11. Большие потери
Итак, после двух лет, прошедших с момента V Ассамблеи, ЭТА могла подвести
некоторые итоги. Во-первых, в качестве тактико-стратегической линии
восторжествовала «терсермондистская» тенденция, совмещавшая марксистские тезисы
с культурным национализмом, призывавшая к развитию вооружённой борьбы против
колониального фашистского правительства. Во-вторых, несмотря на усилия режима,
организация усиливалась день ото дня, превратившись, по крайней мере публично,
во «врага номер один» для франкистского правительства. В-третьих, благодаря
практической деятельности, ЭТА значительно потеснила с политического поля
«традиционную» Националистическую Баскскую Партию, завоевав доверие широких слоёв
населения, особенно городской молодёжи и рабочих.
Массовый наплыв в организацию новых членов, начавшийся с
момента убийства Мансанаса, привёл к ещё большему усилению левого уклона.
Потому что сотни неофитов, примкнувших к ЭТА, происходили уже не из
мелкобуржуазных слоёв, как первое поколение «этаррас», а из рабочей среды,
насквозь пропитанной идеями социализма. В итоге, например, ЭТА являлась главной
силой поддержки многочисленных забастовок, охвативших Бискайю и Гипускоа в
начале 1969 года. Помощь, оказываемая рабочему движению пропагандой, агитацией
и боевыми действиями (размещением более 10 бомб у различных объектов режима),
отзывалась присоединением к организации новых и новых активистов, в основном,
рабочих, компенсировавших потери, понесённые ЭТА от безостановочных репрессий.
Однако, мало-помалу, полиция подбиралась к центральному ядру
организации. В конце марта власти идентифицировали две конспиративные квартиры,
в которых обычно собирались члены руководства. Одна из них располагалась в
историческом центре Бильбао, на улице Артекале. 9 апреля 1969 в момент, когда
четверо «этаррас» намеревались войти в дом, по ним был открыт огонь из
полицейской засады. В итоге, Марио Онаиндиа, Виктор Арана и Хосу Абрискета были
задержаны, причём последний получил тяжёлое ранение. Четвёртый активист, Микель
Эчебаррия сумел бежать. Охота полиции за ним продолжалась 10 дней во время
которой при невыясненных обстоятельствах был убит таксист. Операция по поимке
сопровождалась арестами более ста человек и обысками в десятках домов и
квартир, включая школы, церкви и даже семинарии, однако Эчебаррия бесследно
исчез. В ходе другой операции, проведённой 11 апреля, в руки властей попали
трое членов ИК.
Итогом апрельских полицейских кампаний стало то, что ЭТА,
если и не была разгромлена, то, по крайней мере, обезглавлена. Все члены Исполнительного
Комитета были либо арестованы, либо находились в эмиграции, где так же
подвергались преследованиям: к примеру, в конце 1969 Эскуби и Мариасун Аррути
были высланы из Франции в Бельгию. Рядовые активисты, избежавшие арестов,
вынуждены были уйти в подполье, прервав всякие связи с организацией. Казалось,
что потребуются месяцы для того, чтобы восстановить работу структуры.
Деятельность легальных фронтов так же была нарушена благодаря массированному
присутствию полиции.
Тем не менее, борьба не затихала. Первомайские шествия в
Бильбао превратились в отчаянные схватки рабочих с полицией, в ходе которых
трудящиеся, действовавшие при поддержке «этаррас» и других радикалов, использовали
камни и бутылки с зажигательной смесью. 15 мая полицейский во время оккупации
маленькой деревни Урабайн шестью выстрелами убил звонаря местной церкви,
заподозрив его в том, что он своими колоколами подаёт сигнал спрятавшимся
террористам. В двадцатых числах мая по обвинению в причастности к вооружённой
организации был арестован священник Хосе Анхель Убиета, второй по значимости человек
в епархии Бискайи. 31 мая в епископате Бильбао были по аналогичному обвинению
задержаны пятеро священников, которые тотчас же объявили голодовку в знак
протеста против арестов, пыток и притеснений баскских церковников, которых
режим подозревал в сочувствии националистическому движению. Тем не менее, тремя
днями спустя все пятеро были приговорены военным трибуналом к заключению на
сроки от 10 до 12 лет.
