Страницы

понедельник, 12 сентября 2011 г.

МАРКСИСТСКИЕ ФИДАИ


Sazaman-i Cherikha-yi Feda'i Khalq-i Iran



Марксистские Фидаи

Эрванд Абрахамъян

Истоки

Холодным вечером 8 февраля (Бахмана 19) 1971 года тринадцать молодых мужчин, вооружённых ружьями, автоматами и ручными гранатами, атаковали пост жандармерии в деревне Сиакаль, на краю Каспийских лесов, и убили троих полицейских. Эта атака, более известная под названием «Инцидент в Сиакале», открыла восьмилетний период интенсивной партизанской борьбы, и подвигла многочисленных радикалов, - как исламистов, так и марксистов, - взять в руки оружие для борьбы против режима.

В период между инцидентом в Сиакале и октябрём 1977 года, когда состоялась первая крупная антишахская демонстрация, посвященная гибели сына аятоллы Хомейни, давшая начало Исламской революции, был убит 341 боевик вооружённых политических групп. Из них, 177 погибли в боях, 91 был казнён, 42 умерли под пытками, 15 пропали без вести, семеро покончили жизнь самоубийством в тюрьме, а 9 были «убиты при попытке к бегству». Около двухсот других за участие в вооружённой борьбе получили сроки от пятнадцати лет до пожизненного тюремного заключения.

Изучая социальный состав павших революционеров, можно отметить, что большинство из них (280 человек) относились к творческой интеллигенции, и лишь 22 являлись заводскими рабочими. Кроме того, это были очень молодые люди – лишь десять человек из этих почти трёх с половиной сотен перешагнули тридцатипятилетний рубеж.

В общем же, вооружённую оппозицию иранскому режиму можно разделить на пять групп:

1. Sazaman-i Cherikha-yi Feda'i Khalq-i Iran (Организация Партизан-Фидаев Иранского Народа), так же известная под именем Марксистских Фидаев;

2. Sazman-i Mujahedin-i Khalq-i Iran (Организация Муджахедов Иранского Народа), которую как правило именуют Народными или Исламскими Муджахедами;

3. Марксистское ответвление движения Муджахедов, которое называют Марксистскими Муджахедами;

4. Мелкие исламистские группировки, действовавшие, как правило, только на локальном уровне: Goruehi Abu Zarr (Группа Абу Зарра) в Нахаванде, Gorueh-i Shi'iyan-i Rastin (Группа Истинных Шиитов) в Хамадане, Gorueh-i Allah Akbar (Группа Аллах Велик) в Исфахане и Gorueh-i al-Fajar (Группа аль Фаджара) в Зехедане;

5. Мелкие марксистские группы, среди которых такие независимые структуры, как Sazman-i Azadibakhsh-i Khalqha-yi Iran (Организация Освобождения Иранского Народа), Gorueh-i Luristan (Группа Луристана) и Sazman-i Arman-i Khalq (Организация за народный идеал). Кроме того, внутри различных левых политических партий и организаций существовали ячейки, проповедовавшие вооружённую борьбу, особенно это касается Курдской Демократической Партии, Революционной Организации Народной Партии Ирана и «Группы Объединённых Коммунистов» (Gorueh-i Ittehad-i Komunistha), проповедующей идеи «новых левых».

Из этих пяти формаций, наиболее воинственными являлись Марксистские Фидаи. Именно к этой группировке принадлежит большинство погибших (172) в ходе вооружённой борьбы с режимом. 38 убитых являлись представителями мелких марксистских групп, 30 были Марксистскими Муджахедами, и только 101 человек представляли движение Народных Муджахедов и различные мелкие исламистские группировки.

Хотя первая крупная операция иранской герильи произошла в 1971, её истоки нужно искать ещё в 1963 году. Жестокое подавление полицейскими силами многолюдных демонстраций, расширение деятельности SAVAK (спецслужба шаха), направленной на подавление и искоренение подпольных организаций, репрессии против Народной Партии и Национального Фронта – всё это заставило отказаться от ненасильственных методов сопротивления режиму. Молодёжное крыло оппозиции начинает поиск новых путей борьбы с диктатурой шаха. Неудивительно поэтому, что в течение нескольких последующих лет на факультетах будут возникать маленькие секретные дискуссионные клубы, изучавшие опыт Китая, Вьетнама, Кубы и Алжира, а так же занимавшиеся переводом на фарси и арабский трудов Мао, Зиапа, Че Гевары и Фанона. Вот свидетельство одного из членов подобной группы:

