Дардо Кастро и Хуан Итурбуру
История «Коммунистической Организации Рабочая Сила» (более известной просто как «Рабочая Сила») весьма коротка: она охватывает не больше пяти лет. Однако, между 1974, - когда организация вышла на национальный уровень, - и 1976 , - год военного переворота в Аргентине, - «Рабочая Сила» достигла больших успехов в теоретическом, политическом и организационном развитии, которые базировались на опыте участия в наиболее важных народных и рабочих движениях в первую половину 70-х: таких как борьба в Кордобе, Вилья Конструксьон, и, самое важное, участие в координированном антиреакционном сопротивлении синдикатов в 1975 году – наиболее мощной рабочей борьбе за всю историю аргентинского пролетариата.
OCPO представляла собой синтез трёх наиболее значимых аргентинских революционных тенденций: перонистской, которую развивали FAR, FAP и Montoneros, марксисткой, которую развивала PRT-ERP, и революционно-социалистической, главными представителями которой, помимо «Рабочей Силы», являлись так же «Аргентинские Силы Освобождения» (Fuerzas Argentinas de Liberacion).
Вначале OCPO представляла собой неустойчивую федерацию независимых групп: часть из них откололась от FAL, другая же часть представляла собой многочисленные автономные коллективы, организовавшиеся в конце 60-х годов на волне социальных протестов. В 1975 году организация делает качественный скачок после того, как присоединяется к Профсоюзной координации с помощью своих рабочих кадров, вносит новые предложения по преодолению кризиса, поразившего правительство Исабель Перон и плавно влекущего его в объятия правой реакции, а так же объявляет себя «третьей силой», стоящей между перонистскими Montoneros и марксистской PRT.
Идеологически OCPO стояла очень близко к PRT, однако плюрализм и упор на массовую работу в то же время приближал организацию к Montoneros: и именно на работу с массами делали особый акцент руководители «Рабочей Силы», в отличие от «партии авангарда» Марио Сантучо.
Историю OCPO можно разделить на следующие этапы:
1) Период предварительной подготовки и накопления опыта группами в Кордобе, Тукумане, Росарио, Буэнос-Айресе и Ла Плате. Именно в этот момент происходили наиболее яростные дебаты, касавшиеся пересмотра классической марксистской теории. И именно за счёт этих дебатов, на фоне критики сталинизма, на центральное место теоретической платформы выводится доктрина Льва Троцкого, означающая рождение так называемой «Национальной Левой». В ходе этого периода организация представляла собой сборище интеллектуалов, главным образом, из студенческой среды, ведущих бесконечные дискуссии. Впрочем, подобная диалектика наблюдалась и в других левых революционных группах.
2) Второй этап начинается с городского восстания в Кордобе в мае 1969 («Кордобасо»). Происходят первые контакты с радикальными секторами SITRAC и SITRAM – наиболее радикальными кордобскими профсоюзами работников завода FIAT. В этот же период происходят первые попытки рабочей борьбы, включавшие в себя революционные голодовки и занятия фабрик в 1970 году.
3) Третий этап начинается с полного политического поражения Социалистической Революционной Левой и триумфа популизма, главным выразителем которого становится Эктор Кампора, выигравший президентские выборы в 1973 году и положивший конец восьмилетнему правлению военной хунты.
4) Четвёртый период посвящён преодолению политического поражения и заканчивается непосредственным рождением национальной организации «Рабочая Сила», которая пытается заполучить поддержку рабочего движения и выдвинуть новую политическую стратегию. В эти годы происходит развитие собственного вооружённого аппарата, чьё имя – «Красные Бригады» (Brigadas Rojas), - должно было напоминать о деятельности рабочей милиции в России в период Русской Революции 1917 года.
5) Наконец, в конце 1975 года спад массового движения породил внутренние дебаты, окончившиеся появлением двух тенденций: «военной» и «спонтанной», имевшие, соответственно, две различные характеристики. Но среди последователей двух этих тенденций не было ни победителей, ни побеждённых: пришедшая к власти диктатура Виделы разгромила «Рабочую Силу», так же, как и другие революционные организации. Попытка объединения Montoneros, PRT-ERP и OCPO в единую «Организацию Освобождения Аргентины» (Organizacion de Liberacion Argentina), произошедшая чуть позже, когда революционные организации уже были раздроблены, а рабочее движение оказалась под властью сотрудничавших с режимом перонистских лидеров, окончилась провалом.
