После смерти диктатора ситуацию в стране первоначально взяли
под свой контроль сектора, намеренные продолжать франкизм без Франко, во главе
с президентом правительства Ариасом Наварро, который однако не имел ни харизмы,
ни достаточного влияния, ни способности играть отведённую ему роль. Поэтому
последовавший после смерти тирана период оппозиция именовала «хуанкарлизмом»,
потому что именно провозглашённый королём Хуан Карлос, а не глава правительства,
де-факто являлся полновластным правителем Испании.
Именно в этот момент началась открытая война между
различными секторами франкизма, разрушившая некогда единое ядро фашистского
режима. Ибо умеренные сторонники франкизма, несколько оттеснённые правыми
«ортодоксами», прекрасно понимали, что для того, чтобы избежать потери ими
реальной власти, страна должна избавиться от одиозного имиджа, присоединиться к
европейскому экономическому сообществу, наконец, провести некоторые
несущественные реформы. Одним из больных вопросов в данном контексте становится
многонациональный характер испанского государства, которое Франко безуспешно
пытался унифицировать на протяжении последних сорока лет. Но теперь, с подъёмом
национальных движений в Стране Басков, Каталонии, Галисии, Астурии, на
Канарских островах и даже в Арагоне, не
замечать этого было уже нельзя. Необходимо было решить этот острый национальный
вопрос без дарования независимости, то есть без разрушения государства.
Помимо того, что планы реформистов явно приветствовались
Вашингтоном, они получили поддержку и с неожиданной стороны. Политические силы,
ранее выступавшие за полный демонтаж франкистского режима, - прежде всего Испанская
Социалистическая Рабочая Партия и Националистическая Баскская Партия, - начали
искать точки соприкосновения с реформистами, надеясь что, благодаря такой
поддержке, они обеспечат себе место в новой политической системе.
В самой Стране Басков ни «военный», ни «военно-политический»
сектор ЭТА не считали, что ситуация в стране существенно изменилась. В течение
предшествующих смерти Франко недель, ЭТА (m) продолжила свою военную кампанию.
В этом смысле наиболее громкой акцией становится подрыв джипа Гражданской
Гвардии 5 октября 1975 года в Оньяти: гвардейцы прибыли для того, чтобы сорвать
размещенный на одном из зданий баскский флаг, однако ничего сделать им не
удалось – все трое агентов погибли, наехав на заложенный на дороге фугас. На
следующий день коллеги убитых застрелили в Аррасате брата бывшего активиста ЭТА
Хуанхо Эчабе, а спустя шесть дней ими же был убит таксист, ставший невольным
свидетелем произошедшего. 18 октября единственная оперативная команда ЭТА (p-m) в Сарауце расстреляла местного
садиста из Гражданской Гвардии.
Уже после смерти диктатора ЭТА (m) реализовало покушение, закончившееся
смертью мэра городка Ойярцуна Антонио Эчеберрия, являвшегося известным
«добровольным помощником» полиции. После
акции «milis» выпустили
коммюнике, кратко излагающее позиции организации на данный момент:
1. Хуан Карлос, фактически, является продолжателем дела
Франко;
2. ЭТА продолжит бороться с «хуанкарлизмом» так же, как
ранее она боролась с франкизмом;
3. Политика НБП и ИСРП, и так далёкая от народных интересов,
в данный момент служит исключительно интересам либеральной буржуазии;
4. Установление либерального режима возможно лишь с условием
полного разрыва с нынешней диктатурой;
5. При этом либеральный режим будет являться лишь новой
формой политического доминирования испанской буржуазии;
6. Единственным методом завоевания баскским народом
национальной и социальной свободы, является уничтожение испанской олигархии;
7. Единственным методом уничтожение испанской олигархии на
баскской территории является организация народа под руководством рабочего
класса.
На самом деле, первые месяцы без Франко ярко
демонстрировали, что диктатура не умерла. В конце года три человека погибли в
ходе полицейских проверок на блокпостах автомобильных трасс. Кроме того, был
фактически казнён безоружный член ЭТА (p-m)
Кольдо Лопес де Хереньо, застреленный в момент, когда он убегал от патруля
Гражданской Гвардии. То есть, «грязная война» против баскской оппозиции,
унёсшая за 1975 год 22 жизни, не останавливалась.
