ПЕРВЫЕ СИМПТОМЫ СПАДА ПАРТИЗАНСКОЙ
БОРЬБЫ (1964)
После
полного провала на президентских выборах и военного повстанчества 62-63 гг.,
некоторые лидеры КПВ и MIR начали утверждать, что момент для восстания ушёл в
прошлое, в то время как наиболее радикальные сектора этих организаций заявляли,
что война должна продолжаться.
Непосредственно
внутри КПВ возникли три тенденции. Одна, под лидерство Архимиро Гальбадона и
Тирсо Пинто, подчёркивала, что нужно продолжать партизанскую войну с целью
дальнейшего формирования Революционной Армии для ведения Народной Войны.
Вторая,
выразителем которой являлся Дуглас Браво, выдвигала теорию «Комбинированной
Борьбы» - данные взгляды способствовали отходу фракции Браво от Партии в этом
же 64 году, окончательно оформившемуся после публикации в октябре месяце «Партизанского
Документа», в котором провозглашалось создание «Партии Венесуэльской Революции»,
поскольку, согласно выводам самого Браво, КПВ не являлась таковой, поэтому все
её революционные инициативы закончились ничем.
Третья
тенденция КПВ выступала за перемирие и стояла на пацифистских позициях.
Со своей
стороны, в MIR Доминго Роберто Анхель и меньшая часть партийного состава
отказалась от вооружённой борьбы, в то время как большинство, и, прежде всего,
молодые кадры, выступали за продолжение военной линии.
Воссоздание
фронта «Симон Боливар» в горах штатов Лара – Португеса и военно-политическая
кампания фронта
Вспомним,
что вследствие тяжёлых ударов, перенесённых фронтом «Симон Боливар» после
захвата Умокаро Альто, командующие структурой инициировали процесс
реорганизации, идея которой заключалась в создании трёх бригад, куда помимо
членов КПВ должны были так же быть инкорпорированы некоторые члены MIR.
В штабе Бригады
21 в зоне Лос Умокарос и Ансоатеги базировалось так же Главное Командование
фронта; Бригада 31 действовала в зоне Вильянуэва и Санаре; Бригада 11
представляла собой промежуточное звено, орудовавшее не только между этими двумя
зонами, но и охватывающее так же и города Эль Токуйо, Баркисимето, Карора,
Акаригуа и т.д.
Хуан «Лауренсио»
Эррейра, сражавшийся в составе Бригады 11, разъясняет нам характер этой третьей
бригады:
«Мы прибыли в Баркисимето, а уже
оттуда направились в Эль Молино и Эль Токуйо, откуда нас переправили в сельские
зоны. В этот момент Бригада 11 находилась ещё в процессе формирования.
Авангардом формирования были Рамон Парис, Карлос Мендоса и Павел Рондон. К ним
ещё не присоединился Карлос Бетанкур, однако уже начали прибывать товарищи из
MIR, тренировавшиеся с нашим отрядом, который позднее возглавит Иван Даса
(Роке). Это был первый отряд Бригады. Несколько позже был сформирован ещё один
боевой расчёт «Фермосо Линарес», которым командовали Кармело Мендоса и Орасио
Домингес. Изначально, это была группа городского действия: её бойцы не
поднимались в горы. Потом был образован ещё один отряд «Роке Лусена»,
действовавший в зонах Курумато и Санаре, которым командовал лично я.
Наша Бригада пополнялась множеством
комбатантов, которые в виде усиления прибыли к нам из Бригады 31, так как у нас
катастрофически не хватало опытных бойцов. Среди них был и Херардо Лопес
Мухика, который стал вторым командующим Бригадой. Раньше он был бойцом FALN, а
ещё раньше – инспектором полиции Каракаса, который присоединился к герилье
вместе со своим братом Паусидесом.
Наша Бригада фактически являлась
мостом между 21 и 31 Бригадами, именно мы обеспечивали координацию и
взаимодействие этих формирований, а так же связь герильи с городом».
Кроме
того, в зоне долины реки Эль Токуйо из местных крестьян было сформировано
несколько милицейских отрядов, бойцы которых днём работали в полях, а ночью
выходили на тропу вооружённой борьбы под общим флагом отряда «Фелипе Фермосо
Линарес» (командующий Кармело Мендоса).