На встрече, проведённой в Кордобе в 1974 году, десяток представителей различных группировок левой революционно-социалистической направленности договорились о формировании единой «Революционной Организации Рабочая Сила». OCPO включила в себя группу «El Obrero», чьё центральное ядро находилось в Кордобе, «Poder Obrero» из Санта Фе, «Левое Революционное Движение» (Movimiento de Izquierda Revolucionaria) из Буэнос-Айреса, «Коммунистическое Действие» (Accion Comunista) и т.д. Группа «Социалистическая Ориентация» (Orientacion Socialista), принимавшая участие в предварительных дебатах, выразила своё несогласие с позицией новой организации: в частности, выражалось неприятие вооружённой борьбы на данном этапе, отвергалась положительная характеристика перонизма, кроме того, ставилось требование вернуться на исходные позиции, которые аргентинская левая покинула в 1973 году.
В программном документе, подписанном на этом заседании, значились следующие пункты:
- Что создание новой революционной организации, которая объединит различные группы социалистической революционной левой, объясняется накоплением теоретических и политических сил Революционной Левой и необходимостью разрыва с Традиционной Левой 60-х годов с целью создания новой революционной альтернативы. (Решение называться «организацией», а не «партией» само по себе противоречило классическому марксизму-ленинизму: предполагалось, что создание революционной партии будет проходить параллельно развитию революционного процесса, когда различные марксистские и перонистские группы постепенно придут к осознанию необходимости жёсткого революционного единства)
- Что характер революции в Аргентине преимущественно социалистический, поскольку речь идёт о политически независимом государстве (несмотря на полную экономическую зависимость от империализма) с капиталистической экономической платформой и присутствием преимущественно индустриального городского пролетариата. (Эта характеристика разрывала всякую связь с классическим ленинизмом-сталинизмом, который призывал к осуществлению «предварительной» демократической и антиимпериалистической буржуазной революции, в то время как троцкизм – основная траектория OCPO, - хотя и признавал Аргентину полуколониальным государством, настаивал на непосредственной борьбе за демократию и социализм, минуя этап буржуазной освободительной революции)
- Что Аргентина находится в состоянии предреволюционной ситуации, то есть, что силы пролетариата, его организация и его сознание ещё не доросли до необходимого уровня, хотя процесс созревания революционных условий уже начался. (В этом пункте рассматривается необходимость создания «параллельной власти» для развития революционной ситуации)
- Что, в условиях неуклонного сдвига вправо буржуазии, борьба за демократию и социализм, накопление политических и социальных сил требует создания обширного Демократического Фронта, чьё ядро будет составлять индустриальный пролетариат.
- Что создание политических авангардных групп будет происходить одновременно с процессом создания Массового Фронта, внутри которого вырастет революционная партия, подготовленная ко взятию власти. В связи с этим, начало процесса объединения на всех уровнях различных революционных организаций, рассматривается как первейшая тактическая задача.
- Что, перед лицом актуальной политической ситуации, необходимо увеличить силы для инкорпорации в различные демократические сектора, независимо от их уровня развития и радикальности, для продолжения и расширения борьбы за демократию, поскольку усиление любого буржуазного «псевдодемократического» правительства неизменно приводит к контрреволюции и демонтажу массового движения.
- Что, в этом контексте, политика широких альянсов должна быть чрезвычайно гибкой и динамичной, отвечающей запросам различных политических моментов, и что пролетарская гегемония внутри этого Фронта ни в коем случае не должна служить разобщению демократических сил и решению тех или иных задач, непосредственно не связанных с пролетариатом. (Несмотря на троцкистскую платформу, здесь мы видим, очевидно, применение тезиса о «народных фронтах», выдвинутого Димитровым и реализованного Сталиным в Китае и Европе. В то время как для Троцкого, исходившего из опыта испанской гражданской войны и вооружённого восстания в Германии, Единый Фронт – это фронт, прежде всего, социалистических революционеров различного типа, имеющих общую долгосрочную цель)
- Что борьба за демократию и социализм имеет неизбежно насильственный характер, поэтому следует приступить к формированию революционной армии, базирующейся на рабочей и народной милиции. Вооружённое действие революционных сил является приоритетной тактической задачей, направленной на тотальное вооружение пролетариата перед открытием революционной ситуации. В этом процессе, фундаментальный характер принимает организация вооружённых рабочих пикетов.
- Что характер вооружённого столкновения между пролетариатом и его противниками (буржуазией и империализмом) находит выражение в стратегии Революционной Гражданской Войны. (Этот тезис вдохновлён в первую очередь европейскими восстаниями, и знаменует собой фундаментальное различие в стратегиях других организаций Революционной Левой, действующих в Аргентине в ту эпоху: PRT с её «затяжной народной войной», вдохновлённой примерами Китая и Вьетнама, и делавшей ставку прежде всего на крестьянство, и Коммунистической Революционной Партией с её «повстанчеством», апеллирующей к «всенародному восстанию», но не делающей ничего для того, чтобы сформировать вооружённые инструменты авангарда этого восстания, гарантирующие взятие власти пролетариатом, за что подобного рода группы и получили прозвище «революционных пацифистов»)
Годом позже, в 1975 году, в ходе новой встречи в Буэнос-Айресе, к организации присоединились сектора «Аргентинских Сил Освобождения» (FAL) из Росарио и Санта Фе, а так же группа «Lucha Socialista» из Ла Платы, чьим руководителем являлся Луис Рубио. Несколько раньше к OCPO присоединились небольшие группы из Мендосы и Сан Хуана, левый студенческий синдикат столичного факультета философии, и члены ARDES – наиболее мощной студенческой группировки из Тукумана.