«Кровавая резня на Мухаррам 1963 года являлась вехой в новейшей истории Ирана. До тех пор оппозиция пыталась бороться с режимом посредством уличных протестов, забастовок и подпольных сетей. Кровопролитие 63 года поставило крест на этой практике. После 1963 многие политические активисты, независимо от их идеологии, задавали себе вопрос: «Что делать?». Ответ был ясен: вооружённая борьба». («Mujahed» №2, ноябрь 1974)

Именно в этот период возникает ряд небольших марксистских и исламских групп, выступающих за организацию герильи. Но большинство из них были обнаружены SAVAK прежде чем они смогли начать хоть какие-то серьёзные боевые действия.

В 1964 году пятьдесят семь молодых людей, преимущественно учащихся колледжей и средних школ, были арестованы в Тегеране по обвинению в закупке оружия и формировании подпольной организации Hizb-i Megal-i Islam (Партия Исламской Нации).

В 1966 году семеро служащих были задержаны в Энзели, Тегеране и Кермане по обвинению в пропаганде вооружённого насилия, переводе кубинских брошюр, а так же создании тайной группы Jeb'eh-i Azadibakhsh-i Mell-i Iran (Фронт Освобождения Ирана). Эту организацию, позже ставшую известной под аббревиатурой JAMA, возглавлял доктор Казем Сами, набожный мусульманин и психолог из Камрана, ставший первым министром здравоохранения исламской республики.

В 1969 году около двухсот членов Народной Партии (Туде), недовольных решением руководства о неприятии насилия, формируют «Революционную Организацию Иранских Коммунистов» (Sazman-i Inqilab-i Komunistha-yi Iran). После операции «самофинансирования», - ограбления банка в Исфахане, - все члены боевого крыла были идентифицированы и арестованы, так и не сумев реализовать ни одной крупной операции.

В том же году, восемнадцать молодых преподавателей и студентов, принадлежавших к Народной Партии, «Марксистской Группе Халеля Малеки» и «Обществу Социалистов» (марксистскому крылу Национального Фронта) были пойманы при попытке пересечения ирано-иракской границы, чтобы в последующем присоединиться к Организации Освобождения Палестины.

Так как ни одна из этих групп не была вовлечена непосредственно в акты вооружённого насилия против властей, все их члены получили относительно мягкие приговоры: рядовые боевики были осуждены на сроки от одного до десяти лет, а их лидеры получили от десяти лет до пожизненного тюремного заключения. Подобного рода приговоры были в новинку для страны, которая очень скоро закрутится в вихре политического вооружённого насилия.

Фидаи

Эта организация, являвшаяся безымянной до марта 1971 года, была продуктом слияния трёх отдельных групп, истоки которых нужно искать в начале-середине шестого десятилетия.

Первая группа была создана в конце 1963 года пятерыми студентами Тегеранского университета: Бежаном Джазани, Аббасом Сурики, Али Акбаром Сафай Фарахани, Мухаммедом Аштияни и Хамидом Ашрафом.


Бежан Джазани


Джазани, центральная фигура группы, являлся учащимся политико-социологического факультета, принимавшим участие в политической борьбе ещё с середины 50-х. Он родился в 1937 году, окончил среднюю школу в своём родном Тегеране, где и присоединился к молодёжной секции Народной Партии. Не согласившись с пацифистками тенденциями Туде, он покинул её ряды, чтобы создать собственную подпольную радикальную группу. Позже, отбывая уже свой пятнадцатилетний тюремный срок, он напишет множество текстов для Фидаев, в том числе такие очерки, как «Борьба против диктатуры шаха» (Ntzbard ba Diktator-i Shah), «Тридцатилетняя история Ирана» (Tatikh-i Siy Saleh-i Iran) и «Как вооружённая борьба должна преобразоваться в массовую борьбу» (Chehguneh Mobarezeh-i Masalehaneh Tudeh-yi Meshavad).  