Именно эти
милиционеры оказывали значительную поддержку фронту «Симон Боливар» в операциях
по захвату областей Гуайто, Ансоатегуи, Кордоба, латифундии Оспино и села Вильянуэва,
исполненных в 1964 году, ответом на которых стали усиленные атаки с земли и
воздуха правительственных сил.
Особо
впечатляющими были молниеносные вторжения партизан в сёла и деревни, носившие
пропагандистский эффект, демонстрирующие силу и потенциал герильи, поднимающие
её престиж и военно-политические характеристики. Эти акции вооружённой пропаганды
неизменно вызывали огромную симпатию народных слоёв, восторженно встречавших
любую новость о подобных действиях.
О
вторжении в деревушку Ла Вихия (Кордоба), штат Португеса, вспоминает комбатант
Эспартако Мэтьюс:
«В этот момент динамика вооружённых
акций, направляемых партией (КПВ), привела к осуществлению операции по захвату
Кордобы. Не только ради политических целей, но так же для того, чтобы
попытаться захватить часть оружия местной полиции.
Архимиро (командующий операцией
Архимиро Габальдон) приказал мне и Баудилио Саласу изучить территорию будущего
нападения, и мы вдвоём отправились туда. Въехали мы через Пало Соло, где
познакомились со многими людьми, которые дали нам всю интересующую информацию.
Архемиро ждал нас с вестями в Эль
Коко с группой партизан. Мы на карте наметили все возможные пункты атак и
отходов. Вечером группа пешком выдвинулась в поход, а уже днём следующего дня
мы взяли Кордобу.
Я не помню точно, но было нас порядка
18-20 человек. Причём, Архемиро, как командующий операцией, не должен был
участвовать в захвате полицейского участка, а лишь координировать наши действия
со стороны. Вместо этого он первым ворвался в здание, поскольку он был очень
беспокойным, очень нервным человеком, не способным усидеть на месте.
Я не участвовал в захвате участка,
потому что находился в арьергарде, и мы, в качестве прикрытия отступления,
повалили огромное дерево, перекрыв дорогу из Чабаскена в Кордобу, помешав, тем
самым, правительству организовать погоню за нами».
Мануэль
Сульбаран, команданте КПВ, со своей стороны вспоминает легендарное вторжение в
деревню Гуайто вооружённым отрядом MIR:
«Никто не знал, что место будущей
акции называется Гуайто, направление действия до последнего момента держалось
втайне. Тогда я думал, что это было ошибкой, актом неуважения к Сапате (Хесус
Бетанкур), потому что именно Сапата, второй команданте фронта «Симон Боливар»,
руководил авангардом нападения.
В Гуайто служил лишь один
полицейский, который сумел увести жителей. Это должна была быть грандиозная
акция в бедной деревне. И вот, одним ранним утром, спустя несколько дней после
тяжёлого похода по сьерре, мы входим в
деревню, но не встречаем на своём пути вообще никого. Это был казус».
Баудилио
Салас рассказывает о своём участии в захвате Вильянуэва следующим образом:
«Вместе с Капаче (Архемиро Габальдон)
я участвовал во вторжении в Вильянуэва. В связи со смертью Чимиро, командование
над операцией взяли на себя Фредди Каркес и команданте Педро Мануэль.
Около 50 партизан спустились по дороге
Мария Лионса и направились в сторону Ла Вихия, расположенной перед Вильянуэва,
где в этот момент проходил народный праздник. В нашем распоряжении имелось 5
автомобилей, набитых герильерос. Хотя это было полным безумием, но ребята безо
всякой тревоги пили коньяк и пели песни, словно действительно направлялись на фестиваль.
Операция оказалась на грани срыва из-за дезорганизованности и
недисциплинированности бойцов.
В любом случае, 23 декабря 1964 года
мы наконец ворвались в Вильянуэву. Было атаковано главное управление полиции, в
ходе чего мы потеряли двух товарищей, а сам я был ранен в руку и ногу. Мои
товарищи разбежались. Единственными оставшимися на месте боя были я и Каролина
(Мария Родригес). В конце концов, схватив винтовку убитого Карлоса Луиса
Эрнандеса (руководителя атаки), я, под прикрытием храброй Каролины (чьим мужем
и был погибший команданте) сумел покинуть поле брани.