Но кроме активизации вооружённых действий, вторая половина
1975 года стала временем необычайного роста политических организаций
левонационалистической направленности.
1 августа рождается наиболее важное политическое движение
«националистической левой» тех лет – «Координационный Совет Патриотов
Социалистов» (Koordinadora Abertzale Sozialista), созданный по инициативе
организации «Сила Баскских Рабочих» (Eusko Langile Indarra), куда вошли
«Патриотическая Партия Революционных Трудящихся» (Langile Abertzale Iraultzaileen Alderdia),
французская «Социалистическая Народная Партия» (Herriko Alderdi Sozialista),
политическое крыло ЭТА (m)
«Социалистическая Баскская Партия» (Eusko Alderdi Sozialista) и, собственно,
ЭТА (p-m). Чуть позже к коалиции
присоединятся «Комитеты Патриотических Трудящихся» (Langile Abertzale Komiteak)
и «Комиссии Патриотических Рабочих» (Langile Abertzaleen Batzordeak). Можно
сказать, что создание KAS
являлось отражением продвигаемой ещё с 1974 года ЭТА (p-m) идеи о создании «Народного Союза», который бы объединил все
левые патриотические силы в едином организме. Собственно, именно с переговоров
«polimilis» с
представителями ELI во
время кампании защиты осужденных на смертную казнь «этаррас», и началась
история KAS.
Всеобщее единство однако не могло помешать тому, что в
ноябре 1975 года HAS и EAS, объединившиеся в единую
«Социалистическую Партию Страны Басков» (Euskal Herriko Alderdi Sozialista), -
находившуюся под сильным влиянием ЭТА (m), - начали сыпать заявлениями о намерениях «оседлать» KAS.
Тем временем, внутри режима даже наиболее крайние сектора
признали необходимость реформ и вся внутренняя борьба теперь протекала вокруг
вопроса о том, какие же именно реформы нужно провести, чтобы придать Испании
более «цивилизованный» вид. Либеральным реформистам удалось продавить решения о
даровании свободы политических ассоциаций и рабочих профсоюзов, однако когда
дело касалось баскского вопроса, подавляющее большинство склонялась к
дальнейшему подавлению националистического движения. Мануэль Фрага,
вице-президент правительства и один из наиболее влиятельных представителей
реформизма, в марте 1976 года подтвердил эту решимость, ответив на вопрос о
возможности легализации баскского флага напрямую: «Пока я у власти, я не
признаю баскский флаг».
Анализируя эти и другие высказывания государственных чинов,
ЭТА (m) могла
констатировать, что режим не желает видеть «здесь,
в Стране Басков, ни коммунистов, ни анархистов, ни националистов, ни
террористов. (…) Демократия, которую нам предлагает Испанское Правительство,
это демократия только для фашистов».
Таким образом, «milis» в мае 1976 года ещё раз подтверждают своё намерение
бороться с новым «демократическим» режимом точно так же, как ранее организация
боролась с франкизмом. Вслед за этим ЭТА (m) проводит серию акций, демонстрирующих тоталитарность нового порядка:
в людных местах размещаются по-прежнему запрещённые баскские флаги, соединённые
с небольшими бомбами, взрывающимися при попытке удаления знамени. Таким
образом, в январе, апреле и мае в ходе ликвидации запрещённых символов погибают
три сотрудника Гражданской Гвардии.
Другой находкой «milis» этих времён становится рассылка угроз в отношении мэров
баскских городков, назначенных ещё франкистским правительством. Особенностью
фашистской системы было то, что на эти посты назначались главным образом те из
представителей баскского общества, кто весьма активно сотрудничал с
репрессивной системой в деле подавления национального движения. «Этаррас»
спокойно обещают убивать каждого из них в случае, если они не покинут свой
пост. Самое удивительное, что слова эти не оставались пустыми угрозами: первой
жертвой стал алькальд города Гальдакао Легорбуру, известный своими
ультраправыми взглядами, застреленный 9 февраля. На следующий день команда ЭТА
(m) в Сисуркиле по
ошибке убивает молодого патриота Хулиана Галарсу, перепутав его с мэром
городка. Помимо этого, 29 февраля и 13 марта в Лесо и Хетарии организация
убивает двоих басков, подозреваемых в связях с полицией.
