Итак, произошедший раскол ЭТА на две отдельные группы не
привёл, как это было в прошлом, к остановке вооружённых действий. Более того,
по многим параметрам масштаб этих действий даже возрос. Кроме того, благодаря
активной пропагандистской работе обе организации испытывали значительный приток
свежей крови: осознание приближающейся смерть Франко политически оживило
общество, сделав его восприимчивым к ранее непонятным идеям борьбы, - в том
числе и вооружённой, - за независимость
и социализм.
Вооружённая кампания ЭТА (p-m),
продолжавшаяся на всём протяжении декабря, увенчалась проведением второй части VI Ассамблеи в январе 1975.
Основными результатами этого собрания стал вывод о верности курса на развитие
вооруженной борьбы против Государства, а так же осознание необходимости, в
целях дальнейшего ослабления аппарата угнетения, перенесения вооружённых
действий за пределы Страны Басков. Ассамблея единодушно одобрила проект установления
постоянных контактов с революционными группами националистического характера из
Каталонии, Галисии и Канарских островов, за счёт которых планировалось
выстроить инфраструктуру ЭТА на данных территориях.
В течение первого триместра 1975 года «polimilis» исполнили несколько акций
самоснабжения, а так же множество покушений с применением взрывчатки против
домов сотрудников сил безопасности, коммерческих офисов и представительств
режима. 29 марта команда «этаррас» ликвидирует заместителя инспектора
Социально-Политической Бригады в Сан-Себастьяне, отличавшегося особым садизмом
в деле допросов арестованных. 22 апреля другая команда комбатантов расстреливает
в Алгорте полицейского, участвовавшего в убийстве руководителя Военного фронта
ЭТА Эустакио Мендисабаля два года назад.
Однако происходили и оперативные неудачи. 24 апреля в ходе
перестрелки с полицией погибает Микель Гардоки и арестован Хуан Мигель Гоибуру,
один из важных членов структуры ЭТА (p-m). На
следующий день правительство вводит в провинциях Бискайя и Гипускоа режим
чрезвычайного положения на следующие три месяца. Уже в четвёртый раз за
последние несколько лет франкизм обращается к этой тактике, однако на этот раз
«осадное положение» действительно отличалось особой жестокостью. Ибо репрессии
превзошли всё то, что баскское общество пережило ранее. К примеру, вся Площадь
Корриды в Бильбао ночью 8 мая была превращена в центр временного содержания для
четырёхсот «подозрительных», арестованных днём.
Параллельно с массовыми задержаниями полицейские, гвардейцы,
члены ультраправых организаций и наёмники приступили к осуществлению акций
«грязной войны» против баскского национального движения, начиная от избиений
патриотов, заканчивая террористическими атаками и обстрелами домов членов семей
деятелей организаций национального освобождения. Более того – в своём
карательном рвении боевики «эскадронов смерти» откровенно нарушали границу,
преследуя политических эмигрантов и во французской части Страны Басков. Например,
6 июня в Байоне погиб неофашистский наёмник, пытавшийся установить бомбу близ
дома эмигранта Хосу Уррутикоэчеа.
Перманентно происходили стычки на полицейских блокпостах
между властями и вооружёнными оппозиционерами, обыденностью стали схватки во
время задержаний. 7 мая наконец вступила в борьбу ЭТА (m), ответившая на репрессивную кампанию властей осуществлением убийств членов
гвардейских патрулей в Гернике и Бильбао. 15 мая, в ответ на это, гвардейцы
ворвались в «подозрительный» дом в Гернике и безо всяких разбирательств расстреляли
супружескую чету владельцев, объявленных «пособниками террористов». «Этаррас», действительно
находившиеся в доме, сумели скрыться, убив в перестрелке гвардейца, однако
позже были задержаны, причём один из них, Хосу Маркьеги, был казнён
полицейскими на месте.
Дополнительно осложняло положение то, что агенты
репрессивных органов, - по преимуществу испанцы, - считали вообще всех басков
членами «террористических ассоциаций», без разбору стреляя по любому поводу.
Так, в Ондарроа и Пленции испанскими полицейскими были убиты два гражданских
лица, просто показавшиеся им подозрительными. Блокпосты на автомобильных
трассах превратились в смертельные барьеры, где очень часто водителей встречали
выстрелами. В мае месяце гвардейцы умудрились застрелить на одном из таких
постов в Сан-Себастьяне даже гражданку ФРГ.
К моменту окончания действия режима чрезвычайного положения
около 4 тысяч человек содержались в тюрьмах, многие из них подверглись пыткам.
В ходе различных инцидентов было убито шестеро: один боевик ЭТА (m), двое
сочувствующих «этаррас» и трое лиц, вовсе не причастных к вооружённой
организации. Репрессии, как это и предсказывали «milis», тяжело ударили по структуре ЭТА (p-m). В аналогичном
мрачном положении находились и все организации «патриотической левой», а так же
действовавшая в Стране Басков Коммунистическая Партия Испании.