Но Каролину я потерял и вынужден был,
раненый и измученный, с автоматом в руке, тащиться в Ла Вихия».
Об атаке
на латифундию Оспино, штат Португеса, где действовала 31 Бригада фронта «Симон
Боливар», поведал Хуан Карлос Париска, руководитель этой операции:
«Это была очень хорошая
пропагандистская акция, хорошо подготовленная. Мы оставались там (в Эстасьон де
Оспино) почти целый день, забрали грузовик помещика. Его мы опрокинули на бок,
перекрыв дорогу, опасаясь подхода армии.
Когда мы прибыли в имение, крестьяне
попрятались, так как были напуганы россказнями властей о «красном терроре». Но
затем потихоньку они начали выходить. Мы расписали лозунгами все стены,
раздавали листовки, а потом наткнулись на винный погреб, внутри которого
оставили послание примерно такого содержания: «Венесуэльская революция, отряд «Сандалио
Линарес», обязуется возместить вам все потери, которые вы понесли во имя революции».
Так же мы провели несколько маленьких
митингов, на которых объясняли крестьянам цели и задачи нашей борьбы.
Всего нас было 20 человек. В
заключении мы захватили дом управляющего, но там не было ничего, что бы
интересовало нас, кроме револьвера».
Вторжение
в деревню Ансоатегуи, расположенную в окрестностях гор Эль Ато и Эль Диаблито
(зона ответственности Партизанского Боливарианского Фронта – Frente Guerrillero
Bolivariano), описывает Омар Карраскеро:
«Незадолго до рассвета зарядил
ливень, особо интенсивный в горах, и только к середине дня из-за туч выглянуло
бледное солнце.
Из временного лагеря Иван Даса, шеф
отряда, носившего имя «Сесар Аугусто Риос», вместе с Хуэлем Линаресом и другими
герильерос установили наблюдение за трассой, по-прежнему залитой дождевой
водой.
Со своего наблюдательного пункта
Хуэль заметил, как с гор спускается грузовик, принадлежащий Министерству
Общественных Работ, о чём не преминул сообщить Ивану.
Иван тотчас же отдал приказ товарищам
как можно быстрее выдвинуться к трассе и занять позиции по обеим её сторонам.
Проделав этот маневр, мы терпеливо
ждали, когда грузовик приблизится. Успешно захватив его, мы на нём же
направились в Ансоатегуи, куда и доехали, не вызывая никаких подозрений.
Около 5 часов вечера мы выгрузились
из грузовика и построились аккурат напротив правительственного здания.
Ворвавшись внутрь, мы захватили врасплох всех находившихся внутри чиновников,
которые были расставлены по стенам с поднятыми руками.
Хуэль Линарес направился в подвал
учреждения, где располагался офис полиции, и столкнулся там с прятавшимся мэром
Фелипе Пересом Пересом, в которого немедленно выстрелил, смертельно ранив.
Брат этого самого Фелипе в прошлом, в
ходе борьбы с крестьянскими самозахватами, в Ла Гуахире убил товарища Валентина
Араухо, дядю Хуэля Линареса.
Исполнив операцию, мы поспешно
удалились на первом попавшемся в наше поле зрения джипе.
На открытой крыше джипа мы водрузили
наше красно-чёрное знамя с аббревиатурой «Вооружённых Сил Национального
Освобождения», сопровождая отход потрясанием винтовок и революционными
слоганами».
После
атаки на Ансоатегуи, армия развернула крупномасштабную операцию по поимке
партизан, в ходе которой были схвачены Хуэль Линарес и Абель Хименес.
Карраскеро продолжает:
«Власти деревни при помощи армии и
полиции, арестовали трёх партизан: Абеля Хименеса, «Пепе» и Оливероса. Абеля
схватили полицейские, и издевались над ним целую ночь, в конце концов, вырезав
с затылка два ремня кожи. Практически полумёртвого от потери крови, агенты
доставили его в госпиталь «Монтесинос» в Эль Токуйо. Следующей ночью, по словам
властей, он выбросился с третьего этажа, разбившись насмерть.
