21. Официальное
начало реформ
Ариас Наварро был снят с должности президента правительства
королём Хуаном Карлосом 30 июня 1976. Его неспособность к проведению реформ,
жизненно необходимых для преобразования франкистского режима в нужном буржуазии
направлении, стала очевидна. 3 июля новым президентом назначается Адольфо
Суарес, который до сего момента являлся председателем Национального Движения,
единственной общественно-политической силы Испании, включавшей в себя Фалангу,
профсоюзную организацию Вертикальный Синдикат и различные общественные
формации, типа Молодёжного Фронта или Женской Секции. В отличие от своего
предшественника, Суарес выражал готовность немедленно приступить к необходимым
изменениям и уже 6 числа в ходе телевизионной пресс-конференции новый президент
заявил о начале подготовки ко всеобщему референдуму по вопросу о Законе о Политической
Реформе, который должен был открыть путь к легализации политических партий.
Кроме того, он заикнулся и об ограниченной амнистии для заключённых, которые
были осуждены исключительно по политическим мотивам. То есть «этаррас»,
формально томившиеся в тюрьмах за уголовные преступления, в число
амнистированных попасть не могли.
В течение следующих месяцев начались первые мероприятия по
реализации реформ: была обновлена политическая и военная верхушка, откуда
устранили наиболее одиозных последователей франкизма, заменив их более
умеренными фашистами. Причём весь этот процесс от и до контролировался старым
франкистским аппаратом, надеявшимся выйти из политической и экономической
изоляции, в которой находилась Испания благодаря правлению Франко. Дополнительным
стимулом было то, что реформистские сектора буржуазии панически боялись
возможного путча верных «старому франкизму» военных, который мог вернуть
ситуацию в исходное, крайне удручающее положение. Именно поэтому первыми под
чистки попали верхи вооружённых сил, от которых объективно исходила опасность переворота.
Параллельно осуществлялись переговоры с оппозиционными
политическими партиями, чья поддержка реформистскому курсу была крайне
необходима правительству для укрепления собственных позиций как внутри страны,
так и на международном уровне. Таким образом, Суарес охватил своими манипуляциями
практически всю оппозицию за исключением Компартии Испании, радикальной левой и
баскского левонационалистического лагеря, по-прежнему настаивавших на полном
разрыве с франкизмом. Следовательно, Коммунистическая партия, леворадикалы и
организации национальной независимости потеряли всякий шанс на легализацию.
Несмотря на полное неприятие реформ, предназначенных для
того, чтобы посредством новых декораций трансформировать одряхлевшую диктатуру
во что-то более приемлемое для современной эпохи, ЭТА (m), демонстрируя публике отсутствие
«безмотивного экстремизма», в котором организацию обвинял режим, не осуществила
в эти первые месяцы правления Суареса ни одной акции со смертельным исходом.
Очередное «тактическое отступление» ЭТА (m) дополнялось крайне невыразительной
деятельностью ЭТА (p-m), всё ещё довольно слабой
благодаря ударам репрессий, в связи с чем в Стране Басков на некоторое время
воцарился режим тишины. Именно в этот момент краткого умиротворения началось
сближение обеих организаций.
На самом деле спорадические контакты между «milis» и «polimilis» не прерывались с момента
раскола в октябре 1974 года. Причём обе фракции и вовсе отрицали сам факт
раскола, предпочитая именовать друг друга «внутренней военно-политической
организацией» и «военной группой» или «группой милитаристов», не ставя под
вопрос принадлежность того или иного крыла к ЭТА. В середине 1975 года обе
группы разошлись по вопросу об организации «Народного Союза» под эгидой ЭТА (p-m), однако образование KAS в августе того же года сблизило их.
Но в начале 1976 вновь появились серьёзные трения вокруг вопроса о вооружённых действиях.
«Polimilis»
критиковали кампанию «milis»,
направленную против мэров баскских городов, считая её слишком жестокой и
оторванной от социальных реалий. В этом контексте особый акцент ставился на
фатальной ошибке боевиков ЭТА (m),
которая привела к смерти молодого левого националиста. Со своей стороны, «milis» подвергли критике
кампанию по сбору «революционного налога», развязанную ЭТА (p-m) в начале 1976 года с целью восполнения финансовых ресурсов,
необходимых для восстановления организации, практически уничтоженной годом
ранее. Суть её заключалась в рассылке писем более-менее крупным
предпринимателям испанской и французской частей Страны Басков, где под угрозой
убийства или порчи имущества «polimilis»
требовали от них финансово «проспонсировать» борьбу против правительства. Более
сложным элементом сбора «революционного налога» являлись кратковременные
похищения. Именно этот аспект вызвал недовольство «военного сектора», а в
частности – «milis»
громили своих коллег за похищение промышленника Аррасате, назвав акцию
«неадекватной», поскольку избранная персона не имела отношения к олигархии.