Фактически единственной силой, способной успешно
противостоять натиску государства в этот период, становится ЭТА (m), ранее казавшаяся
полумёртвой. «Milis»
могли записать на свой счёт гибель шестерых сотрудников правоохранительных
органов, убитых либо во время прямого нападения, либо в ходе покушений с
использованием взрывчатки. Заметим так же, что во время периода чрезвычайного
положения вооружённые акции различного типа и масштаба проводились «военным»
сектором практически каждый день, благодаря чему передовицы местных газет стали
напоминать хронику военных действий.
Что же касается ЭТА (p-m), то
главные беды этой организации были ещё впереди. Как уже было указано, «polimilis» приняли решение о
создании боевых команд в Мадриде, Галисии и Каталонии, где они могли бы
опираться на массы сочувствующих – в первом случае, такими сочувствующими
являлись представители Коммунистической Партии Испании и прочих левых групп, в
двух других – местные левые националисты. В Мадриде основной задачей
обосновавшейся «колонии» являлась подготовка грандиозного побега шестидесяти
политических заключённых из тюрьмы «Сеговия». Дабы обеспечить успешное
осуществление операции в столицу были переброшены несколько специальных команд
(Komando Bereziak).
Однако полиции удалось идентифицировать практически всех
задействованных в деле «этаррас». Начались задержания. 30 июля в испанской
столице были схвачены все основные персонажи данного мероприятия, причём в ходе
ареста погиб комбатант Хосу Мухика Айестаран. Соответственно, проект побега,
находившийся буквально на последних стадиях конкретной подготовки, рухнул. В
этот же день в Барселоне, во время подготовки к ограблению банковского
агентства, был арестован главный координатор структуры «Bereziak» Иньяки Перес
Беотеги. 12 августа аналогичные операции по разрушению сетей ЭТА были
осуществлены полицией в Галисии.
Столь устрашающий натиск властей объяснялся просто – в ряды
ЭТА (p-m) внедрился очередной
правительственный агент, Мигель Лехарса Эгиа, втершийся в доверие к руководству
«polimilis», получив
тем самым сведения об «испанском» секторе организации, которые он успешно и
передал властям.
Тем временем приближалось время нескольких военных судов над
активистами националистического движения, причём двое «этаррас», - Анхель
Отаэги и Хосе Антонио Гармендия, - по результатам слушаний должны были быть
приговорены к смертной казни. Верхушка «polimilis» вновь посылает специальные команды в Мадрид и
Барселону для того, чтобы организовать по возможности похищения каких-нибудь
более-менее крупных государственных чинов, в обмен на освобождение которых
можно было бы спасти жизни товарищей. Несмотря на некоторые подозрения, Лехарса
вновь был посвящён в курс дела. Результат оказался аналогичен: были арестованы
20 комбатантов, ещё двое, - Мончо Мартинес и Андони Кампилло, - погибли в ходе
перестрелок с полицией 18 сентября в Мадриде (первый) и 19 в Барселоне
(соответственно, второй).
Понятно, что после всего случившегося Лехарса был
разоблачён, однако сам факт проникновения в верхи организации провокатора
сыграл большую роль в деморализации ЭТА (p-m).
Лехарса являлся наиболее «успешным» шпионом за всю историю организации;
благодаря его деятельности, десятки профессиональных комбатантов были
арестованы, более 80% кадрового состава идентифицированы и вынуждены скрыться
во французской части Страны Басков, четверо «этаррас» погибли. Таким образом,
за счёт инфильтрации, к концу 1975 года «polimilis» остались всего лишь с одной оперативной командой за
пределами Страны Басков.
Парализованная тяжелейшими ударами, ЭТА (p-m), используя сложившееся положение, приступает к обустройству французской
инфраструктуры. Здесь, во французской части Страны Басков, «polimilis» организуют серию курсов для
политической подготовки бежавших из Испании товарищей. Тут впервые выходит на
сцену Эдуардо Морено Бергарече («Пертур»), фактически единственный оставшийся
на свободе член руководства организации, превратившийся в основного её
теоретика.
Что касается ЭТА (m), то она продолжила с ещё большим энтузиазмом своё наступление
на правительственные силы. Между маем и августом 1975 года «milis» проводят новую военную кампанию
против представителей правоохранительных органов и их «добровольных
помощников», завершившуюся непосредственными убийствами трёх сотрудников
полиции и трёх осведомителей. Ещё трое гвардейцев погибли в ходе многочисленных
схваток с боевиками ЭТА (m).
Возвращаясь к «polimilis» укажем, что, в соответствии со своей организационной
схемой, предусматривавшей одновременное развитие военной и политической работы
под единым руководством, ЭТА (p-m) на протяжении 1975 года отличились и
серией чисто политических инициатив.
Невзирая на нарастающие внутренние проблемы и отсутствие
поддержки со стороны других организаций, в конце августа «polimilis» инициируют кампанию протеста
против осуждения на смертную казнь вышеозначенных Отаэги и Гармендии, к которой
вскоре присоединяются несколько десятков тысяч рабочих по всей Стране Басков.