Я думаю, что полуживой человек, вряд
ли смог бы подняться по лестнице на третий этаж. Думаю, что он был убит в
отместку за смерть Переса Переса».
Иван Даса,
вставший во главе отряда «Рейнальдо Гарсия», успешно избежал встречи с
армейскими силами, получая информацию от местных крестьян о продвижении
противника.
Крестьянская
милиция, сформированная герильерос, сыграла действительно важную роль в
действиях «Фронта Симон Боливар». Тирсо Пинто так оценивает роль милицейских
отрядов:
«Это был наиболее важный опыт герильи
в Венесуэле. Везде мы оставляли маленькие ячейки из одного или двух городских
партизан, наиболее способных и сметливых, которые имели уже либо опыт городской
герильи, либо опыт борьбы в университетах.
Эти парни обучали местную молодёжь,
которая, в свою очередь, формировала отряды милиции, охватывавшие Эль Ато, Эль
Оливо, Ансоатегуи и Эль Молино.
Это были зональные единицы, боевые
расчёты крестьян, которые не покидали своих полей, но в то же время исполняли
роль партизан тогда, когда в этом возникала необходимость. На их же плечи
ложились задачи исполнения различных миссий: разведки, логистики, обеспечения.
Немаловажную роль они играли и в пресечении разведывательной деятельности
правительства.
Именно благодаря этим сетям поддержки
мы и смогли уйти от армии в зону действия 21 Бригады».
Создание
фронта «Мануэль Понте Родригес» в горах Карипе, штат Монагас
На востоке
Венесуэлы в декабре 1963 года партизанский отряд «4 мая» захватил деревню
Кирикире, штат Монагас, а в начале 1964 – деревню Тересен. 4 марта герильерос
организовали засаду на конвой морской пехоты на шоссе Карипито- Касанай.
В конце
этого года, после столь тяжкого опыта борьбы и выживания в льяносах, отряд
трансформируется в партизанский фронт «Мануэль Понте Родригес», названный в
честь первого команданте FALN, умершего в результате врачебной халатности в столичной
тюрьме «Сан Карлос» 24 июля 1964 года.
 |
| Бойцы фронта "Мануэль Понте Родригес" |
Фронт к
тому моменту формировали отряд «4 мая» под командованием Эктора Флеминга
Мендосы, отряд «Туто Ланс» под руководством Ортиса Респландора и отряд «Элио
Карраскеро». В последующем будут созданы отряды «Маршал Айякучо» и «Guerra y
Milan».
Руководитель
последнего, Вистон Бермудес, вспоминает о деятельности своего соединения:
«Наш отряд расположился между горами
Карипе и Карарипито, где наблюдалась большая концентрация крестьян. Из них мы
намеревались создать арьергардные сети поддержки. Нам удалось привлечь на свою
сторону около двух сотен селян, сорок из которых мы привлекли в отряд. Мы так
же лечили крестьян, учили их грамоте и вечерами читали для них книги.
Я имел некоторые расхождения с
Альфредо Манейро, который являлся сторонником фокизма и настаивал на
немедленных атаках, в то время как большинство из нас было настроено на
долгосрочную работу среди селян, на их обучение, политическое и военное
воспитание. В наших рядах было несколько десятков крестьян, которые не
оставляли своих наделов, жён и детей, но исполняли кое-какую работу, когда это
было необходимо. В том числе, они участвовали и в захвате Кирикире, после
которого они просто вернулись домой, переодели камуфляж и вновь стали обычными
тружениками поля.
Такой плодотворной была наша работа,
что другие отряды рассматривали нашу
зону как отличную базу, где можно заполучить не только материальные, но и
людские ресурсы.
Мы жили бок о бок с крестьянами целый
день, говорили как они, ходили так же как и они в сандалиях или босиком. Даже
когда рядом по шоссе к югу от Карепито проходили армейские отряды, мы
оставались на своих местах, не вызывая никакого подозрения ни у офицеров, ни у
солдат, ни у разведчиков».