Сурики, другой студент политологии и формальный член Народной Партии, вырос в Мазандаране, после чего переехал в столицу. Сафай Фарахани, студент инженерного факультета, был родом из Гиляна. В дальнейшем, он опубликует политико-иделогическое пособие Фидаев под названием «Что должен знать революционер» (Ancheh Yek Inqilabi Bayad Bedabad). Аштияни, учащийся юридического факультета являлся самым взрослым и опытными из всех; кроме того, он только что вернулся с военной службы, поэтому мог обучить своих товарищей обращению с оружием. После создания единой организации, большинство новичков-фидаев не нуждались ни в каком военном обучении, так как, главным образом, все они были людьми, недавно вернувшимися с обязательной военной службы. Таким образом, шахские директивы о расширении военной мобилизации сыграли с ним самим злую шутку, потворствуя развитию партизанского движения.


Хамид Ашраф


Наконец, Ашраф, наиболее молодой, бывший член «Марксистской Группы Халеля Малеки», был студентом-инженером. Все пятеро, как и большинство будущих боевиков Фидаев, принадлежали к средним слоям и т.н. мелкой буржуазии.

Чрез пять лет после того, как группа была создана, в неё был внедрён агент SAVAK, в результате чего аресту подверглись четырнадцать участников подпольного сообщества, в том числе Джазани и Сурики. Ашраф, однако, избежал задержания и не только нашёл в себе силы продолжать борьбу, но и сумел привлечь новых людей, продолжив существование группы.

Между тем, Сафай Фарахани и Аштияни бежали от преследований в Ливан, где провели два года в рядах Аль-Фатха, получая помощь от Радманеша (первого секретаря Народной Партии и директора по операциям Туде на Ближнем Востоке), после чего вернулись на родину, воссоединившись с группой Ашрафа. Когда Центральный Комитет Народной Партии прознал про несанкционированную помощь радикалам, Радманеш был смещён со своего поста, а на его место избран Ирай Искандари.

Других членов «исторической» группы, в том числе Джазани и Сурики, держали в тюрьме вплоть до апреля 1975, когда все они были «расстреляны при попытке к бегству». Хотя Джазани и не участвовал в непосредственной организации Фидаев, он всегда считался «духовным отцом» вооруженной группы.


Массуд Ахмадзаде



Вторая группа, участвовавшая в формировании Фидаев, была основана двумя студентами, приехавшими учиться в Тегеран из Машада. Массуд Ахмадзаде, лидер этого коллектива, происходил из интеллигентной семьи, хорошо известной в Машаде своей оппозиционностью режиму Пахлеви ещё с 20-х годов, когда на трон взошёл основатель династии Реза-хан. В средней школе Массуд формирует «Исламский Студенческий Клуб», присоединившийся к Национальному Фронту, в составе которого Ахмадзаде участвует в религиозных демонстрациях против шаха. Однако, переехав в Тегеран в середине 60-х и поступив в Индустриальный Университет на факультет математики, он поворачивается к марксизму, и в 1967 организует подпольный кружок для изучения работ Че Гевары, Реже Дебре и Карлуса Маригеллы. В 1970 году Ахмадзаде пишет одну из фундаментальных теоретических работ Фидаев, брошюру под названием «Вооружённая борьба: стратегия и тактика» (Mobarezeh-i Aslehaneh: Ham Estrategi Ham Taktik).

Амир Первез Поян

Амир Первез Поян, близкий соратник Ахмадзаде, имел схожую историю. Так же, обучаясь в средней школе Машада, он присоединился к Национальному Фронту и принимал участие в тайных религиозных собраниях. Но в ходе обучения в Тегеране, он увлекается революционным марксизмом. Под влиянием Кубинской революции, он так же публикует текст под названием «Необходимость вооружённой борьбы и отказ от теории выживания» (Zarurat-i Mobarezeh-i Masalehaneh va Rad-i Teor-yi Baqa).

Третья группа базировалась в Тебризе и была образована в 1965 году местными интеллигентами во главе с Бехрузом Дехкани, Ашраф Дехкани и Али Резой Набделем.

Бехруз Дехкани, сельский учитель, родился в 1938 году в бедной семье в Тебризе. Его отец принимал активное участие в рабочем движении 40-х годов. Выиграв государственную стипендию, Бехруз поступает в местный университет на факультет английского языка, где встречается с Самедом Бехранги, радикальным писателем, хорошо известным в Иране и Южном Азербайджане. Вместе они выпускают пятитомник азербайджанских народных сказок и легенд. В то же время Декхани и сам написал книгу об отношении литературы и общества. Он переводит произведения Максима Горького и Шона О Кейси. Через Бехранги и его литературный кружок, Декхани встречается с Пояном, тем самым налаживая тесный контакт между группой Тебриза и группой Ахмедзаде в Тегеране. Сам Бехранги не дожил до образования Фидаев – он утонул в реке Аракс в 1968 году.