Ещё большую полемику вызвало похищение бизнесмена Анхеля
Берасади, близкого к Националистической Баскской Партии. Берасади был захвачен
18 марта 1976 года и после трёх недель бесплодных переговоров с семьёй,
отказавшейся платить обозначенный выкуп (200 миллионов песет), руководство ЭТА
(p-m), опасаясь освобождением заложника
разоблачить всю структуру похищения, после жарких дебатов приняло решение убить
его, что и было сделано тотчас же. Произошедшее было воспринято баскским
обществом весьма прохладно. Более того, критика акции неслась даже со стороны
самих руководителей «polimilis»,
двое из которых, Эдуардо Морено Бергарече, «Пертур» и Хавьер Гараяльде, «Эррека»,
даже подали в отставку со своих постов.
Но, несмотря на все эти разногласия, в середине 1976 года
обе организации сближаются. Главным мотивом этому послужили мутации,
произошедшие внутри «военно-политического сектора», чьи позиции, и даже сам
кадровый состав, с момента раскола значительно изменились. Поскольку большая
часть политических активистов с началом репрессий покинули Страну Басков,
фактически единственными представителями ЭТА (p-m) на родине остались комбатанты специализированных военных групп,
«Bereziak», трансформировавшиеся в ядро организации в Испании. С другой
стороны, катастрофа 1975 года подтвердила правильность суждений «военного
сектора» о невозможности совмещения в одном аппарате двух фронтов – военного и
политического.
По этому поводу «polimilis» в начале 1976 инициировали дискуссионный процесс,
который должна была завершить запланированная VII Ассамблея. Однако внутренний климат
в организации ухудшался с каждым днём. Похищение и убийство Берасади вызвало
острые противоречия между собственно политическим руководством и оперативной боевой
структурой «Bereziak».
Для прояснения ситуации в преддверии Ассамблеи, «polimilis» в конце апреля проводят
расширенное собрание кадрового состава.
Совещание отличалось крайней напряжённостью. Незадолго до
этого Эдуардо Морено Бергарече связался с коллективом заключённых «polimilis» в Бургосе во главе
с Иньки Мухика Арреги для обмена мнениями в обход утверждённых организацией
инструментов, предназначенных для этой цели. Узнав об этой «незаконной»
переписке, члены «Bereziak»
вообразили, что оба готовят какие-то маневры для того, чтобы превратить ЭТА (p-m) в легальную политическую партию,
поддерживавшую правительственные реформы. Сжигаемые подозрениями, представители
боевой структуры решают арестовать «Пертура», дабы не допустить его участия в
собрании. Видя отсутствие одного из ключевых персонажей, собравшиеся
забеспокоились, однако члены «Bereziak»
напрямую объяснили, что произошло. Собрание потребовало привести Бергарече,
что, в конце концов, и было сделано.
 |
| Эдуардо Морено Бергарече, "Пертур" |
И вот в этой напряжённой атмосфере было принято решение о
созыве генеральной ассамблеи, которая должна была решить вопрос о создании
националистической и социалистической политической партии. И хотя проект
учреждения политической партии витал в воздухе уже давно, подойдя к нему
вплотную, организация разделилась на два лагеря: тех, кто полагал, что переход
страны к буржуазной демократии неизбежен и тех, кто считал, что «франкизм» без
Франко продержится ещё довольно продолжительное время. Соответственно, первые
выступали за адаптацию действий в соответствии с новой ситуацией буржуазной
демократии, тогда как вторые полагали, что необходимо усилить военную работу.
ЭТА (m)
следила за всеми этими дискуссиями с живым интересом. Поскольку решение о
создании политической партии и размежевании её с военным аппаратом, доказывало,
что «polimilis»
осознали гибельность своей «военно-политической» организационной схемы. И это,
в свою очередь, открывало путь для воссоединения, посредством теоретического преобразования
структуры ЭТА (p-m) в политическую партию, в
то время как ЭТА (m) могла
стать её вооружённым крылом.
Однако в момент развития внутренних дебатов, произошло
непредвиденное. Эдуардо Морено Бергарече 23 июля пропадает в Андае (французская
часть Страны Басков). Несколькими днями спустя, организация «Triple A» (Alianza Apostólica
Anticomunista – Апостольский Антикоммунистический Альянс) берёт на себя
ответственность за похищение и убийство «Пертура», одного из главных
руководителей ЭТА (p-m) и одного из главных
протагонистов трансформации военно-политической структуры в партию.