После коротких дебатов о необходимости принятия коммунистической идеологии, наконец было утверждено официально имя новой организации – OCPO, хотя изначально рассматривалось название «Organizacion Revolucionaria Poder Obrero».
Центральным ядром организации являлась группа «El Obrero», которая родилась в конце 60-х годов благодаря инициативе группы коммунистических студентов Кордобы, некоторые из которых ранее принимали участие в деятельности «Движения Национального Освобождения» (Movimiento de Liberacion Nacional – MaLeNa). Этот короткий опыт позволил коммунистам сблизиться с перонистскими революционными секторами, в результате чего происходит некоторая переоценка национальной ситуации, так как бытовало мнение, что идеологическая направляющая революционной партии не должна базироваться на, возможно, неверных воззрениях маленькой группы интеллектуалов, но должна быть выработана в процессе взаимодействия с массами и объединения различных группировок авангарда.
На самом деле, «El Obrero», как и другие группы, сформировавшие OCPO, не являлась «ответвлением» какой-либо политической партии, но была продуктом эпохи, вдохновлённой борьбой за национальное освобождение в Третьем Мире, Кубинской Революцией и рабоче-студенческими выступлениями в различных странах континента, в том числе и в Аргентине, где революционные голодовки, стачки и беспорядки не являлись таким уж редким явлением.
До конца 60-х годов группа «El Obrero» осуществляла перманентные попытки внедрения в рабочую среду и профсоюзы. Грандиозная стачка Кордобского Университета в 1966 году против пришедшей к власти военной хунты значительно радикализировала студенческое общество, и именно на этой волне «El Obrero» организовала свои «дочерние» студенческие базовые группировки – «Grupos Revolucionarias Socialistas». Таким же образом происходили попытки организации базовых групп на заводах и фабриках с целью политизировать и радикализировать рабочую борьбу, однако, практически все они закончились ничем.
В 1972 году президент Алехандро Аугустин Лануссе, пытаясь изолировать революционные сектора, выдвигает своё Великое Национальное Соглашение: заигрывая с рабочими, он повышает зарплаты, обществу он даёт некоторые формальные свободы, подкреплённые обещаниями проведения в будущем свободных демократических выборов. Тем не менее, Лануссе не только не сокращает репрессии против радикальных организаций, но и усиливает их: именно ко времени его правления относятся инциденты с первыми «пропавшими без вести», незаконными задержаниями и банальными казнями без суда и следствия (как это произошло в Трелеве). Кроме того, Лануссе требует, в виде гарантий либерализации политической жизни, разоружения всех военных аппаратов традиционных партий – в том числе, он требует и от генерала Перона разоружить своих сторонников (прежде всего, Montoneros, FAP, FAR и Descamisados). В противном случае Лануссе угрожает, что не допустит выдвижения кандидатуры от перонистов на следующих свободных президентских выборах.
Эта хитрая политика порождает глубокий кризис не только в вооружённых перонистских секторах, требующих продолжения войны до победного конца и всё больше уклоняющихся влево, но и непосредственно в левых организациях. Таким вот образом, группа «El Obrero» в марте 1973 года поддерживает кампанию «бойкота» будущих выборов. Более того, политика группы становится глубоко сектантской: обвинения в «предательстве революционного дела» несутся в сторону всех политических течений, ожидающих каких-то радикальных перемен от предстоящей электоральной кампании.
Тем не менее, после прихода к власти Эктора Кампоры, «El Obrero» радикально меняет свою позицию. С позиции чистого троцкизма происходит переход на платформу ленинизма. Опасаясь реинкарнации буржуазной диктатуры и контрреволюции, «El Obrero» поддерживает ленинский лозунг об углублении «двоевластия»: таким образом, группа принимает участие в защите местных перонистских правительств Риккардо Обрегона Кана в Кордобе и Мартинеса Бака в Мендосе (оба – представители Революционной Тенденции Перонизма). Кроме того, как и другие революционные структуры, «El Obrero» усиливает работу в рабочих и студенческих массах для организации сопротивления контрреволюции, которую олицетворяли, прежде всего, военные и партийная бюрократия пришедшей к власти Хустисиалистской (перонистской) Партии.