Ашраф Дехкани

Младшая сестра Бехруза, Ашраф Декхани, имела аналогичный жизненный путь: родившись в Тебризе и выучившись на государственные деньги, она так же преподавала в сельской школе неподалёку от города.

Набдель, тоже молодой учитель, родился и вырос в Тебризе, но затем уехал в Тегеран для изучения литературы в местном университете. Окончив учебное учреждение в 63, он вернулся на малую родину, чтобы преподавать и писать стихи. Творя не только на персидском, но и на турецком и азербайджанском языках, он страдал от государственной цензуры, не пропускавшей в печать его поэзию. Предавая гласности бедственное положение угнетаемого азербайджанского меньшинства, Набдель напишет для Фидаев брошюру «Азербайджан и национальный вопрос» (Azerbaijan Ua Masaleh-i Me-lli). Как и в случае с Декхани, отец Набделя принимал активное участие в борьбе Народной Партии и её локального союзника, Демократической Партии Азербайджана в 40-е годы.

Все три группы начали слияние в 1970 году. Весной того же года группа Ахмадзаде и группа Тебриза объединившись, провели первую вооружённую акцию – ограбление банка в Тегеране для финансирования своих будущих операций. Осенью эти два коллектива сомкнулись с группой Джазани, создав единую организацию, разделённую на три сектора: «городская команда», сформированная, в основном, из членов группы Ахмадзаде; «пропагандистская команда», сформированная из интеллектуалов Тебриза; и «сельская команда» во главе с выжившими бойцами группы Джазани

При ведении переговоров об объединении, группа Джазани, большинство которой составляли бывшие члены Народной Партии, подчеркнула важность создания дисциплинированной и жёсткой организации народных масс, в то время как группа Ахмадзаде, составленная из бывших исламистов и членов Национального Фронта, выделяла роль вооружённой спонтанности и военных подвигов как фактора развития организации. В результате, стратегия Фидаев, сформулированная Ашрафом, склонялась больше ко второй позиции:

«После долгих размышлений, мы пришли к выводу о том, что создание крупных организаций и широкая работа с массами невозможны на данном этапе, вследствие усиления репрессий и проникновения полиции во все общественные слои. Мы решили, что наша ближайшая задача заключается в создании небольших вооружённых ячеек, которые будут атаковать репрессивную систему, доказывая, тем самым, народным массам, что только вооружённая борьба ведёт к освобождению». (Х.Ашраф «Оценка трёх лет борьбы»)

Аналогичным образом высказывается Поян:

«Поражение антиимпериалистического движения позволило реакционерам установить фашистский режим, уничтожить оппозиционные организации, а так же кооптировать оппортунистические элементы. Всё это, а так же оторванность революционной интеллигенции от масс, террор, репрессии и отсутствие демократии, сделали для нас невозможным создание рабочей организации. Чтобы развеять чары покорности и слабости, и вдохновить людей на действия, мы должны прибегнуть к методам вооружённой борьбы… Чтобы освободить пролетариат от упадочной культуры, чтобы очистить своё сознание от мелкобуржуазной мысли, вооружившись и идеологически и материально, необходимо развеять годами создававшуюся режимом иллюзию о бессилии людей» (А.Поян «Необходимость вооружённой борьбы и отказ от теории выживания»)

…и сам Ахмадзаде:

«Как массам осознать себя грозной силой, способной защитить свои собственные интересы? Постоянное подавление, отсутствие руководства, разобщённость, агрессивная пропаганда правительства и вечное присутствие элементов кнута и штыка – всё это возвело высокий барьер между людьми, между массами, а так же между сегментами масс. Каким образом можно уничтожить этот барьер, чтобы освободить инициативу и единое действие масс? Единственным способом является вооружённая борьба… Чтобы победить врага, широкие народные массы должны быть вовлечены в борьбу. Чтобы разбить армию врага, необходимо сформировать народную армию. Народную армию можно создать только в процессе затяжной партизанской войны. Партизанская война необходима не только для военной победы, но и для массовой мобилизации. Поскольку, только мобилизация масс является залогом полной военной и политической победы. Но подлинная массовая мобилизация невозможна без вооружённой борьбы. Мы знаем это не только из опыта Кубы, но и Китая, и Вьетнама… Как подчёркивает Реже Дебре: в современных условиях, важнейшей формой пропаганды являются успешные вооружённые действия» (М. Ахмадзаде, «Вооружённая борьба: стратегия и тактика»)

Таким образом, центральный тезис Фидаев был крайне прост: партизанская война, и ещё больше партизанской войны. После постоянных поражений Народной Партии и Национального Фронта, победы Кастро, Мао и Зиапа, а так же успехов латиноамериканских городских герильерос, революционная иранская интеллигенция прониклась огромным доверием к методам сельской и городской партизанской войны.