Результатом этой кампании стало то, что руководители
баскских городов чётко разделились на две группы: как это не удивительно, одна
из них под прессингом ЭТА приобрела демократическую ориентацию, с каждым днём
склоняясь всё больше к позициям, провозглашённым левыми националистами, в то
время как другая группа продолжала следовать франкистской традиции правления,
несмотря на прямую опасность для жизни.
3 марта режим вновь проливает народную кровь. Во время
собрания рабочих в Гастейсе, посвящённого подготовке всеобщей стачки в
провинции Алава, полиция запускает внутрь здания газовые шашки, а затем
расстреливает тех, кто выбегал из храма. Таким образом, в результате совершенно
немотивированной бойни пятеро рабочих теряют жизни. Произошедшее взволновало
всю Страну Басков, вспыхнувшую мобилизациями и акциями протеста, кульминацией
которых стала всеобщая стачка 8 марта. В последующие дни ситуация только
накалялась: начались столкновения с полицией, в ходе которых погибли несколько
человек. В ответ правительство вновь ввело в действие своих наёмников,
подвизавшихся на ниве «грязной войны» против оппозиции. На этот раз, наиболее
тяжело пострадали отнюдь не баски. 9 мая близ горы Монтехурра правительственные
наёмники, среди которых фигурировали итальянские, французские и аргентинские
неофашисты, разыскиваемые в собственных странах, спровоцировали столкновения с
левыми карлистами, во время которых ультраправыми были застрелены два человека.
Нужно отметить, что к этому моменту изначально
консервативное карлистское движение чётко разделилось на два лагеря. Возникший
в начале 70-х лагерь левых карлистов, чьим «официальным лицом» являлся
претендент на испанский престол Карлос Уго де Бурбон-Парма, выступал за
установление в Испании «королевского социалистического самоуправления» на
федеральной основе. Учитывая то обстоятельство, что подобные прогрессивные идеи
находили живой отклик в сердцах патриотической молодёжи, левое крыло карлизма
крепло день ото дня, в то время как из-за ухода престарелых ветеранов карлизма,
воинственных «рекетес», правое крыло находилось в весьма плачевном состоянии. В
какой-то момент Карлистская Партия, примкнувшая к Демократическому Совету,
объединявшему всю левую оппозицию страны, действительно стала представлять
реальную угрозу новой власти Хуана Карлоса, и именно поэтому организацию атаки
на традиционный весенний фестиваль карлистов, куда были приглашены и
представители левых сил, взял на себя лично Мануэль Фрага. Отметим, что начинания
правительственных головорезов достигли успеха: после побоища близ Монтехурра
левое карлистское крыло постепенно пришло в упадок, окончательно развалившись к
концу 70-х.
Что касается ЭТА (p-m), то
она, временно прекратившая активную деятельность, дала о себе знать лишь 5
апреля, когда наконец был реализован долго вынашиваемый проект побега из
мадридской тюрьмы «Сеговия» политических заключённых. Вечером этого дня 29
содержавшихся под арестом экстремистов через выкопанный тоннель покидают
тюремные стены, совершая самый массовый побег за всю историю Испании.
Спрятавшись в двойном дне грузовика, беглецы направились в сторону французской границы.
Тем временем, открыв побег, правительство привело в боеготовность Гражданскую
Гвардию, усилившую свой контроль над рубежами. Из-за отсутствия проводника,
беглецы быстро потерялись в горах, и были арестованы, причём один из них,
каталонский националист Ориол Солее Суграньес, погиб от пуль гвардейцев. Только
четверо арестантов сумели выйти из ловушки и достигнуть таки Франции.
Спустя два дня в Андае (Франция) бесследно пропадают два
инспектора испанской полиции. Французские власти, подчиняясь требованиям
испанских дипломатов, начинают самую крупную за последние годы кампанию проверки
баскских политических эмигрантов, в результате чего было арестовано трое
«этаррас» и шестеро были высланы из страны. Но пропавшие без вести полицейские
были обнаружены только спустя год: их трупы были выброшены морем на пляж Андаи.