Увеличение тюремного контингента «этаррас», а так же
значительное ухудшение условий содержания заключённых, привели к стихийному
росту тюремного фронта, деятельность которого выражалась в актах солидарности,
а так же в непосредственной экономической помощи арестованным. В конце 1969
Телесфоро Монсон и священник Сокора Пиаррес Ларцабаль учреждают «Баскскую
Ассоциацию Помощи» (Euskaldunei Lagun Bíltzarra), оказывавшую значительную
помощь тем деятелям националистического революционного движения, кто был
вынужден скрыться во французской части Страны Басков.
Наиболее успешным «тюремным» проектом ЭТА в этот период
стала организация побега десяти боевиков из недавно открытой тюрьмы в Басаури,
считавшейся учреждением с «наивысшим уровнем безопасности». Три месяца
тяжелейшей работы по пробиванию тоннеля увенчались 11 декабря сенсационным
бегством 10 «этаррас» и пяти уголовников, вызвавшим открытое одобрение общества
и серьёзнейший скандал в правительственных верхах.
Всего же, по подсчётам руководства Националистической
Баскской Партии, за 1969 год более 2 тысяч басков подверглись арестам и
репрессиям по политическим мотивам, многие из этих арестованных подверглись
пыткам. Трое из арестованных погибли в результате избиений в полицейских
участках, ещё двое были убиты якобы при попытке ареста. Больше трёх сотен
басков были этапированы в испанские тюрьмы, примерно столько же вынуждено
бежать за границу.
Таким образом, в седьмое десятилетие ЭТА входила в
значительно ослабленном состоянии. Что уже в начале 1970 года вынудило новое
руководство организации взять курс на создание Национального Фронта, для чего были
усилены контакты с молодёжным крылом НБП, - Euzko Gaztedi Indarra, - вместе с
которым 26 апреля в Гернике ЭТА намеревалась провести первый «День Единства» (Batasun
Eguna). Ответ Националистической Баскской Партии на это предложение был
прохладным: хотя в отношении «этаррас» использовалась примирительная риторика,
сама партийная верхушка оказывала давление на сектора EGI или региональное руководство в
Новарре, положительно смотревшие на союз с ЭТА. Тем не менее, в конечном итоге
НБП нехотя присоединилась к проекту «Дня Единства» и выразила одобрение идеи
создания Национального Фронта.
Однако, благодаря тяжёлому климату репрессий и
преследований, ни «Дня Единства», ни первомайского шествия баскам провести не
удалось. В этих условиях ограничения более-менее открытой политической борьбы,
вновь усиливается военный аппарат, сконцентрировавшийся в первые месяцы 1970
года на осуществлении «реквизиций» для обеспечения организации финансами и
материалами. Элисондо, Сарауц, Мундака, Дерио, Бера и Дэусту стали аренами банковских
ограблений; в Сестао были осуществлены нападения на административные конторы
военно-морских верфей, откуда нападавшие вынесли более трёх миллионов песет; в
Бильбао «этаррас» атаковали офис печатной корпорации «Gestetner», где была
экспроприирована дюжина копировальных аппаратов.
Объектами акций прямого действия становятся и редакции
правительственных газет «La Voz de España» в Сан-Себастьяне и «El Pensamiento
Navarro» в Памплоне, а так же представительство Министерства жилищного
строительства в Бильбао.
Шикарным, с точки зрения пропаганды, ходом было перечисление
руководством ЭТА по одному миллиону песет семьям трёх рабочих Гранады, убитых
полицией в ходе манифестации в этом испанском городе, находящимся довольно
далеко от Страны Басков.
В июне 1970 ЭТА совместно с молодёжным крылом НБП проводит
кампанию памяти убитого год назад «Чаби» Эчебаррьета. К тому моменту EGI вновь переживает
внутреннюю конфронтацию в связи с выделением внутри структуры группы, наиболее
активно отстаивавшей необходимость объединения с ЭТА (т.н. EGI-Batasuna). Ситуация внушала закономерный оптимизм, и казалось,
что не за горами тот момент, когда будет создан эмбрион Национального Фронта,
однако и на сей раз великим планам не суждено было сбыться – летом 1970 года
организация переживает второй раскол.