Формулируя свои простые стратегии, Фидаи так же подвергали ожесточённой критике другие оппозиционные организации. В сторону Национального Фронта и Освободительного Движения сыпались обвинения в мелкобуржуазности, оппортунизме и соглашательстве. Прокитайское движение, центральной группой которого являлась «Революционная Организация», было обвинено в «каменном догматизме»: маоисты «механически» пытались применить в Иране китайские концепции, совершенно не считаясь с объективными условиями, ведь за последнее десятилетие Иран превратился из полуфеодального княжества в развитую капиталистическую страну, полностью зависящую от Запада. Кроме того, Фидаи считали ошибочной борьбу маоистов с «советскими ревизионистами», так как на данном историческом этапе основным врагом Ирана и всего мирового революционного движения в целом, являлся отнюдь не СССР, а Соединённые Штаты Америки. Помимо всего прочего Фидаи не могли принять позицию прокитайских товарищей, откладывающих непосредственно вооружённые действия на неопределённый срок в угоду создания централизованной политической партии.

Критика Народной Партии была ещё более обширна. Хотя Фидаи уважали Туде, как организацию рабочего класса 40-х, и партию сопротивления 50-х, они обвиняли её в слепом следовании линии Советского Союза, поспешном осуждении Сталина и игнорировании национального вопроса (особенно, в Курдистане и Южном Азербайджане). Фидаи утверждали, что, сдерживая крестьянское движение в 40-е годы, партией была переоценена роль национальной буржуазии, откуда и пошло ложное заключение, что предстоящая революция должна быть «национально-демократической», а не «народно-демократической». Но, прежде всего, Фидаи вменяли в вину Народной Партии то, что она выступает за политическую, а не вооружённую борьбу; за профсоюзную, а не революционную борьбу; за выживание, а не героическое наступление; за парламентский реформизм, а не за радикальный коммунизм.

Со своей стороны, Туде возражала, что долг любого социалиста – поддерживать Советский Союз, - «Оплот марксизма», - и что говорить о быстром переходе от национальной буржуазной революции к социалистической – обозначает поддерживать теорию «перманентной революции» Троцкого. Фидаи, по мнению партии, недооценивают роль иранской буржуазии, и, следовательно – неправильно понимают характер предстоящей революции. Согласно анализу партии, Фидаи переоценивают классовую сознательность индустриального пролетариата, тем самым отвергая возможность ведения политической борьбы.

Более того – Народная Партии сама обвиняла Фидаев в отходе от доктрины Маркса и Ленина, которые утверждали, что вооружённая борьба должна быть начата только тогда, когда будет организована дисциплинированная революционная партия, и созреют все объективные условия для революции. В противовес этому, Фидаи, следуя измышлениям Гевары и Дебре, намеревались создать и партию, и объективные условия в ходе самого революционного процесса. Излишний экстремизм и акцентирование на заговорществе, по мнению теоретиков Туде, относил Фидаев скорее не к марксизму-ленинизму, а к русскому движению народников-якобинцев 19 века, за которыми иранские революционеры повторяли слоганы «Да здравствует пропаганда делом!» и «Да здравствует смерть!».

Невзирая на такие обвинения, Фидаи продолжали подготовку к партизанской войне. Вскоре, «сельская команда» была отправлена в Гилян чтобы учредить первичный партизанский очаг в местных горах. Выбор территории объяснялся отчасти её недоступностью для армейской техники, отчасти потому, что густые леса защищали герильерос от атак с воздуха, но главной причиной являлись радикальные бунтарские традиции местного крестьянства, берущие своё начало ещё с середины 19 века.