Герилья
в Альто Апуре
В льяносах
Чинно Остос начала действовать маленькая ячейка герильерос, дислоцировавшаяся в
Альто Апуре. На востоке продолжал свою деятельность фронт «Мануэль Понте
Родригес», в то время как Школа Герильи в Эль Бачильере, трансформировавшаяся в
фронт «Эсекель Самора» осуществил свои первые военные удары по властям, в ходе
которых партизаны понесли и первые потери – были убиты военный комиссар фронта
социолог Виктор Рамон Сото Рохас и военный команданте Трино Барриос.
Операции
против герильи MIR в Эль Бачильере
В середине
1964 года правительство выпустило бюллетень под названием «Пять в линию»,
повествующий о проведённой «Операции Бачильер I» против фронта «Эсекель Самора»:
«Операция началась 30 июля 1964 года
с артподготовки в Фила Чагарамаль, исполненной авиацией для того, чтобы в
дальнейшем установить осаду района с тщательной проверкой всей территории.
8 июля были обнаружены и уничтожены
два лагеря (Пабуке и Хуан №1)
9 июля на высотах Эль Бачильер
патруль ввязался в перестрелку с бандитами, в ходе которой один из них погиб.
10 июля обнаружены два лагеря обучения,
известные под названиями Школа и Сталинград, где найдено множество медицинских
материалов, продукты питания и подрывная литература. Всё это хранилось в
четырёх хижинах, используемых так же как лекторские аудитории.
14 июля обнаружен и уничтожен бандитский
лагерь, известный под названием Командный Пункт.
15 июля уничтожен лагерь на склоне
горы Эль Бачильер, известный под названием Войско.
18 июля уничтожен оставленный
бандитами лагерь, расположенный к северо-востоку от имения Ла Тринидад.
21 июля обнаружены и уничтожены три
покинутых лагеря в Фила Чагарамаль, где найдено большое количество материалов и
амуниции.
22 июля обнаружены и уничтожены
четыре лагеря, известные под названиями Луна 3, Сейба, Пиратский Порт и
Охранный Порт, где найдены 1 винтовка FAL, 2 винтовки FN-30, 1 карабин M-1 и
автомат «Томпсон».
25 июля отряд спецназа вступил в
боестолкновение с бандитами в Ла Оркета, где были убиты двое из них, один же
ранен и схвачен.
27 июля схвачен командующий бандитами
Фройлан.
28 июля схвачен командующий бандитами
Агуила, его спутник Аугусто убит.
29 июля близ Альтаграсия де Оритуко
схвачены бандитские вожаки Санчес (Виктор Рамон Сото Рохас), шеф фронта «Эсекель
Самора» и Мендоса.
30 июля во время попытки к бегству
были убиты ранее арестованные бандитские главари Агуила и Фройлан.
31 июля армейский лагерь в Эль
Бачильер подвергся нападению бандитов, в результате чего солдатами были убиты
арестованные Мендоса и Мальпика, попытавшиеся бежать.
2 августа в ходе операции по зачистке
Эль Бачильер был убит бандитский главарь Санчес, используемый в качестве
проводника. Вырвав у солдата винтовку, он попытался бежать, но был расстрелян.
31 августа была проведена
окончательная зачистка Эль Бачильер, подведшая финальную черту под операцией».
Борьба
за контроль над герильей востока Венесуэлы
После
военного и политического поражения КПВ в 1963 году, возникает множество
коммунистических организаций, принявших решение по собственной инициативе
продолжать линию повстанческих действий. Опасаясь утерять контроль над борьбой,
члены Компартии пытаются вновь встать в авангард герильи. Так, согласно Любену
Петкову, ему было предложено возглавить партизанские фронты в штатах Лара,
Португеса и Трухильо.
Человек
личного доверия Петкова, Рафаель Эллино Мартинес, был послан в Лару для того,
чтобы заменить Архимиро Габальдона, однако сделать он этого не сумел из-за
сопротивления комбатантов фронта «Симон Боливар».
Основная
идея заключалась в том, чтобы поставить герилью на востоке страны в
материальную зависимость от тандема Дуглас Браво – Теодор Петков.