В течение всего периода «демократической весны» OCPO наряду с другими революционными структурами, преодолев окаменелую догматику классовой борьбы, пытается остановить наступление реакции. Усиливается деятельность в профсоюзах, поддерживаются инициативы объединения различных политических сил для противостояния перевороту. Например, в случае с Кордобой, в 1975 году OCPO активно поддерживает призывы «Бюро Сражающихся Синдикатов», которое на собрании в Альта Грасия, где присутствуют лидеры перонистских и радикальных профсоюзов, от имени прогрессивных рабочих Кордобы предлагает объединить силы для противодействия контрреволюции.
Поддержка подобных инициатив приводит к тому, что перед массами OCPO выглядит динамичной, гибкой структурой, весьма противоречивой и меняющей своё мнение в каждом отдельном политическом моменте. Это новый элемент тактики весьма непохожей на традиционный троцкизм, предусматривающий альянсы только с теми силами, с которыми можно договориться о совместном действии в долгосрочной перспективе, но никак не в угоду актуальному моменту.
В октябре 1975 года проходит последний съезд Центрального Комитета OCPO. К тому времени организация уже расколота на сторонников «военной» и «спонтанной» тактики. Первые организуются вокруг Военного Комитета, возглавленного Оскаром Салерно, Вампи и Раулем Тиссера, и секретариата организации, председателем которого является Эдуардо Ренедо, который впоследствии, незадолго до своего исчезновения, полностью отошёл от позиций милитаризма. Последователи тактики «спонтанности» представляют собой, главным образом, молодёжь, недавно присоединившуюся к структуре, которая, из-за вынужденного ухода в подполье, оторвалась от традиций и дисциплины организации. Почти все эти юноши и девушки не имели никакого военного или организационного опыта, и не было никакой надежды этот опыт получить, так как условия секретности более не позволяли широко развивать военное и политическое обучение или вести работу с массами.
Анализ, проведённый старым активистом OCPO Фессия, доказывал неизбежность реакционного военного переворота, в связи с чем на повестке дня оказались предложения об объединении социальной массовой практики с другими революционными организациями – PRT-ERP и Montoneros, для того, чтобы остановить или же оказать достойное сопротивление этому реакционному перевороту. Ибо, традиционные партии были полностью деморализованы: они были убеждены, что ситуация необратима, и что возможность предотвращения переворота отсутствовала или же эта задача была не под силу революционным организациям.
Соглашаясь с этими позициями, Военный Комитет отметил так же, что единственным путём избежать полного политического крушения организации становится усиление военной работы. Был предложен план «тотального наступления», которое, по словам членов ВК, укрепит организацию и будет содействовать привлечению симпатий рабочих масс, которые были деморализованы колебаниями «псевдореволюционных» структур или же утеряли свой потенциал за счёт арестов революционных профсоюзных руководителей. Подобному суждению способствовала позиция «Революционной Партии Трудящихся» Марио Сантучо, которая усилила свои наступательные действия, несмотря на неудачи сельской герильи в Тукумане и провальные атаки на санитарный батальон и казармы в Монте Чинголо. Кроме того, энтузиазма прибавлял и резкий поворот Montoneros, заявивших об уходе в подполье и разработавших амбициозные планы всеобщего наступления по всем фронтам.
Столкнувшись с ситуацией, когда задачи легальной работы с массами становились всё более и более сложными из-за репрессий и политического кризиса, предложение о военном разрешении всех проблем выглядело заманчиво для многих товарищей, которые присоединились к военному аппарату.
Таким образом, в Политическом Коммюнике Центрального Комитета OCPO от 1 октября 1975 года, мы читаем следующее:
«Столкновение с правительством, репрессивными структурами и сторонниками переворота с целью открытия политического пространства для рабочего класса и народа, должно проходить в формате вооружённой борьбы. Для этого Организация должна умножать свой военный потенциал посредством создания «Красных Бригад», которые будут играть решающую роль в организации рабочих вооружённых пикетов и комитетов народной самообороны».
Немного ниже читаем:
«Содействовать линии единства со всеми политическими, рабочими, народными и демократическими силами в деле защиты демократических свобод от посягательств реакционеров. Центральной осью в политике единства действий должны играть любые манифестации, пикеты, демонстрации и другие виды конкретного действия, помогающие расширить силовой спектр для противостояния реакции и псевдодемократических маневров буржуазии».
Этот компромиссный документ, по сути, открывал новую страницу в политической борьбе OCPO. На встрече с Военным Комитетом Фессия, не согласный с милитаристской позицией, таки принимает тактический военный план, дабы не углублять внутренний конфликт. Но OCPO таки и не сумела широко развернуть свою борьбу, и перейти от периодических мелких акций (ограблений банков, убийств полицейских, поджогов и т.д.) к исполнению регулярных масштабных операций, как и было запланировано. Репрессии полностью уничтожили военный аппарат, а сама организация была обезглавлена в течение 1976 года пришедшим к власти военным правительством.