Программой-минимум «сельской команды» являлось обустройство схронов и «берлог», изучение местности, налаживание контактов с горными пастухами и местными жителями, а так же вербовка крестьян в партизанский отряд. Но все эти планы были перечёркнуты в феврале 1971 года, когда жандармы в селе Сиакаль арестовали одного из сочувствующих Фидаям. Боясь, что с помощью пыток репрессивные органы получат от задержанного какую-нибудь важную информацию, 8 февраля партизаны приняли роковое решение напасть на пост жандармерии и отбить своего товарища. 


Здание полицейского поста в Сиакале, атакованного герильерос

Узнав об инциденте, шах впал в неистовство. Он тут же послал в регион своего брата для того, чтобы тот возглавил операцию по поимке герильерос, в которой так же приняли участие армейский спецназ, вертолётная команда и сотни полицейских агентов. После массивного розыска, продолжавшегося три недели, военные объявили о ликвидации целой группы прилично вооружённых бойцов, состоящей из тринадцати человек: двенадцать были убиты в столкновениях, а тринадцатый, - Фарахани, - погиб под пытками.

Хотя, объективно, это было военным фиаско, Фидаи восприняли произошедшее как большую пропагандистскую победу, так как организация продемонстрировала народу, что небольшая вооружённая группа смогла напугать весь режим Пехлеви. И неудивительно, что Бахман 19 (8 февраля), вошёл в историю как дата рождения иранского революционного партизанского движения.

Как бы в подтверждение важности инцидента, режим принял ряд чрезвычайных мер. В первую очередь, была развёрнута массированная пропагандистская кампания против герильерос, представлявшая их как атеистов и безбожников, сотрудников советских спецслужб, агентов Багдада и арабского империализма. Пятьдесят один левый интеллектуал Тегерана, ни один из которых не являлся членом Фидаев, были задержаны; в столичных университетах объявлены незапланированные каникулы; поставлена вне закона «Конфедерация Иранских Студентов», имевшая штаб-квартиры в Европе и Северной Америке. Кроме того, увеличились зарплаты полицейских и служащих государственного сектора. Дабы вызвать симпатии в левых массах и выбить у Фидаев почву из-под ног, режим всё чаще стал прибегать к левой риторике, осуждая «арабский» и «русский» империализм, и восхваляя трудящихся Ирана. Более того, правительство провозгласило, что запрещённый праздник Первого Мая со следующего года будет отмечаться на всей территории Ирана, как «День Работника».

В течение девяти месяцев после инцидента в Сиакале, SAVAK в серии вооружённых столкновений удалось убить или арестовать практически всех членов-учредителей Фидаев. Тем не менее, оставшиеся в живых и на свободе, - в частности, Хамид Ашраф и Ашраф Дехкани, - смогли продолжить борьбу. Завербовав новых людей, они организуют новые вооружённые ячейки в Тегеране, Тебризе, Раште, Гургане, Казвине и Энзели. Началось издание двух подпольных журналов: «Bahman 19» (8 Февраля) и «Nabard-i Khalq» (Народная Борьба). Кроме того, в первую годовщину инцидента в Сиакале, группа организует ряд студенческих забастовок и демонстраций. Год отметился так же и серией военных операций: было ограблено пять банков, убиты два полицейских информатора, миллионер-промышленник и главный военный прокурор, взорваны посольства Великобритании, Омана и Соединённых Штатов, офисы транснациональных корпораций «International Telephone and Telegraph», «Trans World Airlines» и «Iran-American Society», а так же совершены нападения на полицейские участки в Тегеране, Тебризе, Руште, Гургане, Мешхеде и Абадане.

В конце 75 стало ясно, что борьба Фидаев с правительством и правительства с Фидаями, зашла в патовую ситуацию. Режим вёл охоту на герильерос, развивал агрессивную пропаганду, твердящую о «террористах-безбожниках», и, самое главное, ввёл значительные ограничения и усилил контроль над университетами и университетскими городками, являвшимися базой вербовки революционной организации. Фидаям, в свою очередь, удаётся восполнять потери, избегать преследований и реализовывать многочисленные героические вооружённые акты. Тем не менее, пять лет борьбы так и не зажгли огонь народной революции.

