1.2. Предложение
Кастро
Однажды, в жаркий июльский день 1974 года, в Гаване
приземлился самолёт, на борту которого из Москвы прибыл Володя Тейтельбойм,
заменявший на посту генерального секретаря Коммунистической Партии арестованного
в Чили Луиса Корвалана. В столичном аэропорту Володю встречали местные
руководители партии Родриго Рохас, Орел Висиани и Хулиета Кампусано.
Первым делом Тейтельбойм направился во Дворец Революции, где
была назначена встреча с Фиделем Кастро. Команданте принял Володю и Рохаса в
своём кабинете, где так же находились его младший брат Рауль, начальник
разведки и один из главных апологетов экспорта революции Мануэль Пиньейро и
вице-премьер Карлос Рафаэль Родригес. За исключением Рауля, все остальные уже
встречались с Тейтельбоймом во время поездок в Чили в эпоху правления «Народного
Единства».
Как всегда, больше всех говорил Фидель. В 48 лет он
по-прежнему оставался иконой латиноамериканских революционеров. Его чилийские
собеседники напротив, олицетворяли собой катастрофическое поражение
социалистической системы. «Большой
ошибкой правительства Альенде стало пренебрежение военной силой, которая могла
бы защитить революцию», - сказал Фидель.
Затем, к изумлению посетителей, Кастро внёс оригинальное
предложение по исправлению тяжёлого положения: реализовать амбициозный проект
подготовки молодых чилийских коммунистов в рядах Кубинских Вооружённых
Революционных Сил (FAR).
Новое поколение молодёжи будет зачислено в элитные военные школы острова, после
окончания которых всем выпускникам будут присвоены офицерские звания кубинской
армии.
«Эти парни будут
натасканы так, что поражение 1973 года никогда больше не повторится», -
заявил Фидель. Однако он уточнил, что эти бойцы будут «защищать будущее демократическое правительство, …. а не брать власть
штурмом».
«Вы даёте нам своих людей,
а мы даём им соответствующую военную подготовку, которую сочтём целесообразной».
К тому моменту в рядах FAR
служили инструкторами сотни советских военнослужащих, имевших высокую
квалификацию и буквально мифологизированных в странах Третьего Мира. «Все наши офицеры думают по-русски», -
гордо добавил Рауль Кастро.
Тейтельбойм и Рохас с благодарностью приняли предложение
Фиделя. Прощание с кубинской революционной верхушкой получилось тёплым. Прежде
чем распрощаться, Команданте заявил: «Это
наше с вами соглашение я буду держать в самом надёжном сейфе, потому что это
акт рождения новой демократической армии Чили».
И ради исполнения условий этого акта, Фидель Кастро впервые
открыл для иностранцев, - молодых чилийских коммунистов, - двери элитнейшей
школы имени Камило Сьенфуэгоса. То есть,
речь шла о всеобъемлющей военной подготовке кадровых офицеров, а не просто о
получении навыков партизанской войны, которые осваивали, например, находившиеся
в тот момент на Кубе боевики «Левого Революционного Движения» (MIR).
«Это был абсолютно
беспрецедентный жест революционного правительства Кубы: речь шла не о
подготовке специалистов по саботажу, а о создании параллельной чилийской армии»,
- говорит один из лидеров КПЧ на острове. «Восточные
немцы, например, оказывали различную помощь чилийской левой, но они никогда бы
не позволили надеть чилийцу немецкий военный мундир».
Приняв без лишних дискуссий предложение Кастро,
опрокидывающее всю прошлую традиционную стратегию партии, Рохас и Тейтельбойм
сохраняли его в строжайшей тайне, не сообщив о стратегическом сдвиге даже в
саму Чили, где подпольное руководство партией осуществлял бывший синдикалист
Виктор Диас.
Итак, кубинские военные школы стали доступны для молодых
чилийских коммунистов. Военные базы, вроде «Punto Cero» в Пинар-дель-Рио или военные школы имени Камило Сьенфуэгоса
и Хосе Антонио Масео стали отправными точками в боевой биографии людей, которые
позднее сформируют «Патриотический Фронт имени Мануэля Родригеса».
