29. Кризис
Оперативные трудности были очевидны. Организация была в кризисе, я это прекрасно понимал, но надеялся, что мне удастся оправиться от первого удара, нанесённого Государством. Поэтому, после осенних арестов 1976 года я придумал GAO – «Gruppi d’Azione Ordinovista» (Группы действия ординовисти). Это должен был быть способ реорганизовать движение, которое теперь было практически полностью рассеяно. GAO должны были стать логическим продолжением маршрута MPON. Разобщённая структура, распространившаяся по всей Италии, которая должна была способствовать вытеснению «товарищей», которые, из-за своей никчёмности, не имели право на участие в организации. Ячейки, маленькие и лёгкие, способные быстро приступить к действиям. Но у GAO так же была и другая цель: удаление возможных инфильтратов и агентов Государства, о существовании которых я уже подозревал. Короче говоря, это должны были быть маленькие фабрики неофашистской вооружённой борьбы, которые со временем, путём деления, могли преобразиться в огромную структуру. Только GAO имели право действовать от имени MPON и говорить от имени Движения. Первая акция GAO должна была состояться в очередную годовщину роспуска MPON. Хотя бы даже и бескровная, она могла бы быть освещена множеством СМИ: говорилось о захвате автобуса, с целью распространения листовок. Мы попались в ловушку эффективности ради эффективности: делать что-то, чтобы о нас говорили, чтобы доказать кому-то, что мы существуем. Ошибочная стратегическая линия, я это понял очень скоро. В любом случае, мы не смогли сделать ничего, потому что у нас не было людей для осуществления подобной акции.
В тот момент перед нами вырисовывались две альтернативы: или стрелять в кого-то, вызывая внутренние противоречия в стане «врага» (как делали «Красные Бригады» в последние времена своего существования), или прекратить борьбу. Пока я вынужден был сидеть сложа руки, ожидая, когда в Витербо своё дело сделает Альбер Спажьяри: очень утончённый грабеж, совершенно без насилия, в его стиле. После арестов я арендовал дом в Браччиано, где жил вместе с двумя товарищами Альбера. Вилла располагалась в нескольких километрах от границы: она стояла на отшибе и была такой маленькой, что негде даже было поставить автомобиль. Мы притворялись французскими туристами, которые приехали насладиться видом горных озёр в тишине, в «мёртвый сезон». Это дало нам возможность избежать лишнего внимания местных жителей и полиции: не было ничего удивительного в том, что группа иностранных туристов арендует дом в тех краях.
Когда Спажьяри был арестован, и «удар» в Витербо сорвался, я решил вновь наладить контакты с зарубежным руководством MPON, дабы начать новый этап борьбы. Сделать это можно было лишь одним способом: ехать в Ниццу.
 |
| Элио Массагранде |
Во Франции я остановился у женщины, бывшей активистки ОАС1 и родственницы Спажьяри. Она должна была помочь мне восстановить связи с организацией. Я встретился с Элио Массагранде и ещё одним товарищем, крайне «гнилым» человеком. Мы установили правила наших контактов и обсудили возможность кооптации в Риме в ряды ординовисти новых людей: именно на этом этапе я, в конце концов, и попал в ловушку.
После возвращения в Италию, передо мной встала главная проблема: где мне скрываться. Сначала я направился в Тоскану. Здесь я поселился сперва в доме одного товарища, который коллекционировал различные военные вещички (каски, гимнастёрки и всё такое), а затем переместился в деревню, в жилище одного пчеловода, работавшего сторожем курятника. Совершенно один. Я чувствовал себя героем Нино Манфреди из фильма «Хлеб и шоколад», где главный герой, после многих перипетий, заканчивает жизнь, найдя убежище в сельском доме, где бедняцкая семья проживает вместе с курами.
Я не мог жить в таких условиях. Я уехал оттуда, и несколько дней пробыл в Умбрии, откуда двинул в Рим, где поселился в районе Остии. В первый же день я обнаружил, что в моей «берлоге» побывали воры: исчез маленький телевизор, однако мой драгоценный сундук остался нетронутым. Внутри него был спрятан целый арсенал: пистолеты, автомат, ручные гранаты, взрывчатка. Вещи «террориста», а не банального бандита. Воры к ним не притронулись из страха. Я тотчас же переехал в Рим, в дом, который и станет моим последним убежищем на свободе. Улица Фораджи находится в историческом центре. В двух шагах от Колизея, недалеко от Императорского Форума. Дом располагался очень близко от участка муниципальной полиции. Но не было никаких проблем. Никто бы меня никогда не нашёл, если бы полицию не «направили». Моё убежище было безукоризненным, я мог наслаждаться Римом в самые красивые моменты дня. Вечером, когда туристы расходились, а уличная торговля сворачивалась, я позволял себе роскошь прогулки по центру. Самостоятельно, или в компании надёжного товарища.
1 ОАС (Organisation de l'Armée Secrète – Секретная Армейская Организация) – подпольная вооружённая структура, созданная в январе 1961 года в Мадриде Жан Жаком Сусини и Пьером Легаларом. Символом организации являлся кельтский крест, главным слоганом «Алжир – французский!». Во время войны в Алжире боевики ОАС принимали активное участие в действиях проколониальных сил, поскольку главной задачей структуры было сохранение североафриканских владений Франции.