В этих
условиях тяжёлым ударом для восточной герильи стала смерть Архемиро Габальдона
от пули, выпущенной из личной неприязни вторым команданте фронта Хесусом
Бетанкуром. Несмотря на это, члены вооружённых организаций рассматривали
произошедшее как несчастный случай.
Тем
временем, герилья фронта «Хосе Антонио Паес» переместилась из Эль Чараля, штат
Португеса, в направлении Боконо, штат Трухильо. Там, помимо более благоприятной
социальной обстановки, ещё жила память о вооружённом восстании 1929 года против
диктатора Хуана Висенте Гомеса. Хернан Абреу свидетельствует:
«Уже некоторое время мы находились
между Месас де Кунавиче и Лас Негритас, в Боконо. Здесь нам крайне помог один
крестьянин, который, когда в первый раз увидел нас, крайне обрадовался.
Выяснилось, что он вместе с генералом Хосе Рафаэлем Габальдоном участвовал в
вооружённой борьбе против Хуана Висенте Гомеса. Этот крестьянин очень надеялся
на новое восстание против угнетателей в Венесуэле. Герилья дала ему возможность
вновь почувствовать себя человеком, и он, под псевдонимом «Аливио» встал в наши
ряды. Это был человек, который мог поднять моральный дух любого из нас,
человек, который направлял и воодушевлял нас».
Южная
команда фронта «Хосе Леонардо Чирино» подвергается уничтожению
Алехандро
Мериньо, политический комиссар Южной Команды фронта «Хосе Леонардо Чирино»,
рассказывает, что произошло в конце 63-начале 64 года:
«На юге, в треугольнике, образованном
между штатами Лара, Яракуй и югом Фалькона, наши отряды были очень слабы, между
тем как на севере Дуглас Браво имел большие силы благодаря своей близости к
Коммунистической Партии. В Коро, где действовали Арсидес Уртадо и Полито
Акоста, кроме разъяснительно работы с крестьянами не проводилось никаких
действий. Крестьянство предлагало свои услуги в качестве тыловой помощи, однако
становиться с оружием в руках в ряды партизан не хотел никто.
Здесь нам помогал лейтенант Хенаро
Сарменто, который являлся членом MIR. Он значительно усилил группу, действующую
на юге, в которой насчитывалось 10 или 12 человек. Сарменто укрепил связи с
севером, и именно его избрали в качестве руководителя новой Школы Партизанского
Обучения. Он же заведовал нашей логистикой.
В то время мы дислоцировались к югу
от Тапа-Тапа. Когда в конце 63 или начале 64 года сюда прибыло огромное
количество войск под командованием Бернардо Ригореса, все мы попали в хитро
расставленную ловушку. Поскольку, третий человек в организации, после Эль
Кабито и Баудилио Лойо, Хенаро Сарменто бежал от нас и вскоре начал
сотрудничать с армейской разведкой, выдав ей всю имевшуюся у него информацию.
Дуглас так и не пришёл к нам, а мы не
могли добраться туда, где он находился. Нам оставалось только ждать, так как
Браво предложил объединить наши колонны, поскольку только объединение севера и
юга могло спасти нас от разгрома.
Сарменто указал армии все места, где
мы проводили социально-политическую работу, раскрыл наши сети поддержки,
занялся организацией крестьян, поддерживавших «Демократическое Действие»,
обещав им хорошую плату за каждого пойманного партизана, а так же доступные
кредиты, строительство дорог и т.д.
Всё это привело к тому, что крестьяне
перестали оказывать нам помощь. Началось широкое наступление армии под
командованием Ригореса и Сарменту, который прекрасно знал все наши слабые и
сильные стороны. Мы не могли изменить ничего, повсюду были расставлены засады,
крестьяне были запуганы. В этот момент к нам прибыл товарищ Лино Мартинес, что
было очень своевременно, поскольку мы находились уже в полной изоляции от мира,
наши силы иссякали, один за другим комбатанты попадали в лапы властей».
Хотя
антипартизанские операции начались ещё в конце 1963 года, и продолжались на
протяжении всего следующего года, только в конце 64 правительство выдвинуло
национальный антиповстанческий план действий, первые намётки которого были
опубликованы 5 ноября.