В ходе обсуждения методов выхода из сложившегося кризиса, организации разделилась на две фракции. Большинство, во главе с Хамидом Ашрафом, погибшим в следующем 1976 году, настаивало на продолжении вооружённой борьбы, до тех пор, пока конфронтация не вызовет массовое восстание. Меньшинство высказывалось в пользу уменьшения вооружённых столкновений, повышения политической активности, - особенно, среди индустриальных рабочих, - и установление связей с Народной Партией. В середине 76 эта группа, примкнув к Туде, осудила концепцию «вооружённой пропаганды», как искажения марксизма-ленинизма, и сформировала «Gorueh-i Munsh'eb Az Sazman-i Cherik-ha-yi Fedayi Khalq Vabasteh Beh Hezb-i Tudeh-i Iran» (Отколовшуюся от Организации Партизан-Фидаев и примкнувшую к Народной Партии Ирана группу), известную так же как «Fedayi Munsh'eb» (Отколовшиеся Фидаи). Конечно, обе фракции не спешили сложить оружие, и, после начала революции, приняли активнейшее участие в столкновении с репрессивными структурами режима Пехлеви. Уже в ходе самого революционного процесса, внутри «Большинства» происходит ещё один раскол – Ашраф Дехкани, не согласная с намерениями руководства отказаться от вооружённой борьбы в угоду развития легальной политической работы в новой республике, в 1979 году покидает организацию, формируя небольшую марксистско-ленинскую радикальную группировку «Партизаны-Фидаи Иранского Народа» (Cherik-hayeh Fadaeyeh Khalgheh Iran)

Cherik-hayeh Fadaeyeh Khalgheh Iran


После Исламской революции, «Отколовшиеся Фидаи» полностью слились с Народной Партией, поддерживая политику Революционного Совета во главе с аятоллой Хомейни по причине того, что стране по-прежнему угрожает контрреволюция. Веря в прогрессивное развитие нового правительства, которое со временем может стать более демократичным, «Отколовшиеся Фидаи» одновременно критиковали исламских фундаменталистов за применение оружия в деле разрешения курдской проблемы и неспособность обеспечить работой три миллиона безработных, лишившихся средств к пропитанию после полного разрыва отношений с Западом и изгнания из страны всех западных компаний. Кроме того, подвергалась критике упорство нового правительства, которое всячески препятствовало деятельности рабочих, крестьянских и солдатских Советов.

Первого мая 1981 года, несколько тысяч сторонников «большинства» Фидаев собрались на площади Азади (Свободы) в Тегеране, где руководство объявило о новой политике организации и новом имени. В соответствии с марксистско-ленинской стратегией, достигнув первого этапа (освободительной национальной революции), группа переставала быть партизанской, но становилась «политической организацией иранского рабочего класса» - «Организацией Фидаев Иранского Народа (большинство)» (Sāzmān-e fedaiyān-e khalq-e Irān (aksariat).

Революция позволила организации создать отделения в большинстве городов страны. Эти центры стали местом сбора эгалитарной светской молодёжи. На первых, относительно свободных выборах после революции, Фидаи получили 10% голосов.

В начале 80-х, когда исламистское правительство ещё не было хорошо организовано, и репрессии не обрушились на головы членов левых организаций, Фидаи вели полуоткрытую деятельность: к тому моменту, организация насчитывала в своих рядах более 20 тысяч человек, главным образом, студентов.

Проводились массовые мобилизации молодежи в защиту светских ценностей в момент, когда революционное правительство стремительно неслось в пучину религиозного фанатизма.

Несмотря на то, что Фидаи пытались не провоцировать открытые конфликты с властями, было очевидно, что засевшие в высших эшелонах фундаменталисты не будут терпеть существования даже такой умеренной оппозиционной группы. Ещё в начале 80-х под непосредственным руководством Революционного Совета, из фанатиков-головорезов и уголовников была создана структура под названием «Партия Аллаха» (Hizb-i Allah), занимавшаяся нападениями на неугодные режиму редакции газет, политические митинги и книжные магазины. С 1981 года «Партия Аллаха» приступила к непосредственным убийствам левых.

Со следующего года репрессии против левого движения разворачиваются в полную силу. Деятельность организации была запрещена, сотни активистов брошены в тюрьмы, вынесены первые смертные приговоры. Террор достиг апогея весной 1983 года, когда Центральный Комитет, опасаясь за свою безопасность, вынужден был покинуть пределы страны. В 1988 году тысячи левых политических заключённых были убиты в тюрьмах по прямому приказу аятоллы Хомейни. В эти ужасные годы сотни Фидаев, в том числе, и восемь членов руководства, были казнены, тысячи были арестованы, несколько тысяч бежали из страны.