонио Гойо был жестоко избит в собственном доме в Эль Сальвахе группой
солдат, в результате чего в течение двух дней он не мог встать.
Помещик Анисето
Могольон (сегодня он в тюрьме Маракайбо) был разорён: солдаты сожгли его
участок в Кебрада де Оро и трактор. Ущерб составил 150 тысяч боливиано. Та же
участь постигла и крестьян, работавших на Могольона. Всё из-за того, что
помещик предоставлял пищу партизанам. В Чамисе была сожжена кофейная плантация
в 5 гектаров. Каждый шаг армии сопровождался разрушением хозяйств, уничтожением
деревень, убийствами крестьян. Селянам приказывали освободить дома, сжигали их,
а затем людей отправляли в другие области. Им говорили, что они должны покинуть
свои территории, потому что армия будет бомбардировать их с целью ликвидировать
партизанские отряды».
Кроме
убийств, солдаты и офицеры так же оказались замешанными в преступлениях
сексуального характера против жён и дочерей крестьян. Прочитаем, что по этому
поводу писали заключённые тюрьмы в Маракайбо:
«Некоторые вещи мы
подтверждаем: в поместье Лас Кокуисас (Умокаро Бахо) 18 марта солдаты ворвались
в жилище сестры Килано Варгаса, вытащили её отца и мужа, а затем надругались
над ней самой. 15 солдат отделения капитана Пиньеруа насиловали женщину,
которая была к тому же беременна. У неё произошёл выкидыш, и только чудом её
спасли в госпитале Баркисименто. Чуть позже в Эль Бланкито отличилась другая
группа солдат: 30 человек насиловали 45-летнюю сеньору на глазах у троих её
детей. Её в тяжёлом состоянии привезли в Эль Токуйо, где она и скончалась (…)
Ещё один дикий инцидент
имел место в Пиньеруа: между Умокаро и Эль Потреро около 40 солдат ворвались в
дом крестьянской семьи, и изнасиловали не только хозяйку дома, но и трёх её
дочерей, 13, 14 и 16 лет.
В Эль Сальвахе Мария
Рамона Эскалона (дочь Бонифасио Эскалона) после изнасилования так же, как и её
отец, подверглась пыткам. Множество других женщин из Умокаро Бахо подверглись
издевательствам со стороны сотрудников правительственных сил».