26 августа 350 политических заключённых испанских тюрем поддерживают протест
началом голодовки, продолжавшейся более трёх недель. 28 августа всеобщая
забастовка парализует Бискайю и Гипускоа; в Новарре и Алаве стачки носят менее
массовый, но так же значительный характер. Вместе с этим 28 числа проводятся
сотни манифестаций практически в каждом городе Страны Басков, кое-где
закончившиеся жестокими столкновениями с полицией. В течение следующих
нескольких дней мобилизации лишь усиливаются, несмотря на массовые аресты и
попытки разгона со стороны полиции. В течение этой недели протестов более
тысячи человек были арестованы, один человек, - активист «Баскского
Коммунистического Движения» Хесус Гарсия Рипальда из Сан-Себастьяна, - был убит.
Тем временем военный суд, прошедший со ставшими уже обычным
делом нарушениями, как и предвиделось, приговорил обоих комбатантов ЭТА к
смертной казни. 17 сентября аналогичный приговор был вынесен пяти активистам
испанского «Революционного Патриотического и Антифашистского Фронта». 19 числа
ещё один боевик ЭТА (p-m) Хуан Паредес Манот,
задержанный несколькими месяцами ранее в Барселоне, так же получает в качестве
приговора высшую меру.
Внимание общества переключается на Совет Министров, который
26 сентября должен был ратифицировать приговоры военных трибуналов. Несмотря на
массовые протесты и даже вмешательство иностранных дипломатов, Совет подтвердил
смертную казнь Отаэги, Маноту
(в отношении Гармендиа смертная казнь была заменена
пожизненным заключением из-за состояния здоровья) и трём членам FRAP – Хосе Луису Санчесу Браво, Хосе Баэна и Рамону Гарсия Сансу.
На следующий день все пятеро были расстреляны.
 |
| Последние казнённые франкизмом: Отаэги, Баэна, Санс, Браво и Манот |
После казней уличные протесты ещё более радикализировались.
Некоторые европейские правительства объявили бойкот испанскому бизнесу, во
многих странах дипломатические представительства Испании подверглись атакам.
После сожжения посольства в Лиссабоне, Испания отозвала своего посла из
Португалии. В ответ 19 стран сделали то же самое в отношении испанского
государства. Сама Страна Басков в течение месяца была парализована всеобщей
забастовкой и многотысячными акциями протеста.
Окружённый на всех фронтах, престарелый Франко собирает
своих сторонников 1 октября на мадридской Восточной площади, где, в условиях нагнетаемой
СМИ антибаскской и антиевропейской истерии, диктатор, в сопровождении принца
Хуана Карлоса, дал свою последнюю речь. К тому моменту Франко, так же как и его
режим, представлял из себя ходячий труп; абсолютно все осознавали его
дальнейшую недееспособность и громкие речи, исходившие из уст еле двигавшегося
старика, воспринимались большинством населения как фарс. Единственным событием,
«разнообразившим» этот день, становится появление в стране новой вооружённой
структуры, - Grupos de Resistencia Antifascista Primero de Octubre
(GRAPO
– Группы Антифашистского Сопротивления имени Первого Октября), - дебютировавшей
расстрелом в испанской столице четырёх полицейских агентов.
Призывы режима крепить ряды против «врагов отечества» не
были услышаны никем. 30 октября, в самый разгар политического кризиса,
вызванного казнями, здоровье Франко резко ухудшается, и Хуан Карлос вновь берёт
на себя всю полноту власти. После долгой агонии, диктатор умирает 20 ноября
1975 года. Хуан Карлос Бурбон назначается руководителем государства, а двумя
днями спустя он провозглашён королём.
Начинается длительная борьба внутри погибающего режима
вокруг вопроса о дальнейших действиях. «Твёрдое ядро» франкизма, -
представители армии, фаланги и ультраправых организаций, - естественно
выступали за сохранение франкизма без Франко. Но с исчезновением Карреро Бланко
они уже не могли найти столь же яркую фигуру, устраивавшую различные сектора
режима, да и международная обстановка не содействовала установлению в Испании
нового авторитарного правления.
Вторая позиция заключалась в установлении посредством реформ
сверху формальной демократии по типу европейских стран, но без осуждения
преступлений франкизма, без пересмотра прав собственности, без реальной
трансформации государственных институтов. Этой позиции придерживались умеренные
сектора франкизма, прекрасно понимавшие невозможность сохранения режима в
старой форме.
Третью позицию, - полный разрыв с прошлым и учреждение
государства реальной народной демократии, -
защищали силы, оппозиционные франкизму, коими в Испании являлись Коммунистическая
Партия и Испанская Социалистическая Рабочая Партия, а в Стране Басков – ЭТА и Националистическая
Баскская Партия. Но прошло совсем немного времени, и твёрдая решимость бороться
за установление демократии у большинства этих организаций буквально испарилась.
